Они въехали на подъездную аллею, под колесами автомобиля заскрипел мелкий гравий. Стэн заглушил мотор, крепко схватился за руль обеими руками и сидел в такой позе с полминуты. Затем вылез из джипа, обошел его со стороны капота и открыл дверцу спутнице.
Крепко взяв Стэна за руки, она спрыгнула на землю, не взглянув на него. Ее глаза были устремлены на огромный фасад дома. Свет горел только в переднем холле и на веранде, падал через окна на траву, освещая небольшое пространство перед особняком. Весь верхний этаж был погружен в темноту. Дед и Энди, должно быть, уже спали, но Анет подумала, что ее разговор с Мэнсфилдом можно было бы перенести на другое время или в другое место.
Вдруг ее взгляд упал на знакомую машину, стоявшую недалеко от гаража. Это был «мерседес». Дверца его открылась, и из-за нее появился Патрик.
— О нет, — прошептала она. Стэн посмотрел в направлении ее испуганного взгляда.
Олдерсон, одетый в темный элегантный костюм, медленно приближался к прибывшей паре. Галстук на его шее был ослаблен, глаза сверкали.
— Черт возьми, — глухо прорычал Стэн, став на пути соперника.
Доктор метнул на него уничтожающий взгляд, его красивое лицо перекосилось от злобы.
— Мне бы следовало догадываться, кто новый ухажер, — презрительно произнес Патрик, растягивая слова. — Ты вьешься вокруг нее, как кобель вокруг течной сучки.
Стэн стоял в расслабленной позе, расставив ноги на ширину плеч, кулаки его угрожающе сжались, не предвещая ничего хорошего.
— Анет, — тихо произнес он, — ты будешь говорить с этим типом?
— Да, — поспешно ответила она. — Патрик, ты что, пьян? — Несмотря на оскорбительный выпад, она не могла допустить, чтобы Олдерсон садился за руль в нетрезвом состоянии. — Может, тебе вызвать такси?
— Ну конечно, это было бы очень удобно для тебя, не так ли? Я потратил на тебя три года своей жизни, а ты выбросила их, как какой-то ненужный хлам. Даже не захотела выслушать меня, когда я попытался все объяснить. Где там! Ты предпочла поверить лживой медноголовой дряни.
Стэн сделал шаг к обидчику, расправив свои могучие плечи.
— Анет, иди в дом, — приказным тоном произнес он.
— Нет! — крикнула та в отчаянии, схватив его за руку. — Я пойду только с тобой. А тебе, Патрик, должно быть стыдно за свое поведение. Даже я чувствую неловкость за тебя…
— Скажите пожалуйста! — Олдерсон пришел в бешенство. Казалось, он уже не владел собой. — А сколько раз я испытывал неловкость, появляясь с тобой на людях? Мне становится плохо, когда я вспоминаю, как нянчился с тобой, мирясь с твоей неуклюжестью, неумением вести себя в обществе. Чего стоит твоя идиотская жеманная стыдливость! Ты просто жалкая карикатура на современную женщину, и никакие деньги или положение твоей семьи не помогут тебе.
Анет вздрогнула, словно ее ударили по лицу. Стэн угрожающе прорычал и сделал стремительный выпад в сторону Патрика. Все произошло очень быстро, его лицо перекосилось от боли, когда Стэн железной хваткой завел его руки за спину.
Мэнсфилд кипел от ярости, но, когда заговорил, голос его был спокоен и тверд.
— Он не пьян. Доктор Олдерсон всего-навсего обыкновенный сукин сын, карабкающийся изо всех сил вверх по социальной лестнице. Он взбешен и несет всякую чушь, потому что боится снова скатиться вниз. — Стэн посмотрел на Анет, и его взгляд немного потеплел. — Иди в дом, милая. Я попробую убедить этого самонадеянного типа, что ему же будет лучше, если он тихо удалится отсюда.
Женщина оцепенело кивнула и направилась к веранде, а Стэн повел Патрика к «мерседесу». Взявшись за ручку двери, Анет остановилась и оглянулась.
Стэн открыл дверцу водителя, продолжая держать руки пленника у того за спиной. Но когда он отпустил его, Патрик резко повернулся, поднял кулак, чтобы нанести обидчику удар в лицо, и тут же сам был сбит с ног.
— В следующий раз постарайся не быть таким идиотом, — назидательно сказал Стэн. В его голосе сквозила насмешка. — Я не врач, а ты не боец. И ты проиграл, дурачок. Езжай домой, пока я не переломал тебе все кости.
Олдерсон поднялся с земли, бормоча проклятия, сел в машину и быстро уехал.
Застыв с широко раскрытыми глазами у двери, Анет смотрела на своего защитника. Тот быстро подошел к ней.
— Я никогда не думала, что Патрик способен на такое, — жалобно промолвила она. — Сейчас я понимаю, что, по сути, не знала его достаточно хорошо.
— Забудь о нем и успокойся, — мягко произнес Стэн, обнимая ее. — Он больше не вернется сюда.
Анет уткнулась лицом ему в грудь.
— Кто бы мог подумать, что он вообще сюда явится? Трудно сказать, что еще у него на уме. Наверное, сейчас задыхается от злости и вынашивает планы мести.
Стэн нежно похлопал Анет по спине.
— Успокойся, все позади. Это была последняя, отчаянная попытка вернуть тебя, а когда увидел нас вместе, то не выдержал и сорвался. Но теперь он не посмеет приблизиться к тебе.
— Откуда ты знаешь?
— Я же сказал ему, что его ждет, если еще раз позволит себе что-нибудь подобное. Этот хлыщ сразу все понял. Когда возникает угроза для тех, кто мне дорог, я становлюсь опасным. Он обидел не только тебя, но и оскорбил Шерон.
Конечно, приятно иметь такого защитника, но Анет было не до веселья. У нее из головы не шли обидные слова, брошенные в ее адрес близким еще недавно человеком. Кроме того, она негодовала на него и из-за Шерон. Понимая ее состояние, Стэн сменил тему разговора.
— Что-то холодно. Пойдем в дом, сокровище. Я бы не отказался выпить чего-нибудь, да и тебе это не помешает.
Анет порывисто обняла его, а затем потащила в дом. Они прошли на кухню.
— Хочешь вина или бренди? — спросила Анет, открыв холодильник и изучая его содержимое.
— А в этом доме нет пива? — с наигранным удивлением приподнял брови Стэн.
— Нет, к сожалению. Но зато вино хорошее.
— Тоже неплохо.
В холодильнике не оказалось вина. Анет вытащила из сетки, висевшей на стене, бутылку сухого французского и стала искать в столе штопор.
— Дай сюда, — протянул руку Стэн. — Достань стаканы, а я открою.
Вытаскивая пробку, он наблюдал за Анет. Та задумчиво смотрела в одну точку, поставив на стол бокалы и вазу с печеньем и шоколадом. Из головы не выходили обидные слова Олдерсона: неуклюжая, жеманная, жалкая карикатура на женщину…
— Ты знаешь, — заметил Стэн, разливая вино, — я могу угадать с большой долей вероятности, о чем ты сейчас думаешь. О том, что тебе сказал Патрик, да?
Она подняла виноватый взгляд человека, которого застигли на месте преступления. Лицо ее, как всегда, выдавало то, что творится в душе. Стэн с трудом удержался от улыбки.
— Я понимаю, что этот тип наговорил тебе много неприятных слов. Но ты не должна принимать их так близко к сердцу. Он сделал это намеренно, чтобы обидеть тебя, причинить тебе боль.
— Я знаю. Но в том, что он сказал, есть немало правды, поэтому все и воспринимается еще больнее, — тяжело вздохнула Анет.
Стэн подхватил ее за талию и посадил на кухонную стойку. Теперь их глаза были примерно на одном уровне, а носы почти соприкоснулись.
— Мисс Салливан, — с притворной строгостью заговорил он, — вы необычайно искренняя молодая особа. И то, что какой-то чванливый дурак воспринимает вас как человека, не подходящего для так называемой светской жизни, является на самом деле комплиментом.
Глаза Анет повеселели.
— Возможно, ты и прав, — сказала она, теребя пуговицу на рубашке Стэна.
Он коснулся ладонью ее щеки.
— И потом, я не считаю, что ты не в меру стыдлива. Совсем даже нет. С тех пор, как я столкнулся с тобой в больнице, все время только о тебе и думаю. Господи, мне скоро тридцать восемь, объездил весь мир. Но сегодня на ярмарке я вел себя как втрескавшийся по уши подросток.
Лицо Анет вспыхнуло, и она опустила глаза на пуговицу, которую не выпускала из пальцев. Рубашка вдруг расстегнулась, обнажив загорелое тело, покрытое золотистым ковром завитков. Она резко отдернула руку.
