— Не беспокойся. — Джейк выуживает бумажник.

— Нет, нет, я настаиваю. — Дергаю молнию на кошельке, и все его содержимое вываливается на пол. — Блин!

Джейк хихикает:

— Тебе помочь?

— Я сама! — Ползая по полу, я пытаюсь зацепить губную помаду, поката не исчезла из поля зрения. Кое-как собрать и затолкать барахло в сумочку удается только с помощью Джейка.

— Прошу. — Он протягивает руку.

Хватаюсь за его рукава и позволяю поднять себя на ноги.

Из бара на улицу ведут три ступеньки. Будь я предоставлена себе, я бы грохнулась на колени и сползла вниз. Но Джейк крепко держит меня под руку и сводит вниз, ступенька за ступенькой. На улице он подхватывает меня двумя руками.

— Ты в порядке?

— Да-а, все о'кей. — Я выпрямляюсь, слегка покачиваясь, наконец нахожу равновесие. — Все отлично.

Джейк с любопытством смотрит на меня:

— Знаешь, а у тебя роскошные зубы.

— Извини?

— Прости, мой дедушка дантист. Я привык замечать такие вещи. Ты носила скобы?

— Четыре года, — с гордостью сообщаю я.

— Bay! — присвистывает он. — Они тебе чертовски помогли.

— Благодарю.

— Нет, я серьезно. У тебя прекрасная улыбка.

Неожиданно уголки его губ приподнимаются. Джейк наклоняется ко мне. Ближе, затем еще ближе. Его лицо вот-вот превратится в размытое пятно. Моя способность соображать явно обострилась, мне и в голову не приходит, что он собирается меня поцеловать, пока его губы не касаются моих. И я даже не сосредоточилась.

У Джейка теплые губы. И удивительно мягкие. Внешне он мужественный, сильный и даже жесткий, поэтому я предполагала, что губы у него словно бетонные. А целоваться с ним все равно что слизывать мороженое с цемента. Но на самом деле это вроде как потягивать молочный коктейль через соломинку. И я хочу допить все до последней капельки.

Наконец мы, задохнувшись, отрываемся друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. Потираю виски, пытаясь преодолеть тяжелый случай замерзания мозга.

— Послушай, — Джейк бережно берет мои руки в свои, — я хочу задать тебе один вопрос и надеюсь, он не слишком встревожит тебя.

— Не пугай меня. — Чуть скосив глаза, я стараюсь удержать его лицо в фокусе. — Отныне ты хочешь смотреть кино только со мной?

Прости, но я не готова взять на себя такого рода обязательства.

— Я хочу знать, что ты делаешь в эти выходные.

— Вышел новый «Джеймс Бонд»? Если так, я не могу пойти с тобой. Я уже обещала своей подружке Лори. А я не подвожу в таких важных вопросах.

— Сосредоточься на минутку, о'кей?

— О'кей.

— В эти выходные в Бостоне женится мой друг. Пойдешь со мной на свадьбу?

— Да!

Мне следовало выдержать паузу. Надо было по крайней мере, обдумать последствия, понять, что это не просто приглашение провести с кайфом заслуженный краткий отпуск. Это приглашение провести выходные — и, возможно, даже в одном номере в отеле! — с невероятно привлекательным мужчиной.

Не следовало так откровенно проявлять страстное желание.

Джейк приподнимает бровь:

— В самом деле?

— О да! Обожаю свадьбы! — Два раза в жизни была на свадьбе. И на обеих крошечной девчушкой — несла цветы за невестой.

— Уф. — Он отпускает мои руки. — Отлично. Видишь ли, моя бывшая подружка собиралась поехать со мной. И с тех пор как мы расстались, я как-то не задумывался об этом. Но, кажется, выбирая блюда в меню, я указал, что она предпочитает филе миньон. Ты любишь филе миньон?

— Кто же не любит филе миньон?

— Вегетарианцы.

Точно.

Джейк совсем отпускает мои руки.

— Давай-ка попробуем поймать такси. — И ступает на мостовую, вскинув ладонь.

Сразу же подкатывает такси. Джейк открывает дверцу, и я тут же вваливаюсь внутрь, стремительно пробираясь на дальний край сиденья.

Он удерживает дверцу. Выжидательно смотрю на него. На этот раз сосредоточившись. Джейк глубоко вздыхает.

— Доброй ночи, Сара. — Наклонившись, он нежно касается моих губ. — Увидимся в пятницу.

Сделав шаг назад, Джейк захлопывает дверцу такси.

Влюблена ли я в Джейка? На этой неделе — да. Люблю Джейка, потому что впервые за полгода я занята. У меня такая напряженная жизнь! Я вернулась к своим ежедневным физкультурным занятиям. А два дня назад Аманда вручила мне подарочный сертификат на стрижку и окраску волос, который она получила на прошлое Рождество в новом салоне красоты (сама Аманда, ярая поклонница «Бамбе энд Бамбе», не помышляет о том, чтобы доверить свои локоны незнакомым рукам). Поскольку положение безработной располагает к скупости и поиску дешевых распродаж, я добываю фантастическое платье от Дианы фон Фюрстенберг в магазине готовой одежды в «XXI веке». Когда я описала маме по телефону это платье (длинное, облегающее, почти прозрачное), она сказала, что звучит роскошно.

Даже Лори вырвалась в обеденный перерыв, чтобы сопроводить меня в салон и по-быстрому сделать маникюр и педикюр. Так решила она, а не я. Я даже в лучшие времена остаюсь суетливой невротичкой, поэтому о моих ногтях и говорить не стоит. Я сгрызу свежий лак с ногтей, даже не дойдя до дома.

К тому же меня нервирует, когда чужие люди прикасаются к моим ногам. С другой стороны, Лори любезно приподнимает ножку из ванночки. И педикюрша с губкой набрасывается на нее. Нимало не беспокоясь, Лори листает журнал, возможно, надеется увидеть свою фотографию в колонке светских новостей под грифом «Да». И опасается оказаться под грифом «Нет». С облегчением или разочарованием, но не обнаружив своего фото, она откладывает журнал и берет другой.

— Хочешь «Лаки» или «Вог»? — спрашивает она у меня.

— Ни то, ни другое. Я больше не читаю журналов.

— А кто говорит о чтении? Я же спросила «Лаки» или «Вог».

Качаю головой:

— Не могу. Журналы пробуждают во мне желание купить вещи, которые я не могу себе позволить. Предпочитаю ничего о них не знать. Не иметь вкуса, стиля и жить чуть выше черты бедности.

— Тогда возьми «Лаки». Там в конце есть флаеры со скидкой.

— Флаеры со скидкой на барахло, которое мне ни к чему? Еще хуже. Я буду чувствовать себя обязанной купить это. Фу. Дай-ка мне «Пост».

Лори удивленно мигает:

— Извини, ты попросила «Нью-Йорк пост»?

— Ага.

— Что, собираешься разгадывать кроссворд?

— Лучше. Ребусы.

— Ах, — усмехается она. — Эта девушка мне по сердцу.

Лори берет газету и, прежде чем передать мне, раскрывает на колонке светских сплетен.

— Эй, знаешь, кто та актриса, курившая крек на Лудлоу-стрит?

— У меня есть догадки на этот счет, — робко отвечаю я, просматривая текст.

Лори не развивает тему. Она раскрывает свой журнал, который предлагает новый предмет обсуждения.

— Прямо не верится, что ты пропустишь вечеринку в эти выходные.

Закатываю глаза:

— Благодарю, я бы в любом случае это пропустила. Я уж несколько старовата, чтобы являться без приглашения на ваши тусовки.

Лори насмешливо смотрит на меня:

— Старовата?

— Ты понимаешь, о чем я. Я утратила аромат таинственности. Все знают меня, и всем прекрасно известно, что я больше не имею никакого отношения к кино…

— Но ты красила декорации целый день!

— Я все равно буду чувствовать себя незваной гостьей.

— Идиотка! — Перелистывает страницу. — Если бы мы не хотели видеть новых гостей, то назвали бы это закрытым празднованием. Весь смак вечеринки как раз и состоит в том, чтобы пригласить милых девушек. Приглашая тебя, я доставляю удовольствие всем.

Я фыркаю. Если кто-то всерьез считает меня красоткой, то только потому, что я отвечаю самым минимальным требованиям. Я не слишком жирная, у меня вполне ухоженные волосы и нет серьезных дефектов на лице. И даже грудь у меня нормального размера. Поэтому я ношу лифчик, но пока он без специальной подкладки, не вижу никаких проблем.

Я из тех девушек, которых считают красотками на фоне прочих. Если девяносто девять ладно скроенных женщин вертят бедрами на танцполе, в темном полуподвале ночного клуба, при мигающем свете ламп и я присоединяюсь к ним, — тогда, конечно, вы вполне спокойно можете заявить, что танцует сотня красивых девушек. А еще я красотка потому, что близка к Лори. Случайно оказавшись рядом с ней, я словно впитываю ее сексуальность. Находясь рядом с Амандой, я перенимаю ее высокомерный шарм. Но хватит об этом.