— Кроме того, — продолжает Лори, вырывая журнальную страницу и пряча ее в карман жакета, — там, вероятно, будет Энди Дик.
— О нет, Лори, пожалуйста, не связывайся с Энди Диком. Я не помогу тебе, если разразится психологическая катастрофа такого масштаба.
— Ф-фу. — Ее передергивает. — Я вовсе не собираюсь связываться с Энди Диком!
— Слава Богу.
— Я положила глаз на Роальда.
— Нет! — Я шлепаю по ее журналу, требуя полного внимания. — Оператора?
— Он не просто оператор. Он оператор-постановщик.
— Немец?
— Голландец.
— Но он сумасшедший!
— Он художник.
— Он хоть говорит по-английски?
— Чуть-чуть. — Лори переворачивает страницы журнала и рассматривает фотографии звезд. — Думаю, он очень сексуален.
— Из-за акцента? Не говори, что ты западаешь на такие очевидные штуки.
— Дело не в акценте. Все в целом. Художественный образ. Это… — Она обрывает себя и, нахмурившись, демонстрирует мне последний дизайнерский провал Дженнифер Лопес. Бросаю короткий взгляд, не выказывая особого интереса.
— Так что же? — настаиваю я.
— Мм? — Лори продолжает просматривать картинки. — О, видишь ли, операторы-постановщики такие плохие мальчишки. Я просто не в силах удержаться. Они неотразимы.
— Ну, поскольку ты понимаешь, что делаешь…
— Вовсе нет. — Ее короткая пышная челка не может скрыть озорного блеска в глазах. — Именно это так возбуждает меня. — Лори вырывает еще одну страницу. — Но расскажи о своем парне.
— Ах, это! — Я смущенно ерзаю в кресле — дама, полирующая мои пятки, бросает на меня суровый взгляд. Задерживаю дыхание и пытаюсь унять волнение. — Я уже говорила тебе о нем. Это его я заменяла на последней временной работе.
— Точно. Тот парень. — Прижав палец к образцу нового аромата между страницами, Лори задумывается. — Погоди-ка секунду. Ты ведь не согласилась на ту работу, верно?
— Верно.
— И тогда он решил остаться?
— Полагаю…
— Из-за тебя?
— Нет, это просто смешно.
— Тогда почему?
— Понятия не имею. Он довольно загадочный тип. У него… гм… личные проблемы.
Лори присвистывает, слегка приподнимая локоны, падающие на лицо.
— Ох-хо, — бормочет она. Страница выскальзывает из ее пальцев. — А чем он занимается?
— Он… гм… — Напрягаю шею, стараясь не дрожать. — Он хочет быть оператором-постановщиком.
Лори широко распахивает глаза:
— Ох-хо, — повторяет она.
Педикюрша постукивает по моей левой ноге. Повинуясь команде, приподнимаю ее и опускаю в тазик другую ногу.
Отбросив журнал, Лори тяжело вздыхает и откидывает голову назад, разминая затекшие мышцы.
— Слушай, ты видела книжку, о которой я спрашивала? «Гидеон»?
— Лори, ты же знаешь, как…
— Не говори ничего. Если ответ утвердительный, можешь просто пошевелить пальцами или что-нибудь в этом роде.
Это требует жесткого самоконтроля. Но, так или иначе, на некоторое время, я все же прекращаю ерзать и держусь совершенно спокойно.
По пути домой я вновь решаю сэкономить два доллара на метро и неспешно иду по Бродвею. Манекены в крошечных купальниках и соблазнительном, мужского стиля, белье манят из витрин. С этими притворно скромными лицами, в провокационных позах, они выглядят как фривольные кокетки, выставляющие свой товар в квартале красных фонарей. А я в таком случае должна бы превратиться в беспомощного туриста, зарыться лицом в карту города, не обращая внимания на их дьявольские призывы.
И тут я случайно натыкаюсь на искушение, которому не могу противостоять. Оно взывает с обманчиво скромной витрины «Городской одежды».
Прибавляю шагу и спешу домой.
Однако возвращаюсь и жду в возмутительно длинной очереди вместе с другими простаками, которых заманили туда. Ко всему прочему продавщица, предложившая свою помощь, не выказывает ни малейшей расторопности.
— Когда, вы говорите, купили это? — спрашивает она, жуя жвачку и тупо глядя на джинсы, которые я положила на прилавок перед ней.
— Пару дней назад. Продавец сказал, что я могу…
— Помните, в какой именно день?
— О нет. Точно не помню. Но у меня есть чек. — Протягиваю ей. Она разглядывает чек, продолжая тупо жевать.
— Помните, кто вас обслуживал?
— Парень. С кудрявыми волосами.
— Марио! — осеняет ее. Она перебрасывает жвачку за щеку. — Марио, иди сюда!
С минуту мы ждем. Я разглаживаю складки на джинсах, пытаясь придать им вид ни разу не надеванных.
— Да? — Марио робко появляется из-за прилавка. В толпе я не узнала бы его, но сейчас благодаря значку с именем признаю.
— Привет, — широко улыбаюсь я. — Не знаю, помните ли вы меня. Вы продали мне эти джинсы пару дней назад. И сказали, что во время распродажи я могу прийти и получить скидку.
— Правда? — Он приподнимает джинсы, надеясь найти дефекты. — У вас есть чек?
— Да, я отдала девушке. — Указываю на пристально следящую за нами продавщицу.
— Полагаю, проблем быть не должно. — Марио оборачивается к девице, та игриво поправляет кудряшки. — Ты знаешь, как пробить чек?
— Не-а. — Она качает головой.
Пока они обсуждают детали финансовой операции, я вежливо жду, положив руки на прилавок. И тут до меня доходит, как молния пронзает жуткая мысль, что вот теперь я окончательно превратилась в свою мамочку.
Несколько раз упаковываю и вновь распаковываю чемодан, поскольку все время что-то забываю. Нужно сделать выбор между спортивной формой и купальником. Я ведь даже не знаю, что у нас за отель и есть ли там бассейн или спортзал. Кроме того, готова ли я к тому, чтобы Джейк увидел меня в бикини?
Останавливаюсь на спортивной форме. Тогда все. Я готова. Еще раз быстро осматриваю комнату: не забыла ли я чего? Взгляд задерживается на стопке нераспечатанных писем на моем столе. Сверху анкета Колумбийского университета, о существовании которой я якобы не подозреваю.
Смотрю на часы и не могу сдержать стона. Нужно убить еще целый час, прежде чем Джейк заедет за мной.
— Ну что ж, отлично! — Я хватаю анкету и рывком раскрываю ее. Троица идеальных студентов украшает обложку брошюры. Пролистываю, видя все более жизнерадостно сияющие лица. — Родители, должно быть, гордятся вами. — Переворачиваю страницы все быстрее, пока не оказываюсь на безопасной официальной территории, удалившись от фотографий болезненно блаженных, по-детски улыбающихся молодых юристов.
Тянусь за ручкой. Затем, подумав, беру сигарету. А потом — еще лучше! — звонит телефон.
Аккуратно пристраиваю сигарету на кромке пепельницы и на третьем звонке снимаю трубку.
— Алло?
— Алло, могу ли я поговорить с Сарой Пелтье?
— Слушаю вас.
— Привет, Сара. Это Келли Мартин. Я звоню из «Эспен куотерли».
Так, куда я сунула сигарету?
— О, привет, Келли. — Стараюсь быть сдержанной. Это, должно быть, шутка. Как такое возможно? Чтобы я чего-то отчаянно хотела, а потом напрочь, забыла об этом? Откашливаюсь. — Не ожидала, что вы позвоните. Но спасибо.
— Прошу прощения, что задержались с ответом. Мы пытаемся провести своего рода телефонные собеседования со всеми кандидатами. У вас есть время?
Мне следовало бы ответить «нет». Сказать, что сейчас неподходящий момент. Это ведь действительно неподходящий момент.
— Разумеется. — Устраиваюсь в своем «Аэроне». Сигарета взывает ко мне с края пепельницы.
— Итак, Сара, из вашего письма ясно, что вы очень хотите сменить место жительства. Вы прежде бывали в Эспене?
— О да, пару раз. — На самом деле не была ни разу. Но поскольку я повзрослела только четыре часа назад, полагаю, это цифра вполне близка к реальности. — Этот город очаровал меня. Совершенно бесподобный, дух захватывает. — Так и должно быть высоко в горах, кажется.
— Да, здесь очень красиво, — соглашается Келли. — Но должна предупредить вас. Эспен живет от сезона к сезону. И временами здесь бывает очень тихо. Ничего общего с Нью-Йорком.
