Ну конечно! Я это и так знала, но в душе все же пала духом при этом признании. Почему бы ему ради разнообразия не прийти разок, чтобы просто утешить меня? Почему он не может быть просто отцом, каким он был для меня при жизни мамы, и спросить, как у меня дела? Или даже поинтересоваться, не нужна ли мне егопомощь?

Но он продолжал, не замечая, что весь мой мир вот-вот рухнет.

– Я вчера встретился с Леоном, мы пропустили по паре стаканчиков...

Я застонала.

– Ну послушай же, Кэти! Все не так плохо, как ты думаешь!

Этоя тоже уже слышала.

– Сколько, папа?

– Я уже почти выигрывал, и тут...

– Сколько?

Он прочистил горло, сказал и стал наблюдать за моей реакцией.

Я кивнула – совершенно спокойно. Айвену он проиграл гораздо больше.

– Я знал, что ты поможешь мне выпутаться, Кэти!

– Нет.

– Что? – удивленно заморгал он.

Если честно, я сама себе удивилась.

– Нет, – неуверенно повторила я, смакуя это слово. Было приятно его произносить. Я выпрямилась и снова повторила, уже с большей уверенностью:

– Нет. Я не стану тебе помогать на этот раз.

Он целую минуту смотрел на меня, потом улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой и захихикал.

– На секунду я тебе даже поверил, солнышко! Ты хочешь проучить старика отца, да? Я тебе клянусь, что больше никогда...

– Пап, мне надоело слушать твои пустые обещания. – Гнев и обиды всех прошлых лет вскипели во мне и вылились наружу. Я подошла близко к отцу и ткнула пальцем прямо ему в лицо. – С меня довольно. С этого момента все меняется.

Он открыл рот.

Я не собиралась позволить ему уговорить меня, поэтому сказала то, что наверняка заставило бы его замолчать.

– Тебе давно пора смириться с мыслью, что мамы больше нет.

Действительно, он резко захлопнул рот. Скрестил руки и сердито уставился на меня.

Я повторила его жест, не собираясь пугаться и отступать.

– Я больше двадцати лет мирилась с твоим пьянством и азартными играми, потому что жалела тебя. Но знаешь что? Я тоже потеряла маму, и если я смогла с этим справиться, то и ты можешь!

– А тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь? – Он со значением показал глазами на мой безымянный палец без кольца, а потом на мое жалкое жилище. – Ты не очень-то хорошо справляешься.

Удар ниже пояса. Я отшатнулась, будто он дал мне пощечину.

– Я просто констатирую факт, – фыркнул он возмущенно. Самое ужасное – то, что он прав!

Какое откровение! Словно свет, яркий и негасимый. Я нахмурилась. Черт подери! Мне противно в этом сознаваться!

– Ты прав!

– Да? – заморгал он.

– Я не справилась, – кивнула я. – Я пыталась смириться не только с потерей мамы, когда она умерла, но и с потерей отца, который бросил меня.

– Секундочку! – Он сердито выставил вперед палец. – Я тебя не бросал!

– Тебя никогда не было рядом, с того самого дня, когда мама попала в больницу.

– Я был! – запротестовал он.

Нет, не был! Мне не составит особого труда доказать это!

– Когда у меня было первое свидание?

– Ну... – Он растерянно поежился.

– Кем я работала в старшей школе, чтобы оплатить наши с тобой счета?

Он откашлялся.

– Кэти!

– О чем была моя речь на выпускном вечере?

Он открыл рот, но ему нечего было сказать на этот раз.

– Тебя ведь не было на моем выпускном, да, папа?

Судя по выражению его лица, мне наконец удалось до него достучаться. Я замолчала, ожидая ответа. Он ничего не сказал, и я продолжила:

– Я заботилась о тебе все эти годы, пытаясь восполнить отсутствие матери. Но Люк прав, я просто позволяла тебе использовать меня. Мне следовало заставить тебя нести ответственность за свои поступки, – оказывается, Люк был во многом прав, я только сейчас начала это понимать.

Гнев и горечь ушли, оставив глубокую печаль. Я опустилась на диван рядом с отцом, взяла его большую ладонь обеими руками. Я вспомнила, как раньше, до того, как мама заболела, мы ходили с ним в долгие походы, поднимались на гору Диабло. Он держал меня за руку, и мне было так спокойно – я чувствовала себя любимой и защищенной. Мы делились своими планами и мечтами...

Он попытался отнять руку. Я крепко ее держала, желая, чтобы он посмотрел мне в глаза.

– Я была понимающей и дающей стороной все эти долгие годы, – мягко проговорила я, – теперь твоя очередь.

– Ты не знаешь, каково это, – хрипло прошептал он.

– Ой, знаю! Лучше, чем кто-либо другой.

Он шумно сглотнул, но я поняла, что он признал мою правоту.

Я сжала его руку.

– Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?

– Чего? – Он с подозрением насупил брови.

– Я хочу, чтобы мой папа вернулся.

Он снова сглотнул. На миг мне показалось, что он хочет отстраниться и снова стать таким, как всегда, – беспечным, шумным, хвастливым. Он кашлянул пару раз, потом замер и кивнул.

– Что я должен сделать?

Я пошла, взяла сумочку, достала страницу с информацией об обществе анонимных алкоголиков, которую распечатала на работе, вернулась к отцу и протянула листок ему.

Он смотрел на листок, как на ядовитую змею.

– Я хочу, чтобы ты привел себя в порядок.

– Но...

– Пора, папа, – покачала я головой. – Я больше не стану давать тебе денег.

– Но Леон...

Леон не психопат, как Айвен, он не станет привязывать отца к рельсам, чтобы получить долг.

– Леон подождет, пока ты не заработаешь и не отдашь ему деньги.

Он обреченно выдохнул и дрожащей рукой взял листок с информацией.

– Хорошо, солнышко.

Мне бы обрадоваться, но я чувствовала только усталость. Вряд ли отец решится пойти на заседание общества анонимных алкоголиков. Скорее он найдет Леона – и его долг вырастет еще больше.

И все же я надеялась. Снова этот чертов оптимизм!

– Папа, я опаздываю на работу, – вздохнула я.

Он кивнул, встал и направился к выходу. У двери он остановился и обернулся, став вдруг совершенно трезвым.

– Я знаю, ты не очень-то веришь моим обещаниям, Кэти. Но я все же даю слово постараться.

Прозвучало не так убедительно, как мне бы хотелось, но все же это лучше, чем ничего.

– Я больше ни о чем не прошу.

Он кивнул и закрыл за собой дверь.

Я приехала на работу. Удивительно, но меня никто не остановил. Я вошла в свой кабинет и даже успела включить компьютер, чтобы проверить почту до того, как начнется.

Бабах!

Дверь кабинета распахнулась, ударившись о стену. Я взвизгнула, подскочила от неожиданности и стукнулась коленкой о стол.

Вот черт! Порвала колготки! Снова! Ненавижу, когда рвется новая пара! Я подняла взгляд, чтобы обрушить гнев на того, кто стал причиной этой катастрофы, кто бы это ни был.

Лидия.

И она в ярости!

Ой!

Я плюхнулась на место и попыталась выдавить профессиональную улыбку.

– Доброе утро, Лидия. Чем могу помочь?

– Вероломная сучка!

– Я? Я растерянно заморгала.

Она подошла ближе, гневно прищурив глаза. Я впервые заметила, что она очень бледна, если не считать двух горящих пятен на щеках. Волосы разметались, от прически не осталось ни следа. А одежда выглядела так, будто она в ней спала. Иными словами, она была похожа на живого человека.

Черт подери! Наступает конец света!

– Я не могу поверить, что вы так со мной поступили! – Чем ближе она подходила, тем дальше я пятилась на своем стуле на колесиках, пытаясь сохранить дистанцию между нами. Я не была уверена, что она не набросится на меня. – Как вы посмели явиться в «Гармонию у моря»? Это он вам подбросил эту идею, да?

– Э... – Я отъезжала, пока стул не застрял между стеной и столом.

– Этот негодяй все спланировал заранее, да? Ему недостаточно того, что он уничтожил меня много лет назад, ему обязательно нужно было вернуться, вскрыть все старые раны и залить их цианидом?

Образно, живописно!

– Лидия, какого негодяя вы имеете в виду?

– Я не стану больше терпеть! – заорала она, направив в меня палец. – Я уничтожу его прежде, чем он сможет снова унизить меня. И вы убирайтесь вместе с ним!