Я положила руку ему на плечо.
– Прости, Люк. Я должна тебе желание. Я попытаюсь. Честно.
Он посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом (благо, мы стояли на светофоре). Потом улыбнулся.
– О’кей.
Вот так, он просто взял и простил меня. Я не успела почувствовать себя идиоткой, потому что мы остановились перед магазином игрушек.
– Мне нужно кое-что купить. Если увидишь полицейского, объедешь квартал кругом. Хорошо?
Я и кивнуть не успела, а он уже выскочил из машины. Я поправила очки и посмотрела, как Люк кинулся в магазин.
Что он собирается покупать в магазине игрушек? Вряд ли здесь торгуют пармезаном.
Я внимательно следила, не появятся ли представители власти, когда Люк вернулся.
– Быстро ты!
Он ухмыльнулся и плюхнулся на водительское сиденье.
– Я знал, что мне нужно.
– А что это? – Я ткнула пальцем на пластиковый пакет, который он поставил на консоль между нами.
– Не смотреть! – Люк схватил пакет и переставил на заднее сиденье. – Потом увидишь.
Тайны! Я сморщила нос. Не люблю, когда меня держат в неведении. Сюрпризы – это то, к чему нельзя подготовиться.
Маловероятно, что Люк готовит для меня нечто ужасное (если он это сделает, то сильно пожалеет), поэтому я откинулась на спинку сиденья и расслабилась.
– Теперь к тебе?
– Нет, еще одна остановка.
Оказалось, возле продуктового магазина. На этот раз он взял меня с собой.
– С чего начнем? – спросил Люк и взял тележку.
Я огляделась, пытаясь определить, где что находится. Впрочем, если ты хоть раз был в супермаркете, то знаешь, как устроены они все.
– Нужно держаться внешней стороны прохода и обойти весь магазин.
– Почему?
– Потому что действительно нужные вещи – на внешней стороне прохода. Внутри всякая бесполезная дрянь, которую без конца рекламируют по телевизору. Ну, вроде хлопьев.
Глаза у Люка загорелись.
– Фруктовое драже! Я сто лет его не пробовал!
Я потянула его за руку, пока он не заметил полуфабрикаты.
– Давай начнем с овощей.
В небольшом споре по поводу нашего меню я победила, настояв на салате и феттучини в его исполнении (блюдо, ради которого стоит умереть). Мы также купили мороженое на десерт и пачку хлопьев для Люка. По пути к кассам мы шли мимо прилавка, где пахло чем-то очень знакомым.
– Не может быть! – воскликнула я.
– Что случилось? – Люк остановил тележку рядом со мной. Не веря своим глазам, я указала на красочную витрину.
– Видишь все эти ароматические штуки?
– Да. – Он взял бутылочку с маслом для массажа и изучил этикетку. – Ну и что?
– Их делает моя соседка по дому.
Когда Рейнбоу рассказывала о своем бизнесе, я представляла себе самодельные средства в разнокалиберных баночках и скляночках. А вместо этого я увидела замечательные дизайнерские упаковки – элегантные, миниатюрные цветные бутылочки, которые так и хотелось купить.
– Выглядит неплохо. – Люк бросил бутылочку в тележку. – Нам нужно будет попробовать.
Нам?
Он зашагал к кассам, а я побежала следом, собираясь спросить, что он имел в виду. Но они с кассиром уже обсуждали футбол, смеясь, как старые друзья.
Вероятно, под «нам» он подразумевал – «нашему величеству»?
Мы быстро добрались до дома Люка. Я надеялась, что успею заглянуть в пакет из магазина игрушек, пока мы будем заносить покупки. Но он шлепнул меня по руке и велел вести себя пристойно.
Я надулась.
Люк легко, вприпрыжку поднялся по лестнице в свою мансарду. Поставил сумки и принялся рыться в карманах в поисках ключей. Я с подозрением уставилась на него.
– Что-то ты весь вечер чересчур оживленный. Он ухмыльнулся мне через плечо и открыл замок.
– Я проведу этот вечер с самым дорогим мне человеком, и поэтому я оживлен. – Он распахнул дверь настежь, подхватил сумки и вошел, оставив дверь открытой для меня.
У меня не было слов. Я потрясенно смотрела, как он скрылся где-то в недрах квартиры. И нечего так удивляться! В конце концов, Люк тоже самый дорогой для меня человек. И все же эта фраза шокировала меня до немоты.
– Эй, пипетка, ты заходишь или нет?
Это быстро вывело меня из ступора.
– Не называй меня пипеткой! – Я направилась в кухню и поставила сумки на стойку. – Я не пипетка, я уже полностью выросла из этого детского прозвища.
Люк выглянул из-за дверцы открытого холодильника.
– Ты такого же роста, как и в тот день, когда мы встретились!
– Это потому что девочки раньше взрослеют.
Он ухмыльнулся и стал чем-то похож на волка.
– Я помню.
Невыносимый! Лучше всего – не обращать на него внимания, поэтому я стала разбирать покупки.
– Я сам этим займусь. – Люк выхватил сыр у меня из рук. – Иди переоденься.
– Переодеться? Зачем?
– Чтобы не запачкать свой костюм. Ты будешь помогать мне готовить.
Я сморщила нос. Я не умею готовить, и Люк это знает.
– Не думаю, что это удачная идея.
– Это отличная идея. – Он бросил на меня хитрый взгляд. – Боишься, что не справишься?
– Кто? Я?! – Черт подери, он знает, как задеть меня за живое.
– Тогда приступай!
– Мне не во что переодеться.
– Ничего, я что-нибудь найду. – Он повел меня по металлической винтовой лестнице в свою берлогу (это его слово, не мое), порылся в ящике, вытащил свою футболку и протянул мне. – Надень это.
– Только это? – пискнула я.
– Она длиннее, чем большинство юбок, которые сейчас носят женщины.
Я уставилась на футболку.
– Но не я!
– Знаю. Очень жаль. – Он дернул меня за прядку, снова выбившуюся из прически. И оставил меня переодеваться.
– Вечно ты стараешься вытащить меня из костюмов, – ворчала я, снимая пиджак.
– Это цель всей моей жизни, – ответил он снизу.
Я скорчила рожу в его сторону и переоделась. Люк был прав – черт его подери! – футболка доходила мне до колен.
И все же было немного неловко бродить по дому мужчины в одной футболке. Мое нижнее белье (да-да, новое, то самое, которое купил Люк) почти не считалось. Оно было тоненькое, как паутинка. Я несколько раз моргнула, когда поняла, о чем я сейчас подумала. По дому мужчины? С каких это пор Люк – мужчина?
То есть я всегда знала, какого он пола, но никогда не осознавалаэтого. Ну, как, например, предполагается, что кукла Барби – женского пола, но в то же время и нет, потому что она – бесполая.
Люк больше не был бесполым.
Так, меняем ход мыслей.
Ух ты, у него шикарная кровать! Я провела пальцем по одеялу и подумала, как, наверное, здесь уютно спать. Тут же залилась румянцем, когда представила Люка, развалившегося под одеялом, и сбежала оттуда – в смысле, пошла помогать готовить.
Мансарда Люка оформлена в стиле минимализма, и это подчеркивает ее огромность, а с верхней ступеньки она казалась вообще необъятной. Я видела прихожую, жилую зону, кухню в глубине и маленький офис с отдельным входом, похожий на альков.
Не знаю, как Люку это удается, но в его мансарде всегда уютно. Мебель в основном светло-кремовая, но по всему дому встречались и пятна теплых тонов – от больших картин на стенах до подушек и безделушек. Он всегда отдает мне ненужную мебель, но я никак не могу создать такой же уют.
Вот когда у меня будет собственный дом, все изменится.
– Очень вовремя, – сказал Люк, когда я вошла на кухню. – Вот, бери.
Я посмотрела на посудину, которую он мне протягивал.
– Ты что, всерьез хочешь, чтобы я этим занималась?
– А почему нет? – Он достал кастрюлю и поставил ее на маленький огонь.
– Потому что... – Я смутилась под его взглядом, исполненным веры. – Я не Джулия Чайлд [15]. И мои познания в кулинарии ограничиваются умением открывать консервные банки с тунцом.
– Боже, Кэт, ты такая смешная!
– А ты знаешь, что американцы съедают восемнадцать акров пиццы в день? Думаю, нам следует внести лепту в общее дело. – Я поставила миску и потянулась за телефоном, висевшим на стене.