Ах да! Тот хрупкий утонченный молодой человек, которого я видела на открытии выставки!

Мы поднялись по лестнице, и Гэри втащил меня в комнату, залитую светом.

– Ух ты! – благоговейно пробормотала я.

Гэри рассмеялся – смех глубокий, идущий из живота. Этот смех был частью его самого.

– Впечатляет, правда?

– Слабо сказано! – Половина крыши и одна из стен были стеклянными, позволяя солнечному свету проникать в комнату. Повсюду были картины в разных стадиях завершения. Посреди комнаты стоял мольберт, а в углу – большой диван. Так и хотелось упасть на него, будто лишившись чувств.

– Это восхитительно!

– Спасибо, – улыбнулся хозяин, – но не будем терять время.

– Хорошо. – Не удержавшись, я подошла к этому «обморочному» дивану, уронила сумку на пол и плюхнулась на него. – Я готова.

Гэри снова засмеялся.

– Отлично. Замрите. – Он порылся в коробке и вынул огромный альбом и толстый карандаш.

Подперев подбородок кулаком, я наблюдала за тем, как он решительно делал набросок. Парадокс! Он гораздо естественнее смотрелся бы на мотоцикле, чем под крышей студии. Поражало, что такие большие мускулистые руки могут творить.

– Наклоните голову влево. Не так сильно. Да, вот так. Погодите! – Он подошел и стянул с моего носа очки.

– Эй! – Мир сразу утратил четкость.

– Так лучше, – пробормотал он. Перевернул лист и снова стал рисовать с бешеной скоростью.

Я долго смотрела на него, потом оставила попытки сфокусировать взгляд и вернулась мыслями к вчерашнему вечеру. К сожалению, я не встретила ни одного человека, которого можно было бы внести в список. Я полностью забыла, что именно за этим и пришла. Как только я направилась к весьма многообещающему парню, Люк задержал меня и сказал:

– Мне не нравится, что ты уделяешь внимание другим. Проведи этот вечер со мной, Кэт.

Я почувствовала себя виноватой из-за того, что я такой дрянной друг, и за весь вечер ни разу не вспомнила о данном мне поручении.

По крайней мере, надеюсь, что чувство в моей душе было именно виной.

Удивительно, но я не расстроилась из-за отсутствия прогресса в делах. Я прекрасно провела время. Я уже и забыла, каково это, когда все внимание Люка направлено на меня. Как повышение сахара в крови без неизбежной комы.

– О чем бы вы ни думали сейчас, продолжайте. Нет, не двигайтесь! – И опять бешеные штрихи.

Я резко замерла.

– Черт, вы больше не думаете об этом, – пробормотал Гэри себе под нос. – Я хочу вернуть вашему лицу ту особую улыбку. Я раньше никогда не видел, как вы улыбаетесь.

Я хотела заметить, что он не так давно меня знает, но решила промолчать. Вместо этого я устроилась поудобнее и стала мечтать о том, какого цвета будет кафель в ванной того дома, который я куплю, получив повышение по службе.

В комнате изменился свет, и это встревожило меня, ведь прошло уже довольно много времени. Я составила в уме план дел на сегодня, начиная с обработки списка доноров и заканчивая ежедневным отчетом. Пыталась не ерзать, но буквально чувствовала, как, тикая, зря проходят секунды, вместо того чтобы с каждым шагом приближать меня к мечте.

Гэри вздохнул и стукнул себя альбомом по коленкам.

– Вы снова потеряли этот взгляд.

– Извините. – Надеюсь, это прозвучало искренне. Да я и не была неискренней – просто не знала, за что извиняюсь.

– Ничего. Пожалуй, я успел сделать то, что хотел.

Я спустила ноги с дивана и села ровно.

– Не могу поверить, что вам захотелось написать мой портрет!

– У вас очень интересное лицо. Сорванец с такими чудными глазами, полными наивной мудрости. Перенести их на полотно – трудная задача, вызов мастерству художника.

Лично я считала, что самая выигрышная моя черта – это губы, а не грязно-зеленые глаза. Но пусть думает, что хочет.

– Вы всегда носите костюмы?

Я прекратила поправлять одежду и посмотрела на него.

– Простите?

Он пожал плечами и заявил:

– Я видел вас только в костюмах.

Да что с ним такое, с этим парнем? Можно подумать, он знает меня всю жизнь. Я не удержалась и напомнила ему, что мы знакомы совсем недавно.

– Но вы же видите меня всего второй раз!

– Так сегодня ведь воскресенье! Никто не носит костюмы по воскресеньям.

– А я ношу! – На самом деле мне не из чего было выбирать. В моем гардеробе есть только костюмы. Они очень практичны и удобны. И потом, я не хотела тратить деньги на повседневную одежду – она мне не нужна.

Гэри провел меня вниз. К своему удивлению, я застала там Люка и приятеля Гэри, Джереми. Они болтали и пили кофе. Я нахмурилась и уперлась руками в бока.

– А ты здесь что делаешь?

– Вот что мне больше всего в тебе нравится, пигалица, – ты всегда рада меня видеть.

Сдавленный смех Гэри перешел в кашель, когда я метнула в него один из позаимствованных у Лидии взглядов.

– Кэтрин, ты знакома с моим другом Джереми?

– Гэри так не терпелось начать ваш портрет, – улыбнулся тот.

– Да? – Я взглянула на Гэри, который с гордостью смотрел на возлюбленного. – А вы знаете, что правительство Соединенных Штатов запрещает размещать на почтовых марках портреты живых людей?

Люк фыркнул и встал.

– Нам пора.

– Пора? – Я наморщила нос и посмотрела на него.

– Да. У нас много дел.

А! Он снова собирается помочь мне с заданием. Я одарила его широкой искренней улыбкой. Люк – отличный друг.

Он улыбнулся в ответ и взял меня за руку.

– Приятно было поболтать, Джереми. И спасибо за идеи.

– Всегда рад помочь, – подмигнул Джереми.

Я уставилась на них. О чем это они?

Но времени на раздумья уже не было – Люк потащил меня к двери (почему мужчины все время командуют мной?).

В другой раз я бы забросала его вопросами о том, куда мы направляемся, и сообщила бы ему о своих планах, но сегодня мне было не до того. Мы шли по улице, и он как-то по-особому держал меня за руку – крепко, но не ограничивая мою свободу.

Люк иногда чересчур эмоционален. Я знаю. Но держать меня за руку так долго – это беспрецедентный случай даже для него. Обычно он обнимал меня на ходу, но вот так сжимать мою руку – это странно. Очень странно. Мне стало как-то неуютно, я попыталась вытащить пальцы из его ладони, но он лишь крепче стиснул их.

– Куда мы идем? – задала я нейтральный вопрос.

– К машине.

Я кивнула. Ну конечно. Естественно.

– Ты пойдешь со мной в парк?

– В парк? – Он вопросительно поднял бровь и посмотрел на меня сверху вниз.

– Мне кажется, это хорошее место для знакомств.

По воскресеньям парк Голден Гейт закрыт для машин, вход разрешен только любителям роликовых коньков, велосипедистам и пешеходам.

– Ты пойдешь в таком виде?

– В каком? – Я посмотрела на свой наряд.

– Иногда ты так медленно соображаешь, – покачал головой Люк.

Какого черта! Я снова взглянула на себя. На мне костюм от Донны Каран. Туфли от Феррагамо начищены, костюм отглажен, колготки без зацепок. Я, конечно, не модель с журнальной обложки, но умею выбирать одежду. Во всяком случае, я так думаю, учитывая, что я росла без матери. Где-то лет с шести.

И потом, я помню, что мама обычно тщательно следила за собой. Туфли на каблуках, макияж – все, как полагается. Она всегда была очень привлекательна, чтобы у папы не возникло соблазна сходить налево. Я слышала, как он однажды говорил об этом приятелю.

Это действовало, и даже слишком хорошо – он до сих пор не мог ее забыть.

Люк открыл дверцу машины и придержал ее, пока я садилась.

Несколько слов о его машине. Будь Люк лет на десять старше, я бы подумала, что у него кризис среднего возраста. У Люка очень дорогой «мерседес» с откидным верхом. Люк утверждает, что машина старая и досталась ему по сходной цене. Но однажды я посмотрела в Интернете (кстати, прекрасная штука), сколько именно она стоит. Да он еще и содержит ее в идеальном состоянии и, уверена, потратил кучу денег на автосервис.