В вестибюле вежливый портье осведомился:

— На пресс-конференцию? Шестой этаж, направо.

Человек кивнул и направился к лифту. Через три минуты он уже входил в просторный зал.

Его приход остался незамеченным. Десятки людей, вскочив с мест, окружили маленький стол с микрофоном, за которым сидел черноволосый человек с резкими чертами лица.

Вошедший улыбнулся, сел в кресло и стал слушать.

— Итак, господа, разрешите мне на этом закончить, — сказал Курт Ульман. — Не вижу, чем еще могу быть полезен…

Журналисты недовольно загудели:

— Простите! Один-единственный вопрос. — Раздвигая толпу плечом, к столу пробивался тучный загорелый человек в квадратных дымчатых очках. — Ваша трактовка событий так резко отличается от общепринятой и так напоминает высказывания «красной» печати…

Ульман иронически перебил:

— Что ж делать? Значит, «красная» печать правильно трактует события, только и всего.

— Вздор! — Журналист свирепо взмахнул авторучкой. — По-вашему, западная пресса ошибается, утверждая, что авантюра затеяна шайкой маньяков?

Курт внимательно взглянул на него.

— Это ведь не вопрос, господин…

— Жоао Ферейра, специальный корреспондент бразильского агентства «Стеос».

— Хорошо. Повторяю: вы не спрашиваете, а полемизируете. Впрочем, я вам отвечу. Во-первых, о «шайке безумцев» кричит не вся западная пресса, а только правая. Это раз. Во-вторых, можете мне поверить, Гейнц не более сумасшедший, чем я или вы…

— В таком случае, мое место в сумасшедшем доме! — запальчиво возразил Ферейра и оглянулся на толпу.

— Возможно, — холодно сказал Ульман. — Вам лучше знать.

Раздался дружный смех. Экспансивного бразильца оттерли в сторону. Представитель алжирской газеты, маленький гладковолосый араб попросил разрешения кое-что уточнить.

— Господин Ульман! Вам известна судьба остальных участников драмы?

— Конечно. Завтра прилетает советская делегация. В ее составе почти все участники событий — доктор Андреев, капитан Щербатов, Саврасов, Банков, Шабанов и другие. Адамс и О’Нейл должны явиться с минуты на минуту. Не приедет лишь Инга Горчакова. Она еще не совсем здорова, сказалось нервное потрясение.

— А госпожа Сузи Ульман?

— Она приедет послезавтра.

— Когда вы узнали о подвиге русского матроса, проникшего на радиостанцию? — выкрикнули из задних рядов.

Ульман нахмурился.

— К сожалению, совсем недавно. Из материалов следствия. Русские долго считали Коршунова предателем.

— Чем вы объясняете самоубийство Тура Колмана?

— Неужели это надо объяснять?

Корреспондент алжирской газеты вновь попросил внимания.

— Господин Ульман, я так и не понимаю одного: зачем им понадобилось захватывать русский корабль?

— Они шли на любой риск ради сохранения тайны. Вспомните, до залпа оставалось не более двух недель.

Корреспондент писал, не отрываясь от блокнота.

Ульман вдруг встал из-за стола.

— А теперь, господа, я сам хотел бы задать вам вопрос. Как вы полагаете, мог ли один Тур Колман организовать настолько масштабное предприятие? Даже с точки зрения затрат?

В зале воцарилось молчание. А Ульман продолжал:

— Сами понимаете, вряд ли. В авантюру были втянуты многие концерны и тресты. Заказы острова выполнялись в самых разных странах. Объясните, почему, кроме Гейнца, Лоу, Сарджента, Спектера и нескольких мелких авантюристов, больше никто не привлечен к ответу? Подумайте над этим, господа!

Журналисты переглядывались.

— И пока живы сподвижники Тура Колмана, кто из вас рискнет поручиться, что подобные авантюры исключены? Вот почему так важно выявить на процессе всю правду о заговоре против мира. Мы должны думать о будущем.

Курт вышел из-за стола и направился к выходу. Навстречу ему встал человек.

— О’Нейл!