— Он мой лучший друг. Я не могу прогнать его.

Внутри Элор боролись чувства. Поддержка Кен-Данара много значила для нее, и жрец прекрасно понимал это.

— Я докажу, что при первой возможности уйти он уйдет от вас, бросит и предаст. Он — чудовище из иного мира, чужак…

— Замолчите! Он не такой! Он…

— Любит вас? — закончил жрец и усмехнулся. — Мы все слышали это. Даже если бы он был не чужаком, а обычным ставром, эта любовь невозможна. Кому, как не королеве, не знать этого? Кому, как не королеве, не понимать последствия…

— Когда я была в темнице, — заговорила Элор, глядя в глаза Мирхема, — я не верила, что возможно оттуда выбраться. Но выбралась! С тех пор я верю: если хочешь — возможно все!

Она не могла говорить о любви в открытую — и это угнетало гордую Элор. Будь у нее власть, владей она троном — все равно не запретишь людям думать, что они хотят. Не запретишь осуждать и плеваться.

— Я уже говорил: храм имеет множество свидетельств о чужаках. Вот здесь, — он жестом подозвал помощника, и тот развернул какой-то свиток, — описано, как чужак, вселившийся в тело нашего брата, изобрел чудовищную машину, едва не разрушившую храм… Вот тут — свидетельство о чужаке, который убил множество людей, пока его не поймали и не сожгли на костре. Даже из огня он проклинал нас и наших богов! Ни один из них не принес в наш мир добра. Они чудовища! Я могу оставить вас с вашими заблуждениями, но мне жаль вас, королева. Чтобы вы поняли, как ошибаетесь, я предлагаю испытать его.

Элор молчала. Стас много раз доказывал свою любовь и верность… Но такие страшные свидетельства… Он чужак, человек из иного мира. Когда-то она не разобралась даже в своих, и родная сестра предала и едва не убила ее…

— Всего одно испытание. Он ни о чем не догадается. Вы встанете так, чтобы все видеть и слышать, он видеть вас не будет. После этого вы сами все поймете.

— Хорошо, — одеревенелыми губами прошептала девушка. — Я согласна.

…После совета их развели по комнатам, и Стас долго не мог заснуть. Перед глазами стояло лицо Элор. Ему было плевать, что о его любви теперь знают. Он не хотел больше прятаться и сейчас более всего страдал от того, что он не человек. Он видел в глазах святош ужас и презрение. А уж когда он сказал о любви… Глаза Мирхема так и рыскали, пытаясь вызнать то, что связывает Элор и его. Стас думал, что ставры догадывались об их отношениях, но он не видел и не слышал от них осуждения.

Этот храм не нравился ему. Многочисленные тоннели, вырубленные в цельной скале, отсутствие естественного освещения, неприязненное молчание жрецов угнетали Стаса. Как же они здесь живут?

Дверь тихо скрипнула, и вошел человек. Стас повернул голову, пытаясь разглядеть его. Человек приблизился. Вдруг он — убийца? Стас вскочил, готовясь перехватить удар и нанести свой, но гость замер:

— Мечедар…

— Что? Чего тебе надо?

— Мирхем желает встречи с тобой.

Мирхем? Верховный жрец не нравился Стасу. За внешним благообразием Стас чувствовал тайну, которую тот скрывал. Которую Стас не мог разгадать при всем желании. Он не знал жрецов, не знал богов, которым они поклонялись, не знал их жизни и обычаев, не знал ничего. Но, может, теперь он узнает?

— Хорошо, пойдем.

Стас опасался подвоха и постоянно оглядывался, но проводник вел его уверенно и спокойно. В одной из комнат была еле заметная в полу лестница. Они спустились глубоко вниз по вырубленному в скале проходу и оказались в пещере, не рукотворной, а настоящей, со свисавшими с потолка сталактитами.

Мирхем ждал их. Проводник продел факел в висевшее на стене медное кольцо и удалился.

— Я хочу говорить с тобой, чужак.

— Хорошо, — сказал Стас. — Говори.

— Из какого мира ты прибыл? Каков твой мир?

— Мне не хватит недели, чтобы рассказать о нем, — пожал плечами Стас.

— Мне хватит нескольких слов. Я пойму. Твой мир старше нашего или моложе?

— Если ты имеешь в виду развитие, то мой мир развит намного больше вашего, а старше он или нет — не знаю.

— Поклоняетесь ли вы богам?

— Одни поклоняются, другие нет.

— Истинный бог существует независимо от того, поклоняются ему или нет, — заметил жрец. Стас пожал плечами. Меньше всего сейчас ему хотелось заниматься теологией.

— Веришь ли ты в бога-создателя, что создал все?

— Верю, — сказал Стас. Еще пару месяцев назад он бы ответил отрицательно, но после того, что с ним случилось, он мог поверить во что угодно.

— Это хорошо, — сказал Мирхем. — Тогда мне будет проще разговаривать с тобой. Есть ли у тебя семья или родные?

— К чему эти расспросы, жрец? — резко спросил Стас.

— Хочешь ли ты вернуться обратно в свой мир?

— Что? — еле выговорил Стас. — Вернуться?

— Да. — По лицу Мирхема было трудно сказать, шутит он или нет, но для чего жрецу поднимать его ночью и расспрашивать об утерянном мире? Чтобы пошутить?

— Здесь есть проход, — жрец развернулся, указав Стасу на неосвещенный дальний угол пещеры. — В другой мир. Твой мир.

— Это правда? — Стас невольно шагнул туда. Неужели у них есть портал, проход в его мир? Неужели все… кончится?

Жрец взял факел и прошел к вырубленному в скале отверстию, похожему на проход. Его закрывала полупрозрачная кисея, и Стасу казалось, что за ней он видит странное мерцание.

— Твой мир за этим проходом.

— Подожди, жрец, — сомнения не оставляли Стаса. — Откуда тебе знать, что там — мой мир? Миров много.

— Элор рассказала мне о нем. И я понял, потому что записи о нем хранятся в храме с давних времен. Храм Кен-Данара хранит записи о всех событиях нашего мира. Есть запись о чужаке… Давно, очень давно к нам пришел человек из иного мира. Он отличался от нас, он был велик и мудр, он научил нас многому, но развязал войну, которая разделила аллери. Мы заплатили огромную цену за полученные знания. Он показал жрецам Кен-Данара этот проход, и они основали здесь храм.

Стас завороженно смотрел в темноту.

— Он сказал, что проход открыт не всякое время. И оставил таблицы с точным временем. Тебе повезло, человек с телом ставра: сейчас проход открыт.

Стас проглотил вставший в горле ком.

— Иди, пока еще есть время! Мы не знаем, как прочесть его таблицы, они написаны на незнакомом нам языке, но, когда проход между мирами открыт, он сияет, как сейчас. Поэтому не медли. За все существование храма проход открывался лишь несколько раз и на очень короткое время. Иногда через десятки лет…

Во рту пересохло. Вот так просто? И сейчас он окажется дома, и все это — жрецы, Элор, ставры, аллери, все, что он пережил здесь, — исчезнет и не вернется?

— Ты же хочешь уйти. Иди! Ты здесь чужой. Там — твой мир.

Стас взглянул за кисею. Земля, дом, жена, цивилизация — все там, за мерцающей кисейной дымкой. Его прежняя жизнь. Работа, нужная лишь для того, чтобы было что есть. Развлечения — любимая игра, где сражаются нарисованные персонажи без судьбы и характера. Блага цивилизации, которые ничего не меняют в человеке. Но ведь жизнь в своем, человеческом теле!

Два шага. И как трудно шагнуть.

— Я… Не пойду.

— Ты должен уйти! — воскликнул Мирхем.

— Что? — повернулся к жрецу Стас.

— Ты не принес в наш мир ничего, кроме зла, чужак! — Интонация жреца изменилась, и Стас почуял неладное.

— Врешь, жрец… — разгневанно начал Стас, но Мирхем прервал:

— Ты отказываешься? Тогда уходи! Чужаку не место в святом Кен-Данаре!

— Я уйду только с Элор.

— Забудь о ней! Ты ей не нужен.

— Попробуешь стать между нами… — Стас подался вперед и схватил Мирхема за одежду. Он мог легко оторвать мага от пола и швырнуть, как котенка. — Разорву! Понял?

— Ты чужак и чудовище! — сказал жрец. — Оставь королеву и уходи.

— Чудовища те, кто запрещает любить! — крикнула Элор. Она явилась в зале неожиданно, из-за ее спины выглядывал растерянный жрец.

Элор смотрела на Стаса блестящими от слез глазами. Он шагнул к ней и обнял. Ее голова прижалась к его груди.