– Но, – сказала Бенней, – скорее всего, это не поможет сестре – гипотетической – избежать наказания.
– Это тоже поправимо, – сказала Эгвейн. – Скорее всего, ее «наказывают», чтобы она не мешала, пока главы Айя ищут предателя. Когда они поймут, что искать некого, то гораздо вероятнее, что к оступившейся сестре отнесутся со снисхождением – особенно после того, как она предложит им решение.
– Решение? – спросила Бенней. Она держала в руках чашку, но, казалось, совсем забыла о ней. – И какое решение предложила бы ты?
– Наилучшее – компетентность. Очевидно, кое-кому в Айя известны эти тайны. Если сестра выкажет свои способности и надежность, возможно, главы ее Айя поймут, что лучшее место для нее – среди хранителей тайн. Простое решение, если подумать.
Бенней сидела с задумчивым видом; над головой у нее медленно вращалось подвешенное на шпагате чучело зяблика.
– Да, но сработает ли оно?
– Это определенно лучше, чем корпеть в каком-то позабытом хранилище, перебирая свитки и составляя их опись, – сказала Эгвейн. – Иногда несправедливого наказания нельзя избежать, но нужно, чтобы другие помнили, что оно несправедливо. Если же она просто смирится с тем, как с ней поступили, тогда скоро они станут считать, что она сама заслуживает подобного отношения.
«И спасибо, Сильвиана, за тот маленький совет».
– Да, – сказала Бенней, кивая. – Да, думаю, ты действительно права.
– Я всегда готова помочь, Бенней, – тихим голосом промолвила Эгвейн, снова принимаясь за чай. – В гипотетических, разумеется, ситуациях.
На секунду Эгвейн испугалась, не слишком ли далеко зашла, назвав Коричневую сестру по имени. Однако та посмотрела ей в глаза и даже слегка кивнула в знак благодарности.
Даже будь продолжавшийся всего час визит к Бенней единственным на сегодня, Эгвейн все равно сочла бы его примечательным. Однако, выйдя из апартаментов Коричневой сестры, девушка, к своему огромному удивлению, встретила у дверей послушницу, которая передала ей распоряжение явиться к Нагоре из Белой Айя. До встречи с Мейдани у Эгвейн еще оставалось время, так что девушка отправилась к Нагоре. Проигнорировать вызов к Айз Седай она не могла, хотя позже ей, несомненно, поручат дополнительную работу по хозяйству за то, что она пропустит мытье полов.
Нагора решила потренировать ее в логике – и заданные ей «логические головоломки» очень походили на просьбу о помощи в ситуации со Стражем, который не желал мириться со своими преклонными годами и неспособностью сражаться. Эгвейн оказала помощь, какую смогла, и перед тем, как отпустить ее, Нагора объявила, что «логика ее безупречна». После этой встречи Эгвейн ждало еще одно послание, на этот раз от Суаны, одной из восседающих от Желтой Айя.
Восседающая! Впервые Эгвейн получила распоряжение явиться к одной из них. Девушка не стала мешкать и поспешила на вызов. На пороге апартаментов Суаны, больше напоминавших сад, ее встретила горничная. Как восседающая, Суана вправе была потребовать себе покои с окнами, а примыкавший к ним балкон был полностью превращен в садик, где росли всякие травы. А вдобавок она развесила и расположила зеркала так, что они отражали свет внутрь комнаты, уставленной горшками с маленькими деревцами и большими кадками с кустами, среди которых нашлось место даже для грядок с морковью и редисом. В корзине Эгвейн с огорчением заметила в плошке горку гнилых клубней, – скорее всего, их собрали совсем недавно, но они уже успели испортиться.
Комнату наполняли пряные ароматы базилика, тимьяна и десятка прочих трав. Несмотря на беды Башни, несмотря на гниющие растения, здесь ее окутывал запах жизни – взрыхленной земли и тянущихся ввысь растений. А Найнив еще жаловалась, будто сестры в Башне не ценят пользу лекарственных трав! Ей бы стоило побывать в гостях у пухлой, круглолицей Суаны.
Эгвейн считала эту женщину удивительно приятной. Суана задала ей несколько рядов плетений – многие из них относились к Исцелению, которое никогда не было сильной стороной Эгвейн. И все же ее способности, по-видимому, произвели впечатление на восседающую, поскольку в середине урока тон беседы переменился. Эгвейн сидела между двух кадок с деревцами, на табурете с мягким сиденьем, а Суана более подобающим образом устроилась на жестком, обитом кожей стуле.
– Мы были бы рады видеть тебя среди Желтых, дитя мое, – промолвила Айз Седай.
Эгвейн вздрогнула и удивленно заметила:
– Я никогда не проявляла особых способностей в Исцелении.
– Чтобы быть Желтой, важен не только талант, – сказала Суана. – Важна увлеченность. Если ты стремишься к тому, чтобы все было в порядке, любишь исправлять, что было сломано, для тебя здесь найдется цель.
– Благодарю, – ответила Эгвейн. – Но Амерлин не принадлежит ни к одной из Айя.
– Да, но до своего возвышения она принадлежит к какой-то из них. Подумай об этом, Эгвейн. Ты могла бы обрести здесь дом.
Какой поразительный разговор! Очевидно, Суана не считает ее Амерлин, но одно то, что она приглашает Эгвейн в ряды своей Айя, говорит о многом. Это означает то, что она признает за Эгвейн права законной сестры – пускай даже и в неполной мере.
– Суана, – сказала Эгвейн, проверяя, насколько далеко простираются эти права, – принимают ли восседающие какие-то меры, чтобы сгладить напряженность между Айя?
– Не вижу, что здесь можно сделать, – ответила Суана, глядя на свой зеленеющий балкон. – Если другие Айя решили видеть в Желтых своих врагов, я не могу вложить им в головы здравый смысл.
«Они, вероятно, то же самое говорят и о тебе», – подумала Эгвейн, но вслух заметила:
– Кто-то должен сделать первый шаг. Стена недоверия становится такой толстой, что скоро ее трудно будет сломать. Возможно, если бы восседающие из разных Айя стали вместе обедать или ходить по коридорам на виду у прочих, это послужило бы примером для всей Башни.
– Возможно… – промолвила Суана.
– Они не враги вам, Суана, – сказала Эгвейн, позволив себе твердость тона.
Та, нахмурившись, недовольно взглянула на Эгвейн, словно бы осознав вдруг, кто дает ей совет.
– Пожалуй, тебе уже пора. Уверена, у тебя на сегодня еще очень много дел.
Осторожно обходя свисающие ветви и расставленные кадки, Эгвейн покинула апартаменты Суаны. Когда девушка вышла из той части Башни, которую занимала Желтая Айя, и вновь оказалась под эскортом Красных сестер, она вдруг кое-что сообразила. За все три визита ей не назначили ни одного наказания. Эгвейн даже не знала, как к этому относиться. А ведь двух сестер она в глаза назвала по имени!
Они начинали принимать ее. К сожалению, то была лишь малая часть битвы. Гораздо важнее было сделать так, чтобы Белая Башня выдержала то напряжение, которое вызывали действия Элайды.
Покои Мейдани выглядели на удивление уютными и домашними. Эгвейн всегда считала, что Серые похожи на Белых – бесстрастные, отличные дипломаты, у которых нет времени для личных чувств и человеческих слабостей.
Эти комнаты, однако, говорили о том, что их хозяйка любит путешествовать. На стенах, как драгоценные произведения искусства, висели карты в изящных рамах. По бокам одной карты красовались айильские копья, другая изображала острова Морского народа. Хотя многие предпочли бы фарфоровые безделицы, которыми славился Морской народ, Мейдани собрала небольшую коллекцию сережек и раскрашенных раковин. Все они были аккуратно закреплены и выставлены в рамке. На табличке внизу значились даты их обретения.
Гостиная напоминала музей, посвященный путешествиям одного человека. Брачный кинжал из Алтары, с четырьмя мерцающими рубинами, висел рядом с маленьким штандартом Кайриэна и шайнарским мечом. Каждый предмет сопровождала небольшая табличка с пояснением, что это такое и как он попал к Мейдани. Брачный кинжал, к примеру, был подарен за помощь в разрешении спора между двумя семействами, вызванного смертью какого-то очень важного землевладельца. Его вдова и преподнесла Мейдани этот кинжал в знак признательности.
