Все как-то подозрительно хорошо – ее же встретили как родную, оказали медицинскую помощь, выделили апартаменты. Если бы хотели убить – убили бы и не раздумывали! Если она жива, то наверняка Воронов смог ее защитить. А это значит, что он имеет еще какой-то вес в Пирамиде… Прошло часа три, не меньше, Эльвира валялась в постели – никто не мешал ей рассуждать, казалось, все о ней забыли.

В дверь постучали внезапно, Эля вскочила, но это была лишь молчаливая горничная, которая вкатила в комнату обед. На столике на колесиках в закрытых контейнерах было подано несколько благоухающих блюд. Да уж точно, перед смертью так не кормят! Эльвира поела немного густого горячего супа. Опять поспала, опять поела каких-то овощных оладьев, жареные баклажаны, пирог с капустой – так недолго и растолстеть! Время шло, за окном потихоньку темнело, будто кто-то искусственно убавлял освещение. Почему же никто за ней не приходит! Невозможно же все время находиться в напряжении! Чем закончится ее домашний арест? Может, она вызовет на поединок парочку охранников и погибнет в честном бою, а может… Она не знала, что еще может, и нервно зашагала по комнате. Она подошла к шкафу, машинально открыла его дверцу и застыла в полном недоумении – на вешалках рядами была аккуратно развешена ее собственная одежда! Кто-то провел ревизию у нее дома и привез сюда ее вещи! Надо же, какая трогательная забота! «Кто-то», видимо, был заинтересован, чтобы она осталась здесь надолго… Вдруг откуда-то из селектора раздался женский голос:

– Внимание, прослушайте сообщение: через час вас ждет у себя Великий Тана-Са!

Эльвира вздрогнула, ну, вот и началось, прямо как в театре: «Господа актеры, внимание, через несколько минут начало спектакля!» Но несмотря на сравнение со спектаклем, ее начало трясти мелкой дрожью не от актерского волнения, а от страха перед встречей с Тана. Неужели сейчас она увидит его, Главного Иерарха Пирамиды! О Боже, помоги и защити! Сердце замерло: «Ну ничего, – сказала она себе, – все самое страшное уже свершилось, всем придется умереть, рано или поздно, поэтому лучше не трястись, а излучать позитив». Она попробовала сосредоточиться на простых действиях: надеть платье, уложить волосы, в ее арсенале осталось лишь одно оружие – красота! При помощи этого оружия можно завоевать, но можно ли убить? Эля взглянула на себя в зеркало. Пожалуй, можно!

– Вот теперь я понимаю своего сына! – произнес Тана, с восторгом глядя на представшую перед ним богиню. Он с нескрываемым восхищением разглядывал Эльвиру. Да, у сына безупречный вкус, а главное, какая грация! Тана, не скупясь, отвешивал комплименты и восхищенно глядел на кружащую по залу Эльвиру. Она, вдохновленная его теплым приемом, чуть ли не в танце парила по большому залу. Моро – сын Тана-Са?! Эльвиру качнуло от этой информации, она еле удержалась, чтобы не выдать своего удивления.

– Какое изящество, уважаю высокий стиль! – продолжал отвешивать комплименты Верховный Иерарх номо-тэдов. Рассматривая зал-музей, Эльвира пыталась скрыть свое волнение. Не зря она надела свое самое великолепное розовое платье, с открытой спиной и голыми руками и распустила свои золотые волосы – пусть глазеет, за это время она сможет рассмотреть и его. И что? Высокий, холеный мужчина неопределенного возраста. Красив даже сейчас, а каким же красавцем был в молодости! Немного худощав, лицо слишком обременено мрачными мыслями, но образ довольно мужественный, хотя и веет от него холодом и неприступностью. Сразу видно, нет у него близких друзей. «И зачем ему все эта власть, если нет друзей?» – думала Эля, порхая по богато обставленному залу. Старинные картины в золотых рамах, золотые люстры, статуи, фонтаны, все помпезно… Он и в правду может содержать Ротшильдов! Тана со страстью коллекционера показывал ей предметы искусства.

– Тициан – подлинник, Рембрандт – так же! Рафаэль, Веласкес!

– Я не сомневаюсь, Са, что в вашей коллекции только подлинники!

– А вот и яйца Фаберже! – Тана протянул Эле красное в золоте сокровище. А вот голос у иерарха – немного неприятный, ломкий, не соответствует внешности, он сразу выдает капризность и нервность характера. Одна золотая фигура заинтересовала Эльвиру: вылитый «Оскар», только с лицом Тана-Са. Эля еще не знала, что такие «Оскары», большего или меньшего размера, здесь стояли в каждом кабинете, в каждом вестибюле, в каждой квартире.

– «Са» – в переводе с древнего языка Богов – означает сияющий, – пояснил Тана.

– Это титул Главного Иерарха Пирамиды, не мой собственный, – скромно улыбнулся Са. – Такова наша традиция, власть передается от отца к сыну, и все члены династии оставляют свои золотые копии.

– Зачем?

– Таков обычай – образ сияющего иерарха должен приносить удачу, чем больше золотых статуй, тем больше удачи у всего населения.

Да, что-то не похож ты на «сияющего», как не стыдно! Эле стало смешно, неужели власть настолько увеличивает самооценку…

Она улыбнулась и сделала вид, что поверила этому объяснению. Тана великий манипулятор, он-то уж знает, как работает механизм образов. Когда кругом бюсты Ленина, Сталина или Тана-Са, их образ входит в энергетику и поле человека. Он запечатлен на всех уровнях подсознания и ничем его не вытравить. А если еще и в золоте, то в подсознании он связан с богатством, а значит, со счастьем. «И делай с ним, что хош!» – вспомнила она песенку Лисы Алисы из фильма «Буратино». Человек становится еще и благодарен тирану.

Эльвира смотрела на него и понимала, от чего все трепещут и боятся Тана.

Он вел себя как бессмертный. Все смертны, а он нет. И взгляд, такой взгляд, от которого хотелось укрыться. Ей казалось, что больше всего этот человек любит управлять миром, именно это его занимает. Он, и только он должен быть на верхушке Пирамиды. «О чем он думал – этот титан, чего хотел? Но главное, кого любил? А любил ли он хоть кого-то», – подумала Эля. В нем столько воли и власти, что вряд ли такой подпустит к себе близко хоть одно живое существо. А если подпустит, то, не дай бог, тому несчастному сделать хоть что-то не так!

Тана жестом пригласил Эльвиру к накрытому, изыскано сервированному столу. Здесь в большом количестве были свежие фрукты, легкое вино и десерты. Тана-Са сел напротив Эли, на другом конце длинного стола, рассчитанного минимум на двенадцать человек. Как только он занял свое место напротив нее, она наконец смогла детально рассмотреть иерарха: высокий, худой с проницательными синими глазами и немного впалыми щеками. В комнату бесшумно влетел вышколенный официант с салфеткой на руке, и, изящным движением наполнив бокалы, также бесшумно удалился. Тана поднял широкий в золоте бокал.

– Я рад приветствовать у себя необыкновенно красивую женщину, невесту моего сына, да еще и экселендку!

Эля приподняла в ответ высокий тонкий бокал, в котором играло рубиновое вино.

– Я рада познакомиться с Великим Иерархом Са, который так гостеприимен, хотя и ненавидит экселендцев!

– Вы хотите начать знакомство со скандала? – Эля уже слышала нечто подобное от его сына.

– Началом нашего знакомства послужил мой арест! Скандальный информационный повод!

– Тогда за знакомство! – Тана поднял бокал красного вина. Эля подняла в ответ, но не пила, а только пригубила.

– Не будем комментировать дороги, которые привели вас сюда. Раз вы здесь оказались, значит, на то имеются свои причины.

– Угу, – поддакнула Эля и потянулась к вазочке с клубникой.

– Вы не представляете, какие дифирамбы слагают мне лучшие люди человечества: бизнесмены, политики, ученые. Сколько усилий они прилагают, чтобы получить мое покровительство!

– Но вы же понимаете, как мало в этом искренности. Они элементарно боятся вас – это признание культа власти и силы. – Эля надкусила спелую ягодку.

– А вы привыкли считать, что власть – это плохо. Тогда почему же вы не считаете, что плоха и божественная власть надо всем сущим? – Тана не ел и не пил, он смотрел на нее своим непостижимым взглядом, будто включал рентген у нее за спиной.