Ее любовь.

Это знание было еще настолько новым, что у нее перехватило дыхание. Она, видимо, охнула, поскольку тут же, с заботливой поспешностью, он крепко прижал ее к себе.

— Ты ушиблась? — В его голосе звучала тревога.

— Нет, нет, я… — Оглушенная, опьяненная. Влюбленная. — Прости. Бежим.

Он кивнул и отпустил ее. Внезапная перемена в тональности заливистого лая Ларри насторожила их, предупредив о какой-то перемене в процессе поиска.

Гаррет потянулся за фонарем, который она все еще сжимала в руке.

— Они что-то нашли, — произнес он взволнованно. — Держись у меня за спиной, Брук.

Он хотел защитить ее от страшного зрелища, которое могло открыться им в ночи. Впервые она осознала, что он вовсе не так убежден в успешном исходе, как пытался уверить ее. Все это время он старался поддержать ее душевные силы — и она любила его за это и за многое-многое другое.

Зацепившись пальцем за пояс его джинсов, Брук двинулась вслед за ним в темноту, счастливая от мысли, что он идет впереди.

Они нашли насмерть перепуганную девочку меж корней огромного дерева. Если бы не собаки, они, без всякого сомнения, прошли бы мимо. В выхваченной из темноты лучом фонаря картине Брук поразило все сразу: следы слез на щеках Молли, волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, пятна грязи на маечке и дикий вид кота, которого Молли сжимала в руках.

И ее радость при виде их. Она подняла глаза к слепящему свету, и ее губы сложились в единственное слово: «П-папа?»

Выронив фонарь, Гаррет со стоном опустился на колени. В то время как он привлек к себе Молли, Брук, подняв фонарь, осветила сцену.

Она смотрела, как Гаррет прижимает к себе Молли, и со страхом ожидала момента, когда девочка поймет, что это дядя, а не отец держит ее в объятиях. Вот Молли отняла лицо от плеча Гаррета, Брук уже знала, что сейчас последует, и с болью думала о Гаррете.

Девочка улыбнулась и, протянув руку, нежно коснулась его щеки. И ясным голосом проговорила:

— Папа! Я знала, что ты меня спасешь!

Брук едва не разрыдалась от радости.

Назад к дому Гаррет нес Молли на руках. Он нес ее так бережно, словно то было его собственное сердце. Брук шагала рядом, прижимая к груди Пуки, менее довольного подобным поворотом событий. Проведя немного времени на вольном воздухе в лесу, он, видно, решил, что тут лучше и что, пожалуй, он тут и останется.

«Ничего, стоит только покормить его, и это пройдет», — подумала она, крепче прижимая к себе большого кота. Какое все-таки чудо, что они оба живы и здоровы!

— Благодарю тебя, Господи, — прошептала она, подняв глаза к непостижимо огромному звездному небу. — Благодарю.

По возвращении в дом собак выпустили во двор и пообещали им скорую мясную награду. Потом Гаррет отнес Молли наверх, в ее ванную комнату, где без дальнейших промедлений ее выкупали.

Смыв грязь, они обнаружили, что, за исключением нескольких царапин и небольших ушибов, девочка была невредима. Когда ее насухо вытерли пушистыми полотенцами и нарядили в розовую ночную рубашку с оборочками, Гаррет опустился в кресло-качалку, стоявшую рядом с ее кроваткой, и усадил девочку к себе на колени.

— А теперь, Молли, поговорим о том, что произошло, — сказал он мягко.

Восприняв это как намек, Брук, прижимая к своей груди Пуки, направилась к двери.

— Вероятно, мне следует пойти и позаботиться о…

— Ничего подобного. — Он остановил ее властным взглядом. — Тебя это тоже касается. Я хочу, чтобы ты осталась.

— Ты уверен? — Она красноречиво взглянула на Молли. — Мне бы не хотелось показаться навязчивой.

Но поскольку выражение его лица осталось непреклонным, она с тяжелым вздохом опустилась на мягкую, обтянутую атласом скамеечку, примостив рядом с собой кота. Пуки не меньше нуждался в заботе, чем Молли. Впрочем, несмотря на потрепанный и грязный вид, выглядел он весьма довольным.

Все это время она не отрываясь смотрела на Гаррета. Прежде чем обратиться к Молли, он загадочно кивнул Брук.

— Молли, расскажи нам, что произошло.

— Что произошло? — Она наморщила лобик, как будто старалась понять смысл.

— Почему ты убежала? — терпеливо продолжал Гаррет.

Она выглядела удивленной.

— Я не убегала, папа.

Широкие плечи Гаррета вздрогнули. На этот раз ошибки не могло быть — она называла его именем, которое он так долго мечтал завоевать.

Он прочистил горло.

— Тогда почему…

— Пуки убежал, — объяснила она. — Когда я открыла дверь, он взял и выбежал. — Она с беспокойством посмотрела на Брук. — Ты и мисс Брук очень рассердились бы на меня, если бы он потерялся, поэтому я побежала за ним.

Брук подалась вперед.

— Ах, Молли, я бы не рассердилась.

— Вы же рассердились на папу, — не без основания заметила она, — а он не провинился, как я.

Гаррет и Брук многозначительно переглянулись, в глазах Брук читалось виноватое выражение. Затем Гаррет снова обратился к Молли:

— Ты, значит, слышала, как мы спорили?

Она утвердительно кивнула.

— Кричали. Мама и мой первый папа тоже иногда кричали друг на друга, но потом они целовались и мирились. А вы с мисс Брук?

— Нет еще, — проговорил, хмурясь, Гаррет. — Значит, ты услышала, что мы кричим, и захотела сказать нам, чтобы мы поцеловались и помирились. Но тут Пуки выбежал за дверь, и ты бросилась за ним. Так все было?

Она кивнула.

— Я не смогла поймать его, — морщась сказала она. — Я все бежала и бежала за ним… Потом стало темнеть, но я не знала, как вернуться назад. — В уголках ее слипающихся глаз показались слезы. — Там было чудище.

Гаррет порывисто привлек девочку к своей груди.

— Держу пари, тебе показалось. Разве Пуки и Ларри допустили бы, чтобы в Гленнхейвне водились чудища, как ты думаешь?

— Не знаю, — неуверенно протянула Молли. Тело девочки было вялым и сонным в объятиях отца. Она широко зевала. — Ты меня еще любишь, папочка? — Ее глаза почти закрывались.

— Я буду любить тебя до конца моих дней.

— Я… тебя тоже… люблю… И мисс Брук…

Последние слова она произносила уже сквозь сон. Гаррет осторожно поднялся и положил ее на кровать под расшитое цветами одеяло. Он нежно отвел мокрую прядь с ее лба и наклонился поцеловать девочку.

Этого Брук уже не видела. Ослепленная слезами, она выскользнула за дверь и побежала.

Гаррет догнал ее на крыльце. Ухватив Брук за талию, он развернул ее к себе лицом. Пуки спрыгнул и стоял теперь у их ног, глядя на них с возмущением. Прежде чем она успела подхватить кота, ее саму уже подхватила и крепко держала пара сильных рук.

— И куда, черт возьми, ты теперь идешь? — спросил Гаррет властным голосом.

— Домой, — ответила она. — Завтра начну искать новое место для моих кошек.

— Какого черта? — спросил он, по-видимому удивленный ее заявлением.

— Ты знаешь причину. — Она уперлась руками ему в грудь и попыталась его оттолкнуть.

— Нет, не знаю.

— Нет, знаешь! Я же сказала, что, если мы найдем ее живой и невредимой, ты можешь распоряжаться моей собственностью. Мы ее нашли, так что можешь приступать. Позвони мистеру… как там его?.. и скажи ему, чтобы оформлял сделку.

— Не будь смешной. — Он крепко прижал ее к себе. — Ты никуда не уедешь.

— Не приказывай, что мне делать! — Слова были бессмысленны. Они только что пережили вместе такое страшное испытание, и теперь она чувствовала себя совершенно беззащитной перед недавно признанной любовью к нему. И все же она не станет обнимать его в ответ, нет, не станет!

Все это она продолжала твердить себе, даже когда ее предательские руки обвились вокруг его талии, а ее голова опустилась к нему на плечо.

— Мне не нужна твоя земля, — прошептал он, целуя ее в висок, — больше не нужна.

Она с трудом вздохнула.

— А что же тебе нужно?

— Поцеловать тебя и помириться с тобой, как предложила Молли.

— Ах, Гаррет, перестань издеваться. На самом деле тебе нужно нечто большее, чем поцелуй.