Включили зеленый свет. Грег перебежал улицу. Прямо перед ним затормозило такси. На ветровом стекле трудились дворники. Грег понял, что начался дождь.

Он резко открыл заднюю дверцу и плюхнулся на сиденье. Водитель был немолодой, лысоват и с брюшком.

– Это вы заказывали такси? – спросил он.

– Лучше бы реактивный самолет. Но мир таков, что приходится брать, что дают.

Такси тронулось, водитель включил счетчик.

– Сожалею, что заставил вас ждать. То такси, что должно было вас забрать, попало в аварию, ему двинули в зад.

– Да, эту заповедь я познал еще в ранней молодости – береги зад, иначе тебе врежут.

Таксист чертыхнулся и ударил по тормозам. Грега швырнуло, он обхватил себя руками. Водитель остановился, потому что на него мчались два полицейских автомобиля.

Красная мигалка первого крутилась, когда машина резко свернула к автостоянке, и продолжала крутиться, когда автомобиль встал на два правых колеса, а затем перевернулся, тормоза взвизгнули, все четыре шины дымились, передком он въехал в стоящий у обочины серебристый «БМВ». Второй автомобиль перестроился на другую полосу и пулей пролетел мимо.

– Господи, он не вписался в поворот, – сказал таксист. – Надо бы помочь, как назло, у меня нет съемника.

– Если мы не выберемся отсюда как можно скорее, можете распрощаться с целой сменой, – сказал Грег.

– Почему это?

– Опрос свидетелей, составление протокола, то да се.

Второй бело-голубой с визгом затормозил посредине пересечения Бродвея и Мэйн. Выла сирена, крутилась мигалка.

– Да, но если кто-то ранен, – колебался таксист.

До чего гуманный. Грег вложил в пистолет новую обойму, защелкнул магазин.

– Хуже всего, если это произойдет с тобой самим, – сказал он, и это показалось таксисту убедительным.

Коричневый «торус» был на своем месте. Грег заставил водителя въехать на второй ярус и запарковаться так, чтобы загородить проезд двум автомобилям, голубенькому «шеви нова» и черному «сааб».

– Тебе придется провести некоторое время в багажнике, – сказал Грег. – Идет? – Он указал на заблокированные автомобили. – Рано или поздно один из них захочет выехать. Как тебя зовут?

– Макс.

– Они поднимут тревогу, Макс, и тогда ты позовешь на помощь. Я оставлю фары зажженными, а ключ от багажника вставлю в замок зажигания. Мне нужно десять – пятнадцать минут.

– А мне нужно облегчиться, – сказал Макс, – иначе я лопну.

Он уставился на Грега, неуверенный, что тот предпочтет: чтобы он справил нужду или чтобы лопнул.

– Хорошо, давай, – сказал Грег.

Подтянув живот, Макс выбрался из-за рулевого колеса. Он отошел к бетонному столбу, отвернулся от Грега и расстегнул молнию. Грег распахнул багажник и ждал, стоя рядом с такси и стараясь не слышать звук мочи, льющейся на асфальт. Макс закурил сигарету и неуклюже влез в багажник.

– Брось сигарету, иначе задохнешься, – сказал, улыбнувшись, Грег.

Макс затянулся в последний раз и затушил сигарету. В багажнике было очень тесно.

– Может, вынуть запаску, будет просторнее? – предложил Грег.

– Ее украдут, а мне платить.

– Ты, кстати, напомнил мне… – Он прищелкнул пальцами. Макс посмотрел на него взглядом, которым пользовался всю жизнь: горьким взглядом отчаяния и безнадежности. Грег сунул руку глубоко в карман, дал ему пачку банкнот и захлопнул крышку багажника.

У него были правила, выработанные в течение его карьеры. Одно из первых – после ограбления день-два не приходить в свою квартиру. Если все происходило по плану, он оставался с жертвой последнего ограбления, утешая ее.

Хилари жила в высоком красно-голубом доме с плоской крышей, напоминающем тюбетейку. Грег запарковал свой «торус» в трех кварталах от него, на полосе, где парковаться не разрешалось.

Он уже отделался от плаща, поломанного носа, шрама. Пуленепробиваемый жилет был слишком большой ценностью, чтобы выбросить его в канаву, и он все еще был на нем. Дождь перестал, но тротуар еще не успел просохнуть.

Он посмотрел на часы. Половина шестого. В котором часу Хилари покинет банк, зависело от того, насколько глупым окажется отделение по расследованию банковских ограблений. Но Грег сомневался, что она придет домой раньше восьми.

Он не чувствовал голода, но возможно, еда успокоит его, и он решил, что самый лучший способ убить время – это пойти в ресторан. Он отправился в греческий ресторанчик, где они с Хилари два-три раза ужинали, зашел внутрь, и ему предложили столик на двоих у окна. Официантка помнила его и спросила, где его девушка. Грег пожал плечами и неопределенно улыбнулся, спросил, как идут дела, и несколько раз слегка коснулся ее, пока они обсуждали меню.

Он заказал порцию молодого барашка, пиво и зеленый салат. Он ел не спеша. В продолжение обеда официантка несколько раз появлялась – любезная и улыбающаяся. На десерт он заказал желе.

Он вышел из ресторана в половине восьмого и без четверти восемь подошел к дому Хилари.

Дом был на охранной сигнализации. Грег нажал на ее кнопку, несколько раз резко толкнул дверь. Никакой реакции. Его это не удивило. Менты собрались сейчас в кружок, заказали себе какую-нибудь пиццу и ели из бумажных тарелочек. Если наберется много свидетелей, сбор предварительных показаний мог занять всю ночь. Им было, разумеется, не до таких пустяков, как какие-то двери.

Грег знал Хилари почти шесть месяцев, но, когда он попросил у нее ключ от квартиры, она не была к этому готова. Поэтому однажды, оставшись без нее в кухне, он достал запасной ключ из кувшинчика, который стоял на мраморной полке, над газовой плитой.

Но от общей входной двери у него ключа не было. Он стоял и нажимал кнопки, пока какой-то доверчивый дурачок не впустил его, затем поднялся в лифте до девятого этажа, открыл квартиру Хилари, вошел внутрь и тихо прикрыл за собой дверь. Квартирка была крошечная: с одной спаленкой, кухней размером с небольшую отбивную и ванной настолько компактной, что каждый раз, смотрясь в зеркало, он удивлялся, как это здесь могли поместиться сразу два Грега.

Хилари не выключила ни единой лампочки, вся квартира была залита светом, и стояла такая тишина, что Грегу стало как-то не по себе. Затем в холодильнике щелкнуло, и этот обыденный звук отогнал страх и вернул ему самообладание.

Нервы, просто нервы. По пути на кухню он скинул с себя куртку и увидел, что браунинг, о котором он забыл, заткнут за пояс брюк. Курок был взведен, и если бы Грег случайно его задел, он вполне бы мог подстрелить себя.

Грег вынул пистолет, отпустил курок. Карманы куртки были набиты банкнотами. Он завернул пистолет в куртку и положил на столик рядом с мойкой.

Он посмотрел на часы. Семь пятьдесят три. В холодильнике он нашел водку и лед – на голубом пластиковом подносике в морозилке.

Он налил водки, добавил кубик льда и, войдя в гостиную, посмотрел через окно на балкон, где лежали разные вещи – велосипед Хилари, летние шины от ее «тойоты», пара алюминиевых стульев для балкона и несколько полузасохших растений в горшках. Балкон выходил на север, где постоянно была тень, и единственное, что могло бы здесь вырасти, – это мох, а возможно, грибы.

Грег уселся на стул, закурил сигарету. Огонек зажигалки вновь вернул его мысли к банку. Огонь извергается из браунинга, мент Пута получает в грудь пулю, еще одну и еще.

Теперь, сидя на балконе, Грег яснее видел последовательность происходившего. Он сделал тогда три выстрела. И орудие убийства, прямая улика здесь, на кухне. Ему непременно нужно избавиться от пистолета.

…Мент уже падал, когда из браунинга выскочила первая использованная обойма. Его тело согнулось, и серебристый диск, миниатюрный жетон, зеркально блеснул и ударился об пол.

Из кармана брюк Грег достал черное кожаное портмоне и, открыв его, ногтем сковырнул засохшую капельку крови с серебристой поверхности жетона. В маленьком отделеньице лежало пластиковое удостоверение личности. Гарсия Лорка Мендес, фас и профиль. «Policia Cuidad de Colon». Пижон был отлично упакован, достаточно взглянуть на его коричневые кожаные ремни. Грег нахмурился. Colon – что это такое? Повернув жетон к свету, падавшему на балкон из окна квартиры, он заметил, что слово «detective» было написано неправильно. Откуда он взялся, этот ярлык, из банки с крупой, что ли?