— Хегельг, а тут зима бывает или круглый год такая благодать? — мечтательно спросила я, по пути обрывая несколько красных бутонов и вдыхая их запах.

— Сейчас и есть зима, — весело ответил мужчина, — летом тут такая жара, что трава начисто выгорает и степь скорее напоминает выжженную пустыню. Нам повезло, что мы попали сюда именно зимой.

— Так ты тут уже бывал?

— Всего пару раз, и давно. К Оракулу просто так не приходят. Это закрытое место в самом центре Плеяды миров и попасть сюда можно только с позволения духов-хранителей и конечно хозяина мира.

— Кто же здесь живёт? Люди тут есть? — интересовалась я.

Руки сами собой плели венок из ярких степных цветов, их тонкий пряный запах витал в воздухе, немного кружил голову. Цветочек сплетался к цветочку, красные лепестки соседствовали с голубыми и жёлтыми. Получился миленький веночек и я, обогнав Хегельга, водрузила своё творение на голову учителя. Настроение подскочило до замечательного, хотелось прыгать и скакать, баловаться и смеяться. Вот бы разогнаться и, раскинув руки, побежать по колышущейся степи, поиграть в догонялки с тёплым ветром. Сейчас быстренько доберёмся до Оракула, поговорим с ним и домой. Я сплету венок и для Аморана, вон из тех оранжевых ромашек.

— Мир Эбилл безлюден, Паулина. Здесь нет разумной жизни, кроме Оракула. Он — высший дух, который выбрал воплощение в теле огромной птицы, хотя может принимать любые обличья. Это особое, сокровенное для Плеяды место, в которое стекается мудрость и знание всех миров, а Оракул хранит прошлое и предвидит будущее. Он странное и непредсказуемое существо, редко приветливое к пришельцам. Нам туда, — показал рукой учитель на каменное возвышение в траве. Я уже догадалась, что мы направляемся к невысокому плоскому камню, но вот зачем мы туда идем?

— И он вот так один тут и сидит? Это же скучно и тоскливо, — сокрушалась я.

— Он не сидит и совсем не один, Паулина. Оракул — бог, он связан со всеми духами Плеяды, и глупо думать о нём, как о животном или человеке. Нам не понять его сути, желаний и устремлений, остаётся просто следовать правилам, иногда кажущимися нелепыми, а иногда и жестокими.

За разговорами мы подошли к обветренному белому камню и остановились.

— Разожги огонь, — приказал учитель.

Я пожала плечами и переключилась на тонкий мир. Раз Хегельг хочет устроить тренировку, так тому и быть. В этот раз узор огненного шара получился гораздо красивее и быстрее. Весёлое пламя затанцевало в центре каменой поверхности. Хегельг выхватил нож и ловко срезал кончик моей косы.

— Эй, ты чего? — возмутилась я.

Мужчина невозмутимо срезал волосы и у себя, а потом бросил их в пылающий огонь. Пряди сгорели мгновенно, остался только сизый дымок, струйкой потянувшийся вверх.

— Мы должны оставить этому миру частичку себя. Или ты хотела, чтобы вместо волос в огне очутился палец или глаз?

Голос мага звучал насмешливо, а я усиленно замахала головой в стороны. Ещё чего не хватало, пусть я лысая останусь, но пальцы или глаза мне дороже. Конечно, можно их потом вырастить снова, только перед этим больно же будет!

— Нет-нет-нет, боже упаси!

— Интересно, Паулина, а к какому богу ты взываешь? — Хегельг как-то странно глянул, а я решила не развивать тему своей туманной и условной религиозности.

— Это я просто так, от неожиданности. Хегельг, а что дальше? Сейчас появится Оракул, мы поговорим и отправимся домой?

— А дальше мы ждём.

Учитель сладко потянулся и развалился в густой траве. Он заложил руки за голову и мечтательно уставился в небо. Чует моё сердце, дело затягивается и не всё так просто, как я себе придумала, когда поддалась хорошему настроению.

— Ну ладно, — согласилась я и устроилась рядом, — а кого ждём? Оракула?

— Вестника.

— Понятно, — протянула я.

На самом деле совсем ничего непонятно, но лучше помалкивать. Ждём, значит так надо, тем более что место тут отличное, погода замечательная. Просто каникулы нарисовались, особенно после того хаоса, в котором приходилось жить в последнее время.

— Хорошо-то как! — счастливо вздохнули рядом.

— Хегельг, а этот Вестник найдёт нас в высокой траве? Мы его не пропустим? — вдруг заволновалась я и подскочила.

— Уж кого-кого, а его мы точно не пропустим, и нас тоже увидят великолепно.

Меня дёрнули за косу и уложили обратно в траву. Я расслабилась и засмотрелась на букашек, снующих в траве, а потом и вовсе задремала. От тепла и монотонного жужжания меня разморило. Я только-только провалилась в сон, как вдруг очнулась и услышала голос Хегельга.

— Паулина, тебе стоит на это посмотреть. Такого зрелища не увидишь больше нигде, уж поверь.

— Где? — встрепенулась я и подскочила, чтобы стряхнуть мелкие травинки.

Хегельг уже стоял на ногах и смотрел в сторону гор. Я проследила за направлением его взгляда и обомлела. Из-за крутых вершин показалось радужное сияние. Сотни разноцветных сполохов раскрасили краешек неба. Сияние усиливалось и расползалось дальше по небосводу. Яркие краски переливались в тысячах тысяч маленьких и больших радуг, разноцветье разливалось во всех направлениях, как брызги буйных фонтанов. Они стремительно меняли очертания, сливались и вновь вспыхивали неистовыми потоками. Некогда белые горы теперь насытились безумством цвета. Сияние заполнило небо и землю. Степь окунулась в радужные потоки. Теперь яркие блики играли на каждой бессчётной травинке, отражались на крылышках насекомых, плясали на лепестках цветов. Наша кожа, волосы, одежда, даже глаза стали ареной великолепного театра цвета. И среди этого мерцания по небу плыло большое белое око. Именно вокруг него буйствовали протуберанцы светящихся потоков. Они обрамляли бездонную белизну небесного глаза великолепной короной вспышек. Появившись из-за гор, око двигалось в нашу сторону, пока не зависло прямо над головой.

— Кто это? — прошептала я, не в состоянии оторваться от созерцания гигантского глаза, наблюдающего за нами.

Сознание мутилось от пристального внимания, на миг даже показалось, что меня препарируют и выворачивают наизнанку. Но это ощущение пропало также быстро, как и появилось.

— Вестник Оракула. Нас увидели и теперь путь дальше открыт.

— А если бы мы просто пошли дальше и не дождались Вестника? Это чисто теоретический вопрос.

— Неужели ты думаешь, что всё так просто? Те дураки, которые не соблюдали здесь правил, давно превратились в удобрение для цветов, из которых ты плетёшь замечательные веночки. Это мир высших сущностей и даже маги тут просто смиренные просители и чрезвычайно вежливые гости.

Пока мы разговаривали, величественное око медленно покатилось назад за горы. Я старалась запечатлеть в памяти небывалое зрелище радужной зарницы, буйства цвета и тысячи оттенков, мгновенно сменяющих друг друга. К сожалению, сияние скрылось за высокими вершинами, и мир вновь стал более-менее привычным. Хотя о чём тут говорить, мир Эбилл не может быть обычным и заурядным. Вернуться к насущным проблемам меня, как всегда заставил учитель, дёрнув за косу.

— Хватит уже таращиться. У нас впереди длинный путь, а ты к нему не готова.

— Это почему? Всё моё при мне, так что я готова идти дальше. Куда мы собственно направляемся? — я оглянулась по сторонам, но, как и раньше, понятия не имела, где этот самый Оракул находится.

— Может идти ты и готова, только нам лететь нужно, — сообщил новость Хегельг и при этом хитро наблюдал, как вытягивается мое лицо.

— Ты создашь ковёр-самолёт и мы полетим на нём?

— Нет, никаких приспособлений, магических или механических тут не получится использовать.

— Может здесь водятся крылатые кони или ещё какие-то подобные зверушки?

— Здесь таких нет, — маг опять обломал полёт фантазий.

— У тебя есть волшебная пыльца, делающая нас невесомыми? — вовсю дурачилась я.

— Давай, попытайся ещё, — Хегельг присел на краешек плоского камня и сложил руки на груди, терпеливо выслушивая весь бред, который приходил мне в голову.