— Но она ищет мою дочь. Мне приходится с ней общаться.

Четсуорт помолчал.

— Я ей не доверяю. Если она снова заведет разговор о том, что случилось в вашем доме, без моего присутствия с ней не разговаривайте. У них нет возможности доказать, что эти наркотики были ваши.

— Конечно, не мои.

— Разве я вас об этом спрашивал?

Сумка, с которой я ездил в Сиэтл, стояла в машине. Я вошел в дом с ней, но в таком хаосе разбирать не стал. А когда Кип Дженнингз не позволила мне ночевать в собственном доме, я взял сумку с собой.

Поехал в торговый центр, поужинал пиццей с кофе. Понаблюдал за проходившими мимо молодыми людьми. Вглядывался в лица девушек.

Такая вот у меня уже выработалась привычка.

Затем сел в машину и поехал в «Бизнес-отель». За стойкой дежурили Картер и Оуэн.

Я подошел и спросил номер.

Не знаю, есть ли у них какие-то другие номера, но меня поселили в типовом, ничем не выделяющемся. На втором этаже.

В центре двуспальная кровать с синим покрывалом без узора. По обе стороны лампы с белыми матовыми колпаками. Бежевые стены.

Но кругом было чисто и опрятно. Видно, что за этим здесь следят. В ванной комнате мыло, шампунь, сушка для волос. В стенном шкафу мини-сейф с четырехзначным цифровым кодом, куда можно положить паспорт, видеокамеру и несколько тысяч в любой валюте.

Отель еще не обзавелся модными плоскими телевизорами, которые вешают на стенку. На комоде громоздился аппарат, которому было на вид лет двадцать. Но все равно у постояльца, если ему захочется, была возможность заказать фильмы, в том числе и с такими названиями, как «Она неподражаема, когда глотает сперму».

Я начал переключать каналы. Остановился на шоу доктора Фила. Сегодня он разбирался с одной несчастной семьей, состоящей, по всей видимости, из дураков, пожелавших выставить на развлечение миллионам свое грязное белье. Оставив телевизор работать на малой громкости, я стал смотреть в окно. Очень внимательно. Не знаю, что я ожидал там увидеть. Может быть, искал намек, куда могла деваться Сид?

Наблюдая за проносящимися мимо автомобилями, я представлял, что еду в одном из них. И через несколько часов буду в Бостоне. А дальше Провиденс, затем — Мэн. А там недалеко и до Вермонта или Нью-Хэмпшира. Если я поеду в другую сторону, то через три часа окажусь в Олбани. Захочу быть ближе к дому, быстро попаду на Манхэттен. Там найти человека очень трудно.

И это в тот же день, как сяду в машину. То есть через несколько недель человек может оказаться где угодно.

Если он, конечно, еще жив.

Я все это время сдерживался. Не давал мыслям заходить так далеко. Пока нет оснований думать, что с ней случилось что-то страшное. Она пропала — по крайней мере для Сьюзен и меня, — но в порядке.

Конечно, следы крови в машине из головы выбросить было трудно.

Там образовалась звуковая петля, которая проигрывалась все эти недели. Негромко, как фон.

Это были вопросы, задаваемые снова и снова.

Где ты?

Что с тобой?

Почему ты убежала?

Что тебя напугало?

Почему ты не даешь о себе знать?

Ты ушла, потому что я спросил тогда о солнечных очках, а затем что-то случилось, что помешало тебе вернуться домой?

Я посмотрел на часы. Десять. Вроде пора в постель. И я начал готовиться, хотя знал, что не засну.

Расстегнул молнию на сумке, достал лосенка Милта, любимую игрушку дочки. Положил на кровать. Рядом пристроил мобильник. Разделся до трусов, пошел в ванную, почистил зубы, откинул одеяло, лег. Еще минут десять попереключал каналы, затем погасил свет.

Пролежал полчаса, глядя в потолок.

В комнате было светло от фар проезжающих по шоссе машин и неонового сияния реклам. Надо задернуть шторы, и, может быть, удастся заснуть.

Я поднялся и встал у окна. Автомобилей на шоссе стало меньше. Слева сияли красные неоновые буквы порномагазина. Рядом было припарковано штук семь машин. Мужчины, всегда по одному, входили туда с пустыми руками и через некоторое время выходили с коричневыми пакетами, где лежали предметы для их вечерних развлечений.

Из-за угла здания, со стороны цветочного магазина, вышел мужчина. Он направился на стоянку, где нажал кнопку устройства дистанционного управления. Вспыхнули стоп-сигналы мини-вэна. Он сел в него. Я был уверен, что это «тойота» с надписью «Цветы от Шоу».

В такой час цветы не доставляют. Значит, Айан едет на свидание.

Мини-вэн сдал задом и с шумом выехал на шоссе.

В дверь постучали. Это было так неожиданно, что я подскочил. Затем подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стояла менеджер отеля Вероника Харп.

— Сейчас! — крикнул я. — Подождите, я оденусь.

Я включил лампу у кровати, поспешно натянул штаны, рубашку и, застегивая, открыл дверь.

Мы поздоровались.

Вероника сейчас была одета по-другому. На ней были аккуратные джинсы, ярко-синяя блузка, туфли на высоких каблуках. Великолепные черные волосы, томные глаза. Разве скажешь, что эта женщина уже бабушка?

Она посмотрела на мои босые ноги, незастегнутые пуговицы на рубашке.

— Извините, я вас разбудила.

— Нет, — произнес я с напряженной улыбкой. — Все в порядке. Я не спал.

— Я ехала мимо и решила зайти на минутку. Картер сказал, что вы здесь сняли номер. Меня это удивило.

— Вот, приехал переночевать.

— Что-то случилось с вашим домом? — участливо спросила она. — Пожар?

— Да. — Я махнул рукой. — Надеюсь, завтра смогу туда вернуться, привести дом хотя бы в относительный порядок.

— Какая досада!

Вероника по-прежнему стояла в дверях. Это было невежливо с моей стороны, и я пригласил ее войти. Она бросила взгляд на разобранную постель.

— Я рада, что вы выбрали наш отель. Потому что тут недалеко есть и получше.

— Мне этот стал как-то ближе, — мрачно заметил я.

— Да, — согласилась она, улыбнувшись.

Я бросил взгляд в окно. Мини-вэн со стоянки исчез.

— Мне неудобно, что я зашла так поздно, — сказала Вероника. — Но захотелось вас проведать.

— Что вы, я рад вас видеть, — заверил ее я. Рубашку удалось уже застегнуть, но босые ноги меня смущали. С другой стороны, не начинать же сейчас при ней надевать носки. — Как ваш внук?

Вероника просияла:

— Он чудесный мальчик. И такой смышленый. Наверное, когда вырастет, станет инженером или архитектором. У него есть детский строительный материал, так он в манеже играет с ним все время.

— Это замечательно, — сказал я и после паузы спросил: — А почему Картер сказал вам, что я здесь?

Вероника улыбнулась:

— Он вам сочувствует. И знает, что мы с вами знакомы.

— Наверное, я тут уже всем надоел.

— Нет, — запротестовала Вероника. — Вас никто не осуждает. Любой в вашем положении, наверное, делал бы то же самое. — Она помолчала. — И сильный был в вашем доме пожар?

— Не пожар это был. Ко мне в дом влезли грабители.

— Боже! Грабители?

— Это я их так называю. Они почти ничего не взяли. Только перевернули все вверх дном. — Дальше я собрался с духом и спросил: — У вас в отеле есть бинокль?

— Бинокль? — удивилась она. — А зачем он вам?

— Я люблю наблюдать за проезжающими машинами.

— У нас здесь биноклей нет, — проговорила Вероника Харп. Мой ответ ее, видимо, не удовлетворил, однако допытываться она не стала. — Но вам в номер могут доставить пиццу или еще что-нибудь. Если хотите.

— Спасибо. Мне ничего не нужно.

Она осмотрела номер.

— У вас тут все в порядке? Есть замечания?

— Спасибо. Я всем доволен.

Вероника повернулась и посмотрела на меня, подняв голову. Мы стояли довольно близко друг к другу.

— Вы сегодня какой-то особенно подавленный.

В ответ я вздохнул:

— У меня сейчас очень тяжелая полоса.

— Скажите, а до исчезновения дочери у вас были поводы печалиться?

— Всякое бывало, — уклончиво ответил я. Хотелось побыстрее сменить тему. — А что у вас за жизнь? Чем занимается ваш муж?