— Пусти. — Кейт сделала жест, чтобы я освободил место за компьютером. Я встал. Она села в кресло. — Сейчас я найду в сети алфавитный телефонный справочник, и ты ей позвонишь.

Кейт быстро проделала нужные операции.

— Так, давай посмотрим, что мы имеем… Пока ничего. Три Миллс с именем на Й, но ни одной Йоланды.

— Может быть, она замужем и телефон записан на мужа, а она оставила свою фамилию — Миллс.

— Тогда давай посмотрим, сколько у нас абонентов по фамилии Миллс. — Кейт присвистнула: — Ого, их тут больше двух сотен.

Я пытался успокоиться. В ушах стучала кровь.

— Может, подождем ее ответа? — предложила она. — Иначе придется обзванивать всех.

— А если сузить список? Поискать приют для тинейджеров в Сиэтле.

Пальцы Кейт затанцевали по клавиатуре.

— Тут их много, — произнесла она через некоторое время. — Но мужские можно сразу отбросить, и тогда… Приютов для молодежи остается где-то с полдюжины.

Я схватил ручку и записал электронные адреса. Затем повернулся к Кейт:

— Я пойду вниз с ноутбуком Сид и буду звонить по мобильному, а ты здесь звони по обычному. Может, нам удастся ее изловить.

— Хорошо, — согласилась Кейт и сняла трубку.

А я спустился вниз с ноутбуком Сид. Мой дом был оборудован беспроводным Интернетом, так что со связью проблем не было. Набрал на мобильнике первый из пяти номеров, которые появились на экране.

— Слушаю, — ответила женщина.

— Здравствуйте, — сказал я. — Мне нужна Йоланда Миллс. Она работает в вашем приюте?

— Нет. У нас такой нет.

Я поблагодарил и, немного подождав, набрал второй номер. Сверху были слышен голос Кейт. Она тоже звонила.

— Приют «Надежда», — произнес мужской голос.

— Я звоню Йоланде Миллс.

— Повторите, пожалуйста, имя и фамилию.

Я повторил.

— Я знаю здесь всех, — сказал он. — У нас ее нет.

Я снова поблагодарил и разъединился.

— Как дела? — крикнула сверху Кейт.

— Пока никак. А у тебя?

— То же самое.

На кухонной стойке стояли две тарелки с креветками в обжаренном рисе, курицей чоу-мейн, курицей в кисло-сладкой подливке и овощами в кляре. Мой желудок был пуст, но есть не хотелось.

Звонки по следующим двум номерам закончились с тем же результатом. Я начал набирать последний, пятый, но Кейт крикнула сверху: «Тим!» — и я немедленно ринулся к ней.

— Удалось дозвониться?

— Тебе пришло письмо, — сказала она, уступая место за компьютером.

От Йоланды Миллс. Господи, даже не верится!

«Уважаемый мистер Блейк. Спасибо, что ответили. Я, конечно, сглупила, ничего не написала о себе. Я работаю в христианском молодежном центре „Второй шанс“. Он расположен в западной центральной части города. У нас, конечно, есть телефоны, но я все время прихожу и ухожу, потому что в мои обязанности входит организация питания. Так что приходится ездить по магазинам и прочее. Но при мне всегда мобильный. Вот его номер. Можете звонить».

Я тут же схватил трубку и начал набирать.

— А если она какая-нибудь сумасшедшая? — спросила Кейт, когда я нажал последнюю кнопку. — Или мошенница. Сейчас многие пытаются обдурить простаков.

Кейт выступала в своем репертуаре. Когда у меня в трубке раздались гудки из далекого Сиэтла, в тысячах миль отсюда, Кейт добавила:

— Если она заведет разговор о деньгах, о каком-то вознаграждении, это будет знак, что…

Я поднял руку, чтобы она замолчала, ожидая ответа в любую секунду.

Наконец в трубке прозвучало:

— Алло.

— Это Йоланда Миллс?

— Вы мистер Блейк?

Я перевел дух.

— А мы уж начали искать ваш номер в сети. Большое спасибо, что быстро ответили. Вы не представляете, как много для меня это значит.

— Только не знаю, насколько смогу вам помочь. — В ее речи не ощущалось никакого характерного выговора. И возраст по голосу определить было невозможно. Так могла говорить и молодая, и старуха.

— Когда вы видели Сид? — спросил я.

— Кого? Ах да, Сид… Сидни. Наверное, дня два-три назад.

— Как она выглядела? Несчастной? Или больной?

— Нет, ваша дочь выглядела прекрасно. Если только это была она. Приходила к нам пару раз поесть.

Боже правый, моя дочь ест в приюте для сбежавших из дому подростков. Что привело ее к этому? Почему она оказалась на другом конце страны?

— Вы с ней говорили?

— Так, перебросились парой слов.

— Она что-нибудь вам сказала?

— Нет. Больше улыбалась.

— Она была одна или с кем-то?

— Кажется, одна. Но теперь припоминаю: она выглядела грустной.

У меня защемило сердце.

— Вы сказали, что видели ее два дня назад…

— Хм, дайте подумать. — Йоланда Миллс замолчала. — Значит, первый раз я ее увидела примерно четыре дня назад, потом она пришла через два дня как раз к обеду. Это было позавчера.

Выходит, Сид живет в Сиэтле. И с ней в этом приюте могли познакомиться еще люди, кроме Йоланды.

— А что, у вас можно прийти поесть и необязательно там жить?

— Конечно. Некоторые живут довольно долго, а есть такие, кто приходит только пообедать, да и то нерегулярно. Ночуют эти ребята где придется — у приятелей или в машинах, у кого есть, а порой даже на скамейке в парке. Такое тоже бывает.

Я попытался представить Сид, ночующую на скамейке, но не смог.

— А у вас часто бывало, что вы сообщали родителям о пропавших детях?

— Второй раз. Я регулярно просматриваю объявления, внимательно смотрю фотографии. И ваша дочка, если только это она, вторая, кого я видела в нашем приюте.

— В первый раз вы не ошиблись?

— Нет, — произнесла Йоланда с гордостью. — Это был юноша, звали его Трент. Он был откуда-то из Эль-Пасо. Родители с ума сходили от отчаяния, а он в это время жил в нашем приюте. Как только я увидела его фотографию в сети, моим первым побуждением было сказать ему, чтобы он позвонил родителям, успокоил. Но я побоялась спугнуть Трента и позвонила им сама, и они первым же рейсом прилетели сюда.

Прилетели. Да-да, конечно, надо срочно заказывать билет на самолет.

— Если она снова у вас появится, не говорите ей, что разговаривали со мной, — попросил я. — Нам неизвестно, почему она сбежала. Мы просто не знаем, что думать, измочалили себе все мозги, пытаясь вообразить, что же такое у нее случилось.

— Так говорят большинство родителей, — сказала Йоланда, — но многие, я думаю, знают ответ.

— Возможно. — Я был очень благодарен Йоланде Миллс за отзывчивость, но не хотел сейчас с ней это обсуждать.

— Проблема заключается в том, — проговорила она, — что я не могу на все сто процентов быть уверенной, что это ваша девочка. — Она на секунду замолкла. — Ой, погодите, ведь у меня есть ее фотография.

Я чуть не упал с кресла.

— Фотография? У вас есть фотография Сидни?

— Да. Но не очень хорошая. Понимаете, сейчас у многих есть телефоны, которые могут фотографировать. У меня такой же. Но я не очень дружу с техникой, плохо разбираюсь во всех этих гаджетах. Вот и с телефоном так и не научилась как следует управляться. Поэтому хожу по приюту, верчу его в руках и время от времени делаю снимки, чтобы закрепить навык нажимать нужные кнопки. А тут ваша дочка шла мимо, и я случайно ее сфотографировала.

— Пришлите, пожалуйста, мне этот снимок поскорее, — взмолился я.

— Конечно. Но тут такое дело. Я понятия не имею, как его загрузить в компьютер и переслать. Мой муж прекрасно в этом разбирается, но он работает в ночную смену и будет дома только утром. Когда придет, я обязательно попрошу его это сделать.

Я не мог представить, что фотографию придется ждать до утра.

Кейт, которая не могла слышать, что говорит Йоланда, мягко похлопала меня по плечу и потерла большой и указательный пальцы, напоминая спросить о деньгах.

— Я могу вас как-то отблагодарить? — спросил я. — Вы примете вознаграждение в каком-нибудь виде?

— Ни в коем случае, — произнесла Йоланда с обидой в голосе. — Это было бы не по-христиански.