БОЖЬЯ жрица любви была счастлива. Благодаря клиентам я имела то, чего женщина редко может достичь в браке, а именно: жизнь, в которой выражалась моя глубинная сущность. Я была щедрой богиней, собирающей нектар своего бога, предстающего перед ней в виде множества мужчин.

С большинством клиентов мне было хорошо, а с некоторыми завязалась подлинная душевная связь. Я ценила их – по крайней мере, те их черты, что открывались мне в ходе наших кратких встреч при таких необычных обстоятельствах. Что еще важнее, они были мне благодарны. Они не часто об этом говорили, но я видела их уважение и юмор, чувствовала признательность и дружеский настрой. «Мне нравится твое прикосновение, Карла»; «С тобой я как дома»; «Ты делаешь хороший массаж и помогаешь мне лучше себя чувствовать» – эти слова служили ответом на постоянный вопрос, которым я задавалась: на правильном ли я пути?

Эти мужчины платили мне деньги, но никто не хотел пригласить меня на ужин или быть замеченным со мной на публике, так что все те вечера, что я была не с Хэлом, я проводила одна.

Мне было достаточно, что втайне меня любят несколько мужчин, что я ежедневно испытываю оргазм, иногда по два раза на дню – некоторые из клиентов дерзко замечали, что это ядолжна платить им деньги.

Моя независимая натура научилась ценить то, что вечерами я была сама себе хозяйка. Виктория часто оставалась с отцом, что было легче для нас обеих. Мне было сорок четыре года, но выглядела я лет на десять моложе. Я никогда не испытывала потребности сбежать от работы в наркотики, курить или выпивать. Я излучала здоровье, и меня можно было простить за мысль, что это будет продолжаться вечно.

НА МАССАЖНОМ столе лежал Фил, крепкий, коренастый мужчина лет пятидесяти пяти. Глаза его были закрыты, он шумно дышал. Фил был одним из моих постоянных посетителей, и я заботливо массировала его спину, шею и ноги. Теперь он повернулся лицом вверх, и я занялась бедрами, грудью и наиболее важной частью его тела – половым органом.

Я знала мужские тела. Последние полчаса Фил испытывал мучительное желание. Я могла сказать это по легкому бессознательному подъему таза, и не только из-за моих прикосновений, но из-за бесчисленного количества неизрасходованной спермы – гормоны бушевали из-за воздержания. Фил пришел ко мне, поскольку я могла облегчить его стресс, даря наиболее сильное удовольствие, какое он когда-либо испытывал – интенсивный оргазм. За годы практики я узнала, где на теле расположены чувствительные точки, когда можно действовать жестче, когда – медленнее, а когда надо ускориться. Я научилась раз за разом возбуждать и охлаждать пыл.

Фил приблизился к наивысшей точке, и я ожидала, как его охватит чувство величайшего наслаждения. Страсть Фила и мои руки привели его к оргазму. Это был замечательный оргазм. Несомненно, лучше, чем во время секса с женой, который, как Фил рассказывал, последний раз случился несколько месяцев назад. Он должен был испытать счастье, но я услышала то, чего совершенно не ожидала: прикрыв глаза рукой, Фил сдерживал душераздирающие рыдания. Я с удивлением смотрела, как его обнаженное, уязвимое, слегка оплывшее жиром тело беспомощно вздрагивало, член его поник.

Я не знала, чем помочь при столь откровенном проявлении горя, поэтому сходила за полотенцем и прикрыла Фила. Я мягко коснулась рукой его лба, и когда он открыл глаза, я увидела в них невыразимую печаль. В его взгляде читалось, что теперь, после пережитого удовольствия, он был еще более одинок, чем прежде. Выброс сексуальной энергии показал ему, насколько пуста жизнь без любви и настоящей близости.

Я помогла Филу сесть. Он молча завернулся в полотенце и отправился в душ.

Что-то в его чувствах отозвалось и во мне, и я не стала это подавлять. Чего бы ни искал Фил, чего бы ни получал от меня, ему это не помогало. Величайшее удовольствие порождало величайшую пустоту. Я ощутила тревогу. В древней китайской вазе, что служила мне иконой, появилась небольшая трещина.

Я сказала себе, что не все мои клиенты были такими, как Фил, приходя ко мне с нереалистичными ожиданиями. Однако другой голос произнес: многие посетители подменяли чувственным массажем реальные отношения. Если это так, то со мной у них были ложные отношения.

Ложные отношения!Правда ли, что приходившие ко мне мужчины уравнивали секс с любовью и заботой? Если это так, то чем профессиональнее я становилась в предоставлении сексуальных услуг, тем активнее я поддерживала в них эту иллюзию! Работая, мне хотелось быть реальным человеком в реальных отношениях. В моменты просветления я понимала, что моя фантазия о китайских монахинях была просто выдумкой. Все это невероятно сбивало с толку.

Мой внутренний голос нашептывал ужасную мысль – слишком ужасную, чтобы размышлять над ней излишне долго: «Благодаря тебе еще больше может усугубиться отчужденность твоих клиентов. Ты может сделать для них невозможной реальную близость, вместо этого стимулируя рост неуверенности в себе…»

Подобно Еве, я слышала шипение змея в саду, но, в отличие от Евы, не могла понять, откуда оно исходит. Однако я видела, что стою перед выбором между добром и злом. Если б только мне удалось их различить!

Когда Фил ушел, моя жизнь изменилась. Более всего я хотела теперь быть настоящей. Чтобы научиться быть настоящей, размышляла я, мне нужно четко понять, что хорошо, а что плохо. Отвергнув в конце 1969 года христианского Бога, я не смогла заменить Его никаким другим. Я чувствовала, что тоскую по чему-то живущему в глубине меня, что есть желания, не удовлетворяемые работой. Должна существовать мудрость, превосходящая ту, которой обладает католическая церковь, просто я пока ее не нашла. Я хотела абсолютнойистины, той, которой смогла бы отдаться без остатка.

Нельзя сказать, чтобы я вообще не занималась ее поиском. Живя с Хэлом, я заинтересовалась метафизикой и начала читать огромные тома, написанные мадам Блаватской. Теперь я приняла приглашение от Джун, с которой познакомилась в книжном магазине, и переехала за город, поселившись на некоторое время у нее. Я была чрезвычайно благодарна Джун за возможность отдохнуть от эмоциональных гонок, происходивших в моей жизни. За небольшую плату я поселилась во временном коттедже неподалеку от дома хозяйки, служившего сельской почтой, закусочной и заправочной станцией. Я полагала, что пробуду там полгода, и отправила свою мебель в хранилище на склад.

Я использовала свободное время и для того, чтобы восстановиться после операции по удалению варикозных вен. Слишком долго я терпела боль и обезображенные ноги, пока, наконец, не нашла специалиста с хорошей репутацией. Он поставил меня на стул, приподнял платье и медленно поворачивал, размышляя над перспективами. «Мм, пожалуй, заняться стоит», – заключил он, но предупредил, что придется нелегко. «Болеть будет, по крайней мере, два месяца, пока ваши кровеносные сосуды не привыкнут к новым путям».

«Я с удовольствием помассирую тебе ноги, чтобы успокоить боль». Голос Джун был приятным и легким. Будучи целитель– ницей, она проявила по отношению ко мне невероятное великодушие.

Поправившись, я начала помогать Джун в закусочной и ухаживать за домашней птицей. Мне нравилось, что у меня появилась подруга, и Джун было хорошо в моей компании, особенно с тех пор, как она отдалилась от своего мужа Сэма. Тихий, практичный и довольно привлекательный мужчина, Сэм был по горло сыт требованиями жены соответствовать стилю «нью-эйдж» и съехал от нее, начав постройку нового дома на другом участке их земли. Когда он заходил на чашку кофе, что было неизбежно из– за совместной работы, она напускалась на него со своими истинами, которые, по ее мнению, должны играть в жизни Сэма большую роль, говоря о своих личных убеждениях и агитируя за свою новую религию. Начинала она мягко, затем распалялась все больше и, в конце концов, переходила на крик, когда он уходил.