Кейбел чувствует себя беспомощным. Джейни попалась в ловушку собственной способности проникать в чужие сны. Оба они в отчаянии, им требуется время, чтобы прийти в себя и определиться со своей будущей жизнью. Между прочим, и с сегодняшним Днем святого Валентина.

Как быть, если их отношениям суждено продолжиться.

Если они будут вот так, неожиданно, неопределенно долго мучить друг друга.

_____

— Кейбел, — окликает она его.

— Да?

— Знаешь, что всегда помогает мне почувствовать себя лучше?

Он на мгновение задумывается.

— Молоко?

— А кроме него?

— Что?

— Когда ты меня обнимаешь. Крепко-крепко. Сжимаешь так, словно никогда уже не отпустишь. Или лежишь на мне.

— Серьезно?

Голос его звучит очень тихо.

— Я бы с этим шутить не стала. Не знаю почему, но давление на тело помогает избавиться от онемения.

Она ждет.

Надеется, что ей не придется просить его.

И ей не приходится это делать.

15 февраля 2006 года. 20.04

Джейни заезжает на подъездную дорожку мистера Дурбина.

Кейбел припарковался за пару домов отсюда и ведет наблюдение, нацелив бинокль на широкие окна большой комнаты.

Бейкер и Кобб на месте.

Джейни не шлет никаких сообщений.

Особых происшествий никто не ожидает.

Пока.

Мистер Дурбин слишком умен, чтобы все разрушить.

_____

Взяв с собой книжки, Джейни направляется к двери и звонит.

Он открывает дверь. Не слишком быстро, но и не медленно. Приглашает девушку войти.

Джейни снимает пальто и отдает ему. На ней джинсы, тонкая полупрозрачная блузка с глубоким вырезом — в школу такую не наденешь.

На нем тренировочные штаны и футболка с логотипом Мичиганского университета.

Видно, что он вспотел.

— Только что закончил тренировку, — поясняет Дурбин, набрасывает на плечи полотенце и приглашает ее к кухонному столу.

— Большущий домина, — замечает она. — В самый раз для вечеринки.

— Потому-то я и решил его купить, — улыбается учитель. — Люблю большие компании, всегда хотел, чтобы у моих учеников было место, где можно время от времени оттянуться.

Он достает бутылку воды, предлагает ей и говорит:

— Устраивайся, а я на три минутки отлучусь — приму душ. Скоро вернусь.

Когда он выходит, Джейни закатывает глаза, и тут до нее доходит, что она осталась одна.

Не теряя времени, девушка приступает к осмотру дома. Из ванной доносится плеск воды.

Коридор отделяет санузел и две гостевые спальни от большой комнаты. За кухонной зоной находится кабинет. Там книги по химии, таблицы, всякие колбочки-бутылочки. Джейни заглядывает в хозяйскую комнату. Она просторная, с широченной кроватью. Повсюду разбросаны предметы одежды. На прикроватном столике валяется порнографический журнал.

Она быстренько возвращается к кухонному столу, откуда слышит, как выключается душ. Когда учитель возвращается, девушка как ни в чем не бывало сидит за столом, погрузившись в свои заметки. На сей раз он появляется в джинсах и белой футболке в стиле актера Джеймса Дина. Только сигареты не хватает.

Дурбин проходит через большую комнату, опускает жалюзи, и Джейни внутренне ежится, представляя себе, что ощущает сейчас Кейбел. Правда, парень обещал капитану, что не станет давать волю чувствам. Он прекрасно знает, что будет вовсе отстранен от дела, если поведет себя не так. Кейбел и без того был к этому близок, но Джейни надеется, что выдержки ему все-таки хватит.

— Итак, детка, в чем твоя проблема? — спрашивает Дурбин на ходу, направляясь к столу.

Он садится на стул рядом с ней и пробегает пальцами по своим влажным волосам.

— Детка? — смеется Джейни. — Мне, между прочим, уже восемнадцать.

— О, прошу прощения. Это я ляпнул, не подумав. Что тут у нас?… — Учитель склоняется над ее заметками. — О, ядовитые газы! — Он весело потирает руки. — Интересная тема.

Девушка поворачивается и смотрит на него.

— В общем, да. Но до меня что-то не доходит, как из этого получается это. — Она указывает карандашом. — Бессмыслица какая-то.

Мистер Дурбин хмыкает и медленно забирает карандаш из ее пальцев.

— Что ж, давай начнем сначала.

Он переворачивает лист бумаги и опытной рукой начинает писать на обратной стороне уравнения, тихонько насвистывая. Джейни, словно для того, чтобы лучше видеть, дюйм за дюймом подается все ближе к нему, пока карандаш в его руке не замедляет движение.

Он делает описку, а то и две.

Стирает написанное, исправляет.

Ерзает на стуле.

Джейни прекращает придвигаться и слегка кивает. Она будто всецело заворожена движениями его карандаша.

Девушка отпивает глоток воды из бутылки, предложенной им, и в повисшей тишине звук ее глотания оказывается довольно громким.

Она наблюдает за тем, как движется его адамово яблоко.

— Ну вот, — говорит наконец учитель и разъясняет суть процесса, описание которого заняло полстраницы.

Джейни смотрит на него как зачарованная. Сидит, опершись локтем на стол, запустив пальцы в волосы, кивает, думает и ждет.

— Кажется, я поняла, — говорит девушка, когда он закончил.

— Тогда попробуй сама, — предлагает учитель, не сводя с нее глаз.

Он берет листок и подсовывает его под ее тетрадку, слегка задев при этом рукой ее грудь. Оба делают вид, будто ничего не заметили.

Джейни достает чистый листок бумаги и начинает с первого уравнения. Она пишет быстро, склонившись так, что волосы падают вперед. Через мгновение он отбрасывает прядь ей за плечо. При этом его пальцы чуть-чуть задерживаются на ее шее.

— Мне так не видно, — объясняет учитель.

— Ой, прошу прощения.

Джейни перебрасывает волосы по другую сторону шеи, чувствуя на себе его взгляд, останавливается, задумывается.

— Вот и сбилась, — бормочет девушка. — Ноне надо подсказывать. Я сама.

— Ты мыслишь в правильном направлении, — тихо говорит он, склонившись над ней так, что она чувствует на плече его дыхание. — Не спеши, сосредоточься, и все получится.

— Ничего не выходит, — говорит она.

Его пальцы легонько касаются ее спины.

Она делает вид, будто ничего не замечает.

Джейни просчитывает каждый свой шаг, стараясь предугадать реакцию человека, для которого предназначены все эти авансы. Скорее всего, он побоится рискнуть и сейчас ничего предпринимать не станет. Девушка медленно переводит дух и снова принимается писать. Лишь через мгновение она бросает на него красноречивый взгляд, который должен сказать ему обо всем, что он хочет знать.

— Как? — спрашивает девушка, указывая на законченную работу.

— Хорошо, Джейни. Отлично.

Его ладонь задерживается на ее спине.

Она улыбается, задерживает взгляд на листке бумаги, а потом начинает неспешно собирать учебники.

— Мистер Дурбин, спасибо вам за все. Вы понимаете!.. За то, что уделили мне время.

Он провожает ее к выходу, прислоняется к двери, положив ладонь на дверную ручку, и говорит:

— Не за что благодарить. Мне это доставило удовольствие. Надеюсь, ты заглянешь как-нибудь еще. Надумаешь, сообщи по электронной почте. Я обязательно отвечу.

Джейни делает шаг вперед, собираясь выйти, по Дурбин так и не отпускает дверную ручку. Путь для нее закрыт.

— Джейни!.. — произносит он. Девушка поворачивается.

— Да?

— Мы ведь оба понимаем, почему ты захотела прийти сюда сегодня вечером.

Джейни сглатывает.

— Правда?

— Правда, правда. И не переживай по этому поводу. Ты ведь мне тоже нравишься.

Девушка моргает. Краснеет.

— Но у нас с тобой не может быть никаких отношений, пока ты моя ученица. Это недопустимо. Даже если тебе исполнилось восемнадцать.

Джейни молчит, уставившись в пол.

Дурбин приподнимает ее лицо за подбородок, касается пальцами щеки.