— Да. — Кофе был почти готов, но она не потянулась к чашке. Ее руки стали липкими от пота, пульс — беспорядочным. — Моя подруга репетировала со мной, говорила, что делать. Я думала, что хорошо подготовлена. Но ошиблась. Очень сильно ошиблась. Я танцевала под музыку на сцене обнаженной, на мне была только пара туфелек на очень высоких каблуках, и я молилась, чтобы все это скорее закончилось.

Зак стоял как вкопанный, внимательно изучая ее.

— Зачем вы пошли на это?

— Чтобы наконец-то стать самостоятельной. Мать часто выгоняла меня из дома. Половину времени я жила дома, а половину… Мать имела обыкновение приводить домой всяких ублюдков, типа уличных шустрил. Они, как правило, начинали приставать ко мне, а она обвиняла меня, что это я их провоцирую.

— Поэтому вы пошли устраиваться на работу в ближайший стриптиз-клуб?

— А что мне еще оставалось делать? Заставить мать получать социальное обеспечение? Это было в Голливуде, инспектор. Я росла на бульваре.

— Расскажите мне, что было дальше. Что случилось после того, как вы закончили выступать и оделись?

— Менеджер сказал, что я пока не готова, но могу подучиться и попробовать еще раз. Он велел мне работать над моими движениями, научиться расслабляться. Тогда Дэвид вышел из тени. — Она все еще помнила, как он вел себя. Помнила его силу.

Его власть. — Он попросил меня показать лицензию, и внезапно я испугалась. Я не стала показывать ничего. Я схватила сумочку и сбежала.

Зак отвернулся, чтобы налить кофе. Он протянул ей чашку и сделал глоток сам. Благодарная ему за этот маленький перерыв, Натали долила молоко и положила сахар.

— Когда вы увидели Хэлловея снова?

— Через несколько дней. Я болталась перед закусочной около Музея восковых фигур, попрошайничая вместе с другими молодыми людьми. Подъехал «ягуар». Никто из нас не обратил на него внимания. Мы привыкли видеть дорогие автомобили.

— Как удобно для Хэлловея! Просто случайно столкнулся с вами. — В тоне Зака чувствовалось отвращение. — Вы хорошо знаете, что он разыскивал именно вас.

Натали отпила кофе. То, что сказал Зак, было истиной, но тогда она об этом и не подозревала.

Она посчитала эту вторую их встречу своего рода везением.

— Дэвид дал моим друзьям деньги, а мне предложил позавтракать с ним.

— Вы тогда уже знали, что он из мафии? Или это выяснилось позже?

— Знала. Моя подруга уже сказала мне, что у Дэвида, сына Дэнни Хэлловея, есть свой клуб. Конечно, Дэвид не был так хорошо известен, как его отец, но он уже тогда зарабатывал свою репутацию.

— Как кто? Как извращенец? Вам было семнадцать, а сколько было ему? Двадцать семь? Двадцать восемь?

— Вы же на одиннадцать лет старше меня, — указала она.

Он ответил ей напряженным взглядом.

— Ну и что?

— Ну и ничего.

Не желая больше ничего рассказывать, она сделала глоток кофе и почувствовала, как он обжег ей горло.

Зак не отставал:

— Вы сравниваете меня с ним?

— Нет. — Она сжала чашку. — Это касается только возраста. — И властной личности Зака, подумала она. И еще того, что из-за него ее колени ослабели, а соски затвердели. — Я никогда не стала бы сравнивать представителя Центра с каким-то бандитом.

— Я чертовски надеюсь, что не стали бы. — Он снова пригвоздил ее взглядом к стойке, наблюдая за ней, как паук за мухой. — Что вас тянуло к нему?

Что это было?

То же самое, что и с вами. Те же самые силы, которые притягивают меня к вам, думала она. Все те же самые качества, которые заманили ее тогда в сеть Дэвида.

— Он предоставил мне жилье, когда мать выгоняла меня из дома.

— Он просто пытался сделать вас любовницей.

Помогать, притворяясь другом, пока не заслужил ваше доверие.

А что делает Зак? Каковы планы представителя Центра относительно нее? — спросила себя Натали.

— Я думала, что он любит меня.

— У него, конечно, было влияние на вас?

С этим Натали не могла не согласиться. Она была мягким тестом в руках Дэвида. Или пластилином, принимая во внимание, насколько юной она была.

— Любви не было.

— Аминь с этим.

Она отставила свой кофе, а он допил чашку и поставил ее в раковину.

— Как будто вы были там, — сказала она.

Зак пожал плечами, и она подумала о том, заледенело ли его сердце и возненавидел ли он женщину, на которой был женат.

Он полез в карман пиджака за сигаретой. Вытряхнув одну из пачки, засунул ее в угол рта.

— Я могу покурить здесь? Или должен выйти?

Она почти согласилась с тем, чтобы он курил здесь, затем передумала. Дэвид имел обыкновение курить в квартире, которую снял для нее, но это было другое. Теперь она могла иметь свой голос. Теперь она не должна угождать мужчине.

— Выйти.

— Так я и думал.

Он направился к французским дверям, ведущим к дощатому помосту, сколоченному для барбекю.

Натали последовала за ним, хотя не была уверена, нужно ли это.

Они стояли на досках, солнце спряталось за их спинами. Зажигалка, с которой Зак раньше боролся, зажглась с первой попытки. Он прикурил и затянулся.

— Как зовут вашу бывшую жену? — спросила она.

Зак презрительно посмотрел на нее, и она подумала, не собирается ли он выпустить дым прямо ей в лицо.

— Кому какое дело до этого!

— Мне.

— Вы только хотите отплатить мне за то, что я расспрашивал вас.

Его навыки наблюдения раздражали ее. Но ведь это было частью его работы, частью его души — души представителя закона.

— Почему вам обязательно надовредничать?

Когда он поднял брови, Натали поняла, что добилась своей цели. Счет один-ноль за любовницу, подумала она.

— Ее зовут Ида.

— Ида?

Он кивнул.

— Ида — Изменила-с-Другим-Атлетом.

Натали не могла не засмеяться. Но не могла и поверить Заку.

— Вы это придумали?

Он тоже засмеялся.

— Нет. Она это сделала.

— Это действительно ее имя?

— Звучит правдиво? — Он стряхнул пепел.

— Оставьте свои шутки! — Не задумываясь, она игриво ударила его по плечу.

Он усмехнулся и тоже слегка толкнул Натали назад, нарушив ее равновесие. Она едва устояла на ногах. Тут только Натали сообразила, что они флиртуют. Казалось, он тоже это понял. Все произошло слишком быстро, и ни один из них не знал, как вести себя дальше, что сказать. Повисла неловкая тишина.

Не зная, что делать, она присела на стульчик, ее ноги стали ватными. Вплоть до этого момента Натали не задумывалась о том, что Зак может хотеть ее так же, как она хотела его.

Как всякий заядлый курильщик, каким он и был, Зак, докурив сигарету, зажег новую. Натали поменяла позу и стала пристально глядеть на землю, куда он бросил окурок с фильтром. Кроме дощатого помоста на заднем дворике была маленькая зеленая лужайка и заросшая сорняками клумба.

Должна ли она сделать ему выговор за то, что он замусоривает двор, или просто оставить это без внимания?

— Ее действительно зовут Ида, — сказал он.

Натали вздохнула.

— Сегодня я не понимаю шуток.

— Я не шучу. — Зак уселся на стуле напротив и произнес напряженным голосом, таким же напряженным, каким было и выражение его лица:

— Я слишком рано вернулся из командировки и застал ее в кровати с одним из ее сотрудников. Некий агент по продаже недвижимости с красивой атлетической фигурой и смазливой внешностью. Я встречал его несколько раз в ее офисе, но мне и в голову не приходило ничего подобного. Я ни о чем не подозревал.

Что, должно быть, не на шутку потрясло его, подумала Натали. Принимая во внимание его способность видеть людей насквозь.

— Мне очень жаль.

Он выдохнул струю дыма.

— Я считал, что у меня хорошая семья. Считал, что у нас все хорошо.

— Странно, но мы видим только то, что хотим видеть. — Натали думала о той ночи, когда Дэвид убил своего партнера. О той ночи, когда он назвал ее шлюхой. — Сколько вы были женаты?

— Десять лет. — Он повернулся, чтобы внимательно посмотреть на ее. — Как долго у вас кошмары?