Когда разбойники убрались вслед за своим вожаком и уехали рыцари, Варг подошел к большому дубу и молча, как и в тот, первый, раз, принялся освобождать узников.
— Тебе, наверное, смешно, — сказал Марк Ульпин по-галльски, — нам и самим смешно: из пасти зверя выбрались без единой царапины, а тут попались…
— Хм!.. Да запоздай я… — начал было Варг, но молодой Ульпин перебил его:
— Не преувеличивай. Ты полагаешь, мы бы дали этому низкому сброду умертвить себя?!
— А чего ж вы делали тут? — криво ухмыльнулся принц.
— Мы изучали ситуацию, — серьезно произнес Марк, разминая затекшие суставы. — Не могли же мы просто так явиться во дворец герцога: "Здравствуйте, мы — беглые еретики Ульпины, не будет ли угодно вам предоставить нам политическое убежище от аморийских властей?". Да будет тебе известно, друг мой, мы давно уж тут, в Галлии. Мы избрали самые непритязательные личины…
— Не очень-то они вам помогли, — вставил Варг.
— …И в личинах этих проводили репрезентативное исследование умонастроений вашего народа.
— Мой отец хочет сказать, что мы выявляли, как подданные герцога Круна относятся к его последним нововведениям, — пояснил Януарий Ульпин.
— Именно, — кивнул Марк. — Тебе интересно знать, к каким выводам мы пришли? Изволь, скажу. Во-первых, народ ваш расколот…
— Это обман! — вскипел Варг. — Простой народ, почти все рыцари и большинство баронов за отеческую веру! А за отца и амореев лишь кучка дураков, предатели, купцы да несколько баронов и ближние советники отца! Плюс сами амореи!
Марк Ульпин сокрушенно покачал головой.
— Э-э, нет, мой благородный друг, так дело не пойдет. Уж если ты собрался побеждать — изволь глядеть в глаза жестокой правде! Скажи мне, разве ты, когда вступаешь в бой, спускаешь вниз забрало шлема, чтобы не видеть, как грозный враг несется на тебя?
Принц смутился; от этого щуплого старика исходила некая могучая аура, ему хотелось покоряться, с ним хотелось соглашаться, его словам хотелось просто внимать…
— Я повторяю, — говорил Марк Ульпин, — ваш народ расколот! Смятение царит в умах простолюдинов. С одной стороны, война им надоела, и миру, что с Аморией установился, они рады. Ибо мир суть залог успешной жизни всякого трудяги, будь то пастух, свободный мастер или землепашец. А с другой, им трудно в одночасье отринуть все заветы отцовской веры и воспринять Империю как друга.
— Как же, друга!.. — пробурчал Варг.
— Теперь насчет купцов. Напрасно ты считаешь, что все они за амореев. Купцам выгоден мир, это верно. Однако самые умные ваши купцы уже поняли, что такое есть конкуренция со стороны имперских негоциантов. Чем дальше, тем больше ваши купцы будут отступать под напором имперских, а, следовательно, становиться недругами амореев.
— Толстобрюхие торгаши трусливы, как и все, кто наживается нечестно. Они нам не союзники.
— И вновь ошибка, юный друг! Купцы в бой за свободу не пойдут, это стократ верно. Но их возможно убедить купить оружие для тех, кто в бой идти готов. Ты понимаешь?
Варг изумленно посмотрел на старика: такая возможность не приходила ему в голову.
— Нет, — помотал головой он, точно изгоняя наваждение. — Я рыцарь и сын герцога, мне ни к чему испрашивать милостей у низкорожденных торгашей!
Марк и Януарий переглянулись; Варгу показалось, что на тонких губах старика промелькнула усмешка. Принцу вдруг стало стыдно, как бывает стыдно ребенку, сказавшему глупость умному взрослому и осознавшему это.
— Ты определись, — молвил младший Ульпин, — чего ты хочешь, а потом решай, что для тебя важнее. Если ты мечтаешь освободить свой народ, одно дело. Тогда все средства хороши, ну, почти все. А если ты мечтаешь остаться в памяти потомков как благородный рыцарь, за правое и великое дело павший, — что ж, тогда сам выбирай, с кем тебе дружить!
— И еще, — молвил старший еретик, — помнишь, там, на Форуме, ты сказал нам: "Сила у меня есть. Или будет скоро. Мне нужны знания"?
— Да, — прошептал Варг, в душе изумляясь великолепной памяти этого старика, — я именно так сказал!
— Ну вот, — кивнул Марк, — мы дадим тебе знания, если ты сам захочешь их у нас взять. А вот станут ли наши знания твоей силой — это зависит только от тебя самого. Подумай и решай.
— Да чего мне думать! — с волнением воскликнул принц. — Я все давно решил! Я за свободу своего народа буду биться, с вами или без вас, а буду! Вы… вас мне, я думаю, послали боги… истинные боги, а не аватары…
— А что, если нас к тебе дьявол подослал? — с нарочито гаденькой ухмылкой вопросил Януарий.
— Пусть даже дьявол! Пусть! Ведь дьявол против аватаров, так?!
— Вполне разумно, — заметил Марк. — Никто не станет отрицать, что дьявол против аватаров. Ну а тебе не страшно будет с нами, с еретиками, слугами дьявола, дела водить?
Принц вздрогнул поневоле. На память пришли гнусные фотографии, которые показывала ему София Юстина. Он поспешил объявить те фотографии подделкой — он знал всегда, что амореи способны на любую гнусность, дабы опорочить своих врагов. А если не подделка — если правда? Варг вспомнил отрубленные члены, магические знаки, зловещие книги… и этих двоих, заснятых рядом. Проклятие, как мог забыть он: эти двое — тоже амореи, да не простые, а патрисы!
— Ты сомневаешься, — констатировал Марк Ульпин. — Я читаю твою душу по твоему лицу. Тебе, наверное, такое про нас наговорили!
— Мне показали фотоснимки, — прошептал Варг.
— А-а, — вздохнул старик. — Тогда тем более понятно.
— Скажи… скажи мне, это правда? Ну, то, что видел я на снимках?
— Такая же правда, как и известие о нашей с отцом смерти, — улыбнулся Януарий. — Оно прошло во всех газетах Империи. Ты не видел?
От души Варга отлегло. "Фотографии — подделка, — подумалось ему. — Эти двое — не злодеи, какими их представляют София Юстина и ей подобные. Эти двое — отважные бунтари, которые восстали против Империи Чудовищ".
— Видел, — кивнул он. — Амореи пересылают свои газеты во дворец отца. Я видел… и поверил.
— Никогда не верь тому, что пишут и говорят твои враги о своих врагах, — отчеканил Марк Ульпин.
— Хорошо. Я… мне нужно вам сказать.
— Говори.
— Я очень на вас надеюсь, — произнес Варг, стараясь взвешивать каждое слово. — Я не знаю, кто вы на самом деле, но… но мне кажется… мне кажется, вы те, кого всю жизнь отцу недоставало! Мне вы нужны! Но если… если я узнаю… если я пойму, что вы мне не друзья… что водите меня за нос и держите за недоумка… я отомщу вам пострашнее амореев!
— А ты нас не пугай, — вскинув голову, заметил Януарий. — Мы не боимся никого! Тебе бы стоило это понять сразу, как только ты увидел нас на Форуме!
— Над нами лишь Единый Бог, Творец, Всевышний, — добавил Марк. — Он создал мир и тотчас же забыл о мире. А люди тут живут; тут мир людей, а не богов! Какую жизнь устроят сами люди, так будут жить. Добьются для себя свободы — будут счастливы. Покорятся — неважно кому, богам, призракам иль другим людям — так всю жизнь и проживут с рабским торквесом на шее… Так что мой сын правду тебе сказал: ты нас не пугай, отважный юноша с благородным сердцем! Твоими подданными мы никогда не станем. Ни слугами и ни рабами. Хочешь — мы будем тебе друзьями и наставниками. Не хочешь — обходись без нас. Подумай и решай!
…Чувства метались в душе молодого принца. Тут были и восхищение, и радость, и уважение, и страх… Какие-то внутренние голоса в отчаянии ему шептали: "Остановись, остановись, безумный! Ты не гляди, что эти двое слабы, тщедушны, беззащитны. Оно лишь видимость. Ответив "да", ты рискуешь не друзей с наставниками, но господ твоей души заиметь! Твоя воля крепка — но этих воля крепче! Ты камень — но они стилет; стилет из закаленной стали раскалывает камень…".
— Я все уже решил, — повторил принц, глядя в глаза старшему Ульпину. — Богам имперским не смутить меня! Вот тебе моя рука, друг!
Рука его повисла в воздухе. Марк Ульпин сказал:
