Кости покосился на Ниггера:

— Ты кому-то говорил о нашем приезде?

Ниггер покачал головой:

— Брось, Криспин, я сам-то когда узнал? Но ты — мой лучший друг, и мой дом был не так уж далеко. Вполне логичное допущение.

— Возможно, — с сомнением протянул Кости. — Или мы были не слишком осторожны, и нас выследили.

— Я отправлю еще одну машину, приятель.

— Три. — Кости смерил меня взглядом. — Все в разных направлениях, и в каждую посади человека и не менее двух вампиров. Пусть те, кто нас выслеживает, гадают, в которой она сидит.

— Одним бегством дела не уладишь…

У меня в голове мелькнула ехидная мысль: «Отдать меня на время Грегору, он быстро излечится от желания иметь меня рядом». Беды за мной тянутся, как дурной запах.

Но я только улыбнулась с наигранной жизнерадостностью:

— Ниггер, я в восторге от твоего дома. Менчерес… классика! Кости… — Часы показывали девять утра. Я всего два часа проспала, но черт меня возьми, если еще сомкну глаза. — Я готова в любую минуту.

— Сейчас же, милая. — Он не глядя бросил мне какую-то одежку и принялся натягивать через голову рубаху. — Как только оденешься.

На посадке самолет тряхнуло. Меня это не волновало, но губы Кости сжались в узкую полоску. Он не любил летать. Если бы расстояние было ему по силам, думаю, он уговорил бы меня лететь более приятным образом — пристегнувшись к его груди, как на персональном самолете. Но и у него имелся предел дальности.

Мы вылетели всего через три часа после отъезда из дома Ниггера. Я позвонила дяде Дону, и он нажал на кое-какие кнопки, после чего на рейсе «Лондон-Орландо» вдруг обнаружились четыре свободных места. Иногда сподручно иметь родственника со связями в правительстве.

Менчерес и Ниггер остались в Лондоне, но с нами летели два вампира: Классики и Зам. Чтобы убить время, я расспросила, как они получили свои прозвища.

Классики — абориген, знавший Кости больше двухсот лет, — сказал, что это была любимая игра его приемной дочери. Зам с ухмылкой ответил, что принял эту кличку по глупости. Я не настаивала на подробностях.

Стюард высадил нас из салона первыми. Самолет еще даже не подкатил к терминалу. Мы спустились по служебному трапу. Рядом ждал лимузин, а за опустившимся стеклом показалось дядино лицо.

Я пару месяцев с ним не виделась и, заметив улыбку на морщинистом лице, поняла, что соскучилась.

— Решил устроить вам сюрприз.

Кости настороженно огляделся, прежде чем подвести меня к машине. Зам с Классики, пока мы усаживались, кружили рядом, принюхиваясь, как легавые. Потом сели в машину лицом друг к другу.

Я не задумываясь обняла Дона, удивив и его, и себя, а отпустив, услышала знакомый голос с переднего сиденья:

— Не поцелуешь старого друга, querida?

— Хуан? — Я рассмеялась. — Дон взял тебя шофером?

— Я бы трактор согласился водить, чтобы тебя увидеть, — ухмыльнулся он, обернувшись к нам. — Мне так не хватало твоего лица, твоей улыбки, твоей круглой пышной…

— Езжай, приятель, — оборвал его Кости. — Мы спешим.

Дона резкость Кости удивила. Обычно они с Хуаном отлично ладили в пределах иерархии, поскольку в прошлом году именно Кости превратил Хуана и тот принадлежал к его клану. Хуан тоже удивился: он вечно флиртовал со мной, как и с любой женщиной, в пределах прямой видимости, но промолчал.

Напоследок послал мне короткую ухмылку и тронул с места.

— Я просил предоставить нам надежную незаметную машину, — набросился на моего дядю Кости, — а вы встречаете нас в лимузине у самого трапа. О чем вы думали?

Дон потянул себя за бровь:

— Подожди две минуты с критикой.

— Просто мы оба устали, — объяснила я и подумала для Кости: «Никто не знает, что мы в Штатах. Перестань бросаться на людей!»

В то же время я сжала ему руку, обещая, что, когда прибудем на место, нас обоих ожидает что-то приятное.

— Я нервничаю, Дон, прости, что наорал, — сказал Кисти, ответно пожав мои пальцы. — И ты извини, Хуан, но окажи мне услугу: сведи комплименты к минимуму. Я сейчас слишком чувствителен к этой теме.

— Bueno, pero cual es el problema?

— По-английски, — напомнила я Хуану.

— Он хочет знать, в чем дело, милая. — Кости откинулся назад и похлопал меня по бедру. — Пристегнись. Не хватало мне только, чтобы ты пострадала в дорожной аварии.

Я защелкнула ремень безопасности:

— Доволен?

Мимо нас прошуршал черный лимузин. За ним еще один и еще. Выглянув в заднее стекло, я с изумлением увидела не меньше дюжины лимузинов.

Съемочная группа «Мирамакса» наконец получила разрешение на выезд из аэропорта. — Дон напоследок самодовольно закрутил кончик брови. — Бедняги, их задержали. Служба безопасности. Пришлось ждать несколько часов.

Кости заулыбался:

— Ах ты, хитрый старый паук!

— Я, как ты помнишь, навострился ее прятать.

— Да уж помню, — недовольно фыркнул Кости.

— Не ссорьтесь, — попросила я.

Выяснение отношений нам сейчас было совсем ни к чему.

Кости сжал мои пальцы:

— Не дергайся, милая. Я уже давно на него не сержусь. Вообще-то, он может нам пригодиться. Вот скажи мне, старина, никто из твоих высоколобых не разработал пилюли, от которой перестают видеть сны?

Дон мрачно выслушал мое краткое описание истории с Грегором, рассказ о моем возможном отношении к нему и объяснение клички Ночной Хват. К тому времени, как я ответила на все вопросы, прошло два часа и дядя выглядел почти больным.

— Хуан, свернешь на следующем съезде, на заправке «Шелл» нас ждет другой транспорт, — распорядился Кости. — Котенок, в твоем распоряжении всего несколько минут.

— Я узнаю, нельзя ли подобрать таблетки для Кэт, — опомнившись, пообещал Дон. — Думаю, найдут что-нибудь, что ей поможет.

Хуан свернул направо, к заправке «Шелл».

— Ну, вот мы и на месте. Хуан, vaya con Dios [4], а ты, Дон, — Кости протянул ему руку, — береги себя.

Дон встряхнул протянутую руку:

— Я немедленно прикажу заняться разработкой таблеток.

Я обняла дядю на прощание, хотя мы оба плохо умели проявлять свои чувства. Но кто знает, когда мы снова увидимся? Кроме матери, Дон был моим единственным родственником.

— Спасибо, что составил компанию, Дон. У тебя, верно, все расписание полетело к черту.

— Любое свидание можно отложить. — Дядя сжал мне плечо. — Будь осторожна, Кэт.

— Обещаю.

Первыми из машины вышли Классики с Замом, быстро обошли по периметру территорию заправки, поднятыми вверх большими пальцами показали, что все чисто. Кости прошел к бордовому внедорожнику, поздоровался с водителем. Значит, это наша новая машина. Я вышла и подошла к водительскому окну:

— Не обнимешь меня, дружище?

Хуан, оставив машину с включенным мотором, выбрался наружу и заключил меня в медвежьи объятия, не забыв облапать задницу.

— Hombre не в настроении, — шепнул он мне.

— Просто не выспался. Все наладится.

— Котенок… — Кости притопывал ногой, — мы здесь как на ладони. Не задерживайся.

— Хорошо. — Я улыбнулась Хуану. — Не попади в беду.

— И ты, querida.

Я направилась к двери с надписью «женский», предупредив Кости, что стеречь дверь не обязательно. Внутри было, прямо скажем, похабно, но мне выбирать не приходилось. Единственный способ больше не посещать общественные туалеты — это превратиться в вампира. А раз я сама решила остаться полукровкой, то и винить за неудобства приходилось только себя.

Двадцатидвухкилометровый мост к Новому Орлеану мы проехали уже вечером. Я там прежде не бывала: во время моей работы у Дона в том не было надобности. Город удовольствий, может, и не отличатся низким уровнем преступности, но, как ни удивительно, преступления там совершали люди без примеси нехороших вампиров и вурдалаков.

Кости за пять часов пути от Талахасси к Новому Орлеану ни разу не вздремнул. Думаю, боялся с меня глаза спустить из опасения, что и я закемарю. Машину вел Классики, а Зам помещался рядом. Уже на мосту я наконец спросила, что нам понадобилось в прославленном городе.