- Ладно! Шучу я. Что со шкурой?

   - У кожевника она. Вы же одёжу прихватили? Тады к нему идти надо, значить. Заодно и шкуру глянете. Тока...

   - Что ещё?

   - Стал быть это... Я понимаю, значить... Но мужики просили...

   - Да говори уже!

   - Эта... Може могёте нам панциря с хвоста отдать? Для брони-то он не годный, а на кирки хорошо буде... Дорогия они, но мы отработаем... Что скажитя, значить... Пару бы...

   Я подошёл к пластинам хвоста. Толстые, клиновидные наросты и правда, по форме своей напоминали означенный инструмент. Отдать? Что дорогие понятно, железные таким не чета. Но у меня и пластин останется масса, а если старатели будут считать, что в долгу... Мало ли, что понадобиться может.

   Подходящих под кирки пластин было с десяток. Оставлю себе пару.

   - Выбери, какие понравятся. Восемь.

   Честно сказать, всю жизнь думал, что выражение "глаза на лоб полезли" - это абстракция. Я ошибался. Мякинь долго изображал из себя рыбину, которую вытащили из воды и хорошенько стиснули руками. Пучило его страшно.

   - В-восемь?!!

   - Ага. Пошли к кожевнику.

   Народ позади нас выплёскивал эмоции. Хорошо иногда быть добрым. Приятно.

   Хижина кожевника стояла отдельно, ближе ко входу в тоннель. Поплутав по бесчисленному количеству пересекающихся дорожек, прорубленных в скале, мы забрались на два уровня выше площадки, располагавшейся у подножья утёса.

   - Мякинь, зачем столько дорог?

   - Разработка тута была, открытая значить. Вот и нарубили проходов. После сбили, что мешало. Эта... Для удобства.

   Ага. Для удобства, значить. Тьфу!

   - Мякинь! Ещё услышу "значить", буду бить.

   - Так я эта... Не со зла, зна...

   Хм. Может и сработает. Хотя зря я с ним так. Хороший мужик.

   - Доброго дня. - кожевник вышел навстречу. - Дал? - Это он о чём?

   Мякинь опять сделал страшные глаза:

   - Восемь!

   - О!

   Ясно. Не мытьём, так катаньем, но панцири всё равно бы выклянчили.

   Кожевник был плечистый и выглядел на фоне Мякиня внушительно. Да и просто приличнее, - в добротной безрукавке на меху, из-под которой выглядывала серая рубаха, и в плотных широких штанах черной кожи он смотрелся как... Как кожевник. Показав мне шкуру, он объяснил, что выделка дело не быстрое и отправил в хижину, снимать мерку. Жена его, пожилая уже тётка (Ага! Женщины тут всё же есть!), не слушая возражений и приговаривая "Чего я там не видела", заставила меня раздеться. Наконец, стоически перенеся все пытки, я выбрался наружу.

   Мякинь уже ушёл, кожевник же ухмыляясь, изрёк:

   - Огонь баба, а? - Вот зараза!

   - Когда готово будет?

   - Броня не скоро, недели три уйдёт, не меньше. А за этим, - он кивнул на свёрток - завтра к вечеру зайди.

   - Что я должен?

   - Это мы тебе должны. За кирки и шахту.

   - Ну, до завтра тогда. И спасибо.

   - Да. До завтра.

   Лаконичный, что мой Тим. Зато как звать не спросил! Да, кстати...

   - Тил, солнышко! Безымянный я хожу. Может, придумаем что?

   - А какое имя ты хочешь?

   - Не знаю даже! Встречают-то по одёжке. Хочется, чтоб звучало красиво и представительно было.

   - Думаешь, тебе нужно выделяться и быть заметным?

   - Эмм... Ну а как тогда? Тим присоветовал назваться Белым. Но глупо же?

   - Почему нет?

   - Да это и не имя вовсе, так - прозвище будет. Хотя... Он мне недавно легенду рассказывал, о первых людях...

   - Тэгир.

   - Что?

   - Тэгир, - белый на языке первородных.

   - А и ладно. Пусть будет Тэгир. - Вот и меня теперь зовут на букву "Т".

   Запутавшись в местных перекрёстках, я просто спрыгнул на уровень ниже и побрёл в свою пещеру.

   Надо, наверное, полистать "Устройство мира" на сон грядущий. Да и завтра тоже - заняться особенно нечем, если только к кузнецу зайти, заказать ему лезвия для ножей. Ещё можно расспросить местных о Кхорге, зачем он так рвался в пещеры? Может, я не всё знаю о своей берлоге?

   Планы мои начали меняться сразу же, как я взялся за книгу. Нет, она не рассыпалась на части, просто в ней нашлась карта колонии, которую скелетон при жизни грубо использовал в качестве закладки. Великий мудрец Веолдр Забр вновь отправился на полку.

   Я узнал не мало интересный вещей! Колония была громадной и располагалась в горном массиве, похожем сверху на неровный разорванный круг. В центре его тоже возвышалась скала, на которой стояла крепость. Вокруг неё, если верить пометкам на карте, располагались торговые ряды. И во все стороны в скалы уходили тоннели, ведущие к разработкам. Наше ущелье, зажатое между двух скал, находилось на самом отшибе, не имея даже прямого выхода к крепости. Кстати, а что в ней? Завтра обязательно надо разведать! И ещё одна вещь - я узнал, где обитает Кхорг. Если он не перебрался куда-нибудь после смерти Феолия, то дом его стоит недалеко от центра колонии, но в противоположной её части. Мудрый отметил это место на карте жирным крестом, написав снизу его имя. Хм, боялся забыть?

   Стемнело довольно быстро, и не желая корпеть над книгами в свете факела, я отправился спать.

   Проснувшись с утра, решил немного потренироваться с мечами. Даже не одевшись (а кого стесняться), выбрался наверх. Брр, прохладно сегодня! Подойдя ближе к краю утёса, я понял, что разминка накрылась медным тазом - внизу, рядом с домом кожевника, трое плечистых парней били Мякиню. Еще несколько околачивались неподалёку. Непорядок.

   Незамеченным подобраться было почти нереально, пошёл в открытую. Впрочем, внимания на меня никто не обращал, все были при деле. Конечно! Поглазеть, как старосту колотят, да забесплатно, кто ж такое пропустит. Нет, чтоб помочь.

   Подойдя поближе, стало ясно, что гости к старателям пришли не простые. Дюжина парней, облаченных в легкие доспехи, были вооружены одинаковыми копьями и короткими мечами. Лишь один в руках вместо копья держал короткий жезл. На местное население никак не похожи. Стража?

   - Ты, Мякинь, совсем оборзел. Тебе жизнь недорога? - старосту очередной раз приложили о дом кожевника. - Последний раз спрашиваю - где панцири?

   О, так они за моими трофеями пожаловали! Отступив за спины старателей, я присел, потихоньку вытянул из ножен меч. Не подумайте, что я злой! Просто у меня дрова на исходе.

   Молча выйдя из толпы, спас Мякиня от удара древком в живот, отрубив себе кусочек - раз полено. Пока обладатель копья туповато пялился на аккуратный срез, успел рубануть ещё дважды. Три полена. Я уж было расстроился, - дальше на древке располагались руки этого недотёпы, но, поняв мою задумку, остальные стражники спохватились и начали совать мне под нос свои деревяшки - по две-три сразу. Дело пошло резвее. Досчитав до двадцати шести, я начал успокаиваться, - в ближайшую неделю не замёрзну. Наверное, прочитав мои мысли, мужик с жезлом скомандовал:

   - В сторону! - И сразу запустил в меня огненным шаром.

   Э! Я для дома дровишки берегу! Спалит сейчас всё... Выкинув руку, плеснул по его шарику водичкой и тут же добавил вдогонку воздухом. Гы. Жезл в одну сторону, шлем в другую сторону. Сам маг, мокрый с головы до пят (ну да, да - плохо я ещё силу рассчитываю), рухнул как подкошенный и приложился головой о камни. Наверное, решил отдохнуть.

   Мужики обиделись за товарища, повытягивали свои железки, но нападать не спешили. Ближний ко мне решил развить наши отношения:

   - Откуда ты взялся?! - Хм. Он меня только заметил, что ли? И даже здрасти не сказал. Грубиян.

   - Вот, за дровишками вышел... - Шутки мужик не оценил. - Сами кто будете?

   - Кто МЫ будем?! - Ну, а что я такого спросил? Первый раз их вижу...

   - Да. Ты вот. Кто?

   - Стража! Десятник Ярил! - Вот и познакомились. Таки стража.