Традиционалистские взгляды привели к созданию также современного ультрамонтанства. Де Местр в своем произведении «О папе», опубликованном в 1819 году, изложил основные тезисы этого направления. Он исходил из того, что решение социальных проблем возможно лишь в обществе, обновленном на основе христианских принципов. А поскольку гарантом христианских принципов являются церковь и папа, то папство и церковь стоят над государством, образуя неразделимое единство. Государственный (княжеский) суверенитет ограничивается папством.

Однако ультрамонтанство традиционалистов не было полным, ибо для прежних христианских режимов они считали также необходимым сохранение галликанских прав, как и укрепление папской власти. Своей критикой общества они возбудили подозрение со стороны государственной власти. Для решения социальной проблемы они также предложили сотрудничество церкви с государством, но для врачевания общественных язв они считали подходящим средством прежде всего католицизм. Против традиционализма особенно резко выступали иезуиты, защищавшие существующий союз между государством и церковью. В Риме никто и не помышлял об исполнении такой роли, ибо папа и церковь пользовались защитой со стороны Священного союза и жили, веря в незыблемость созданной на Венском конгрессе Европы.

Это подтвердил и исход конклава 1823 года. Большинство кардиналов избрало папой полностью поддерживавшего политику Австрии сполетского кардинала-епископа Аннибале делла Дженга, ставшего Львом XII (1823–1829). Новый папа отстранил реалистически мыслящего статс-секретаря своего предшественника — Консальви и отменил все его реформистские распоряжения. В Папском государстве стал осуществляться абсолютистский терроризм. Под председательством кардинала Риваролы проводились сотни судебных процессов над карбонариями и другими патриотами, которых называли бандитами. Рим показывал пример своими тяжелыми тюремными наказаниями и частыми казнями.

Папа поручил иезуитам заняться развитием просвещения. Церковное государство расширило свои университеты, создавало и новые, целью которых было обучение ультрамонтанской католической церковной и светской элиты, армии чиновников, послушных папе. В противоположность этому народное образование находилось в зачаточном состоянии, культурный уровень населения находился в вопиющем противоречии с духовной мощью Рима. Папа Лев XII в опубликованной в 1824 году булле «Quod divina sapientia» запретил создание светских школ, сделав обучение исключительной монополией церкви.

Лев XII осуществил однозначный реакционный поворот в папской политике и, по существу, даже отказался от самостоятельной политики. В своей первой энциклике он сурово осудил религиозную индифферентность и терпимость как основные источники общественных бед.

Новый папа и своим личным авторитетом поощрял ультрамонтанскую католическую литературу. В 1824 году папа лично принял в Риме аббата Ламенне, и тот имел возможность изложить перед ним свои взгляды. В знак благодарности за превращение ультрамонтанства в европейскую идею папа повесил портрет Ламенне на стене в своем рабочем кабинете. Это большая честь ни в малейшей мере не относилась к близкому либерализму ультрамонтанству, а лишь к традиционалисту Ламенне. В то время как де Местр и де Бональд верили в возрождение прежних режимов и в галликанизм, Ламенне понимал, что реставрированная монархия Бурбонов лишь своими внешними атрибутами является католической и что церковь — лишь средство в руках реакции. Поэтому Ламенне отверг галликанизм и однозначно выступил в поддержку папы. Он осуждал французскую католическую церковь за то, что она снова стала государственной церковью. Именно для того, чтобы иметь возможность примкнуть к папе, церковь должна отделиться от государства, ибо иначе она потерпит фиаско вместе с реакционной властью, обреченной на провал.

В Риме тоже с подозрением следили за возрождением галликанизма; поэтому столь желанным человеком оказался Ламенне. В то время папа еще не считал опасным сближение Ламенне с умеренным либерализмом, ибо, по-видимому, и он чувствовал бесперспективность нового союза между троном и алтарем. Однако церковь не отказалась от сиюминутных выгод, проистекающих из этого союза, в интересах предлагаемого Ламенне блестящего, но неопределенно далекого будущего.

После смерти папы Льва XII между крайними реакционными силами и партией сторонников гибких действий образовалось равновесие. По предложению кардинала Албани, придерживавшегося австрийской ориентации, папой был избран епископ Фраскати, кардинал Франческо Кастильони, взявший имя Пия VIII (1829–1830). Вместо больного папы, пребывавшего у власти всего двадцать месяцев, правил Албани. Пий VIII в своей энциклике при вступлении на престол подчеркнул папский примат над епископами.

Июльская революция 1830 года в Париже смела монархию Бурбонов и создала буржуазное королевство Луи Филиппа (1830–1840). Пий VIII неожиданно для всех признал июльскую монархию, которая за это обеспечила папе большую власть над французской церковью, чем Бурбоны. Далеко не таким терпимым был папа по отношению к буржуазной революции, перекинувшейся на Италию. Однако новое осуждение карбонариев и франкмасонов подливало лишь масла в огонь. Революционная волна в начале 1831 года достигла Северной Италии, а затем и Папского государства. Тем временем в ноябре 1830 года папа Пий VIII скончался; создавшееся положение (вакансия папского престола) благоприятствовало восставшим. Восстание карбонариев в Болонье в начале февраля 1831 года увенчалось успехом, и в течение нескольких дней движение распространилось на большую часть Папского государства. Для подавления восстания против папского абсолютизма нужен был новый папа.

Не только революционная Италия, но и вмешивающиеся в выборы католические державы подвергли испытанию находчивость кардиналов, участвовавших в избрании папы. Совещание, длившееся 50 дней, завершилось как нельзя более плохим для папства выбором, когда кардиналы возвели в папское достоинство под именем Григория XVI (1831–1846) кардинала Капеллари. Новый папа в молодом возрасте, будучи камальдульским монахом в Венеции, подвизался как ревностный церковный писатель, который во времена, когда Французская революция была в зените своих успехов, уже мечтал о грядущей славе папства. На протяжении всей своей карьеры он обращал свое перо на защиту консервативной церкви, против современных идей. С 1826 года Капеллари — кардинал и префект Конгрегации пропаганды веры, стоявшей во главе папских миссий. Для него была характерна глубокая религиозность, но он оставался замкнутым монахом, который едва ли был знаком с настоящей реальной жизнью, а тем более с трудными проблемами, стоявшими перед папством.

Григорий XVI был полностью человеком прошлого века, старорежимного склада. Он отвергал любую буржуазную реформу и национальное устремление и отдал себя под защиту консервативного абсолютизма, типа меттерниховского. Судьбу церкви и папства Григорий XVI снова связал с делом контрреволюции. Начиная с первого же дня своего вступления на престол, он повел борьбу за подавление итальянского национального восстания, но для этого ему понадобилась иностранная вооруженная сила. По настоянию папы австрийские интервенционистские силы вторглись в Церковное государство и к концу марта 1831 года заняли Болонью, центр революции. Положение оказалось нестабильным, поэтому войска остались в стране еще на 8 лет. Весь 15-летний понтификат Григория XVI прошел под знаком контрреволюции. В борьбе со стремлением к национальному единству папе удалось удержать светскую власть лишь благодаря присутствию иностранных вооруженных сил. Внимание папы, опиравшегося на охранявшие его австрийские и французские войска, было поглощено не вселенским церковным правлением, а защитой собственной разваливающейся власти. (Подобным же образом папа осудил и польское восстание 1831 года: церковь оказалась союзником не католического польского дела, а некатолической царской реакции.)