Вот что пишет британский историк и государственный деятель Томас Маколей в связи с книгой известного протестантского историка Леопольда Ранке, посвященной истории римских пап: «На сей земле в делах человеческих нет и никогда не бывало ничего более достойного внимания, чем Римско-католическая церковь»[4]. У любого человека, верующий он или неверующий, католическая церковь, во главе и в центре которой находится папа, и сегодня вызывает повышенный интерес. Для современного человека значение христианства не исчерпывается тем, что оно является мировой религией, – значимость его и в том, что на протяжении двух тысяч лет оно, играя огромную роль в истории культуры, органически переплеталось с всемирной историей. Связь эта для христианства всегда представляет собой нечто такое, что затрагивает его сокровенную суть, хотя при этом и порождает множество проблем. Принцип и практика совмещения духовной и светской власти (дуализм) является краеугольным камнем христианской идеологии, который был заложен в нее основоположником католицизма апостолом Павлом. В поворотные моменты мирового исторического процесса христианство – и как учение, и как церковь – вновь и вновь вставало перед задачей разделения и сочетания власти, – задачей, которая была для него экзистенциально важной, и каждый раз решало ее; причем, добавим, решало успешно. Потребность создания и поддержания такого рода взаимосвязи с историей – особая черта христианства (особенно западного христианства), которая отличает его от других религий. Христианство никогда не стремилось быть бесплотной религией, ограничивающейся сферой духовного, религией, которая и не пытается играть роль в истории, в формировании человеческого общества, а является лишь способом бегства от исторической действительности, способом изоляции от общества. Так что вывод может быть сделан один: история христианства, церкви и папства тесно связана с историческим процессом в целом.

Прежде чем перейти к историческому рассмотрению нашей темы, целесообразно выяснить, что вкладывает официальная церковь в понятие «папа», как определяет «папство».

Слово «папа» происходит от греческого «отец». В первые столетия христианства так называли епископов, а какое-то время даже простых священников. Изначально в ходу было именно такое, греческое название священника. Когда епископальная церковь сформировалась и в западном, латинском мире, позднелатинское слово «папа» (отец) стало считаться в ней наиболее соответствующим епископскому титулу. Даже в VI в. епископов еще называли папами; например, это слово мы читаем на сохранившемся с 570 г. надгробном памятнике епископа Равеннского. Начиная же с VII в. титула «папа» удостаивались исключительно римские епископы; в этом факте отразилось находившееся тогда в стадии быстрого становления учение о верховенстве статуса папы.

Наиболее четко учение о папстве (и о церкви) применительно к Средневековью и Новому времени было изложено на Первом Ватиканском соборе (1869–1870). Некоторое изменение в этом плане обозначила принятая на Втором Ватиканском соборе (1962–1965) догматическая конституция о церкви, где вновь выдвинуто на первый план положение о епископской коллегиальности в руководстве церковью. Согласно этой конституции, папа – преемник святого Петра в римском епископате, а потому ему принадлежит юридическая полнота полномочий во всех сферах церковной жизни. Его сословная власть (то есть власть внутри сословия священников) – это власть епископская, однако верховенство его – отнюдь не просто почетный титул. Власть папы – высшая и юридически полная власть над всей церковью, независимая от любой человеческой власти и охватывающая вопросы веры и нравственности, а также все аспекты управления церковью. Умерший в 1945 г. венгерский кардинал, примас Юстиниан Шереди так сформулировал положение о законодательной, судебной и наставнической власти папы: «Папа римский, видимый глава Церкви Христовой, обладает, согласно воле Христовой, высшей, полной, всесторонней и непосредственной юрисдикцией над всеми частями и над всеми членами Матери-церкви во всех религиозных, моральных, дисциплинарных вопросах и в делах управления церковью…» (толкование 218-го канона)[5].

Каково же конкретное содержание верховенства (примата) папской власти?

Папа осуществляет верховную законодательную власть в церкви: папа (и Вселенский собор) имеет право, не нуждаясь в одобрении со стороны государства и не прибегая к норме placetum regium[6], издавать законы, обязательные для всей церкви или для ее части, толковать их, изменять, освобождать от их исполнения. Законы, принимаемые соборами и папами по вопросам церковной дисциплины, называются канонами. Их объединяли в специальные канонические кодексы. (Такой кодекс был создан уже Халкедонским собором в 451 г. Средневековые каноны были собраны в неоднократно переиздававшемся «Corpus Juris Canonici»; наиболее, пожалуй, пригодно для использования лейпцигское издание 1876–1884 гг.) Папская кодификационная комиссия, созданная в 1904 г. папой Пием X и возглавленная кардиналом Гаспарри, составила свод законов «Codex Juris Canonici»; папа Бенедикт XV освятил его 27 мая 1917 г., а 19 мая 1918 г. каноны вступили в силу. Папа Иоанн XXIII в 1959 г. инициировал реформу Кодекса; новый, действующий и по сей день Кодекс церковных канонов был издан 25 января 1983 г. папой Иоанном Павлом II. Последний раз свод законов католической церкви, с исторической перспективой, охватывающей многие столетия, был издан в девяти томах, при участии Юстиниана Шереди, в 1923–1929 гг.[7]

Папе принадлежит статус высшего учителя и наставника в церкви. В вопросах веры и морали папа отсеивает ереси, то есть следит за чистотой вероучения; ведает распространением веры (миссионерской деятельностью); созывает Вселенские соборы католической церкви (первые восемь соборов папа созывал вместе с императором), руководит, лично или через доверенных лиц, их работой, утверждает их решения, переносит или распускает соборы.

Предмет вероучения – откровения Божии, хранительницей которых является церковь в целом. Откровения эти церковь возвещает на торжественных или на обычных богослужениях. Торжественными считаются те редкие богослужения, на которых церковь возвещает какие-либо догматы (истины). Это может происходить двумя способами: или на Вселенском соборе, или ех cathedra, когда папа провозглашает их с амвона. Догматы, касающиеся вопросов вероучения и морали, принимаемые соборами (а после I Ватиканского собора, с 1870 г., провозглашаемые папой ex cathedra) и обязательные для всей церкви, считаются непогрешимыми (infallibilitas).

Папа наделен высшей судебной властью в церкви. Любое судебное дело может быть подано ему уже на первой ступени. Он единственный, кому подсудны кардиналы, нунции и, в уголовных делах, епископы. Он же является третьей, последней инстанцией в случаях апелляции по процессам, касающимся церковной жизни. Если приговор вынесен папой, осужденному запрещено обращаться с апелляцией к светскому суду.

Папе принадлежит высшая исполнительная власть в церкви: он учреждает, изменяет и ликвидирует епископства; назначает, утверждает в должности, переводит и смещает епископов; заполняет вакансии; является высшей инстанцией в распоряжении церковным имуществом; обладает правом канонизации, то есть причисления к лику блаженных и святых.

Внутрицерковные функции папы очень четко изложил в своей книге «О папе»[8] француз Жозеф де Местр. Если не считать некоторых преувеличений, то по сути он прав: папа – гарант всеобщности (универсальности) и единства католической церкви. Поскольку папа – залог единства церкви, то папская власть – суверенна. Благодаря папе даже отдельные части церкви действуют, как если бы они представляли собой церковь в целом. Единовластие папы необходимо и для поддержания законности и порядка внутри церкви. Римская церковь – автократия, которая не признает ни демократию, ни аристократию. Без папы немыслим даже Вселенский собор. А следовательно, автократической форме папской власти, воплощающей в себе все сущее, непогрешимость свойственна как черта неотъемлемая.