Он задумался о том, как много он потерял, посвятив последние полтора года исключительно работе. До сегодняшнего дня он толком не понимал, насколько страдает без женского общества. Как было бы чудесно, если бы эта незнакомка оказалась обыкновенной женщиной. Хорошенькой женщиной, чья машина сломалась в миле от захолустного городка. Вероятность этого очень мала, но все же не равнялась нулю.

Тони осторожно взял девушку за руку и осмотрел ладонь, потом проделал то же самое со второй рукой. Он старался не думать о том, какая мягкая у нее кожа, и о том, как, должно быть, болят все эти ссадины. Что ему точно не следует делать, так это смотреть ей в глаза. Эти большие серые глаза придают ей такой беззащитный вид…

– Другие раны есть? – спросил он, закончив осмотр ладоней.

– Кажется, стекло попало в спину.

Только этого не хватает. Тони стиснул зубы и молча подошел к ней со спины. Юбка обтягивала ее сзади еще плотнее, чем он мог представить, а майка почти полностью открывала спину. Правое плечо пересекали две глубокие царапины. Тони провел по ним рукой, проверяя, нет ли кусочков стекла, и девушка сжалась. Опустив взгляд, он заметил рваные порезы на кожаной юбке, на самых выступающих местах.

Тони застонал, спрашивая себя, за какие грехи Небо посылает ему такую пытку.

– Что, так плохо? – спросила девушка.

Если бы она могла знать, насколько ему плохо.

– Не шевелись, – буркнул он.

Едва он прикоснулся к разрезу на юбке, как девушка вздрогнула и покачнулась на своих высоченных каблуках.

– Я же сказал, не шевелись!

Чтобы не дать ей упасть, он инстинктивным движением обхватил ее рукой за талию, слишком поздно сообразив, что эта часть тела совершенно не прикрыта одеждой. Девушка затаила дыхание, ее кожа затрепетала от его прикосновения.

Решив как можно быстрее пройти через эту изощренную пытку, он принялся сосредоточенно осматривать порезы. И что прикажете делать дальше? – спросил он себя. Если он отвезет ее к себе домой, ему придется исполнять роль врача. Она не сможет обработать сама большую часть этих царапин, ей потребуется его помощь. Тони представил, как она лежит обнаженная на его кровати, а он медленно ощупывает руками ее тело, чтобы убедиться, что на нем не осталось мелких осколков стекла. Никакая периодическая таблица элементов не поможет справиться с таким искушением.

Конечно, можно просто оставить ее здесь. Не исключено, что в этом случае она пустит ему пулю в спину – ну что ж, значит, он умрет. Он сделал все возможное, чтобы его открытие не попало в чужие руки.

Но стоило ему опять увидеть ее лицо, как мысли снова спутались. Он успел заметить проблеск слез в прекрасных серых глазах, прежде чем она опустила ресницы, и дрожащую нижнюю губу, которую она тут же с силой прикусила зубами. Куда подевался надменно-самоуверенный вид, с которым она несколько минут назад ступила на порог бара? Сейчас перед ним стояла испуганная и растерянная молодая женщина, готовая вот-вот разрыдаться.

Если она будет продолжать так сжимать губу, то, пожалуй, прокусит ее. Хватит на сегодня крови, подумал Тони. Сделав шаг вперед, он провел кончиками пальцев вдоль линии ее рта.

– Перестань, тебе же больно, – сказал он.

Она подняла ресницы и, затаив дыхание, устремила на него пристальный изучающий взгляд. Его прикосновение, очевидно, заставило ее занервничать. Тони продолжал стоять, не отнимая руки от ее щеки. Он снова провел большим пальцем вдоль ее губ. Ему стоило больших усилий не замечать – или почти не замечать – ее нежного запаха, ее хрупкости и женственности. У нее были узкие плечи и бедра, рост примерно метр шестьдесят без каблуков, стройная фигура – тренированная, как у спортсменки, и в то же время очень женственная.

Некоторое время она стояла не шевелясь. Может, прошло несколько минут, а может, несколько секунд – Тони почти потерял ощущение времени. А затем она молча сделала шаг назад, продолжая смотреть на него. Его рука повисла в воздухе и упала вниз. Как странно, подумал Тони. У нее сейчас более встревоженный вид, чем в те минуты, когда она лежала на полу перед стойкой бара.

Что это за женщина, если легкое прикосновение его пальцев к ее губам испугало ее больше, чем угроза того, что полдюжины пьяных ковбоев уволокут ее в заднюю комнату и начнут срывать с нее одежду? Тони почувствовал себя заинтригованным, но желание разгадать эту загадку не менее опасно, чем тот порыв благородства, который заставил его броситься ей на помощь в баре.

– Вот что, леди, – проговорил он, вытаскивая край своей футболки из-за пояса джинсов. – Если это спектакль, то у тебя неплохо получается. – Он шагнул к ней, она отступила назад и побледнела: то ли от его слов, то ли решила, что он сейчас начнет срывать с нее одежду. Это удвоило его любопытство. – Порез, – объяснил он, делая еще шаг к ней.

– Что?

Тони показал на глубокую царапину на ее плече.

– У тебя здесь кровь.

Девушка наконец остановилась. Тони пришлось подойти к ней еще ближе, чтобы дотянуться краем футболки до раны и вытереть кровь. Царапина тянулась от плеча вниз, к мягкой округлости, выступающей над глубокой линией выреза ее эластичной майки. Сквозь тонкую ткань своей футболки он чувствовал нежное тепло упругой груди, которая вздымалась и опускалась при каждом ее вздохе. Не требовалось много воображения, чтобы представить эти груди обнаженными в его ладонях… К тому времени, как Тони закончил обрабатывать рану, он едва мог дышать.

– Спасибо, – сказала девушка. Ее голос звучал натянуто, и благодарности в нем не слышалось.

– Нам лучше уехать отсюда, – отвернувшись в сторону, заметил Тони.

Он уселся на мотоцикл и завел мотор. Не глядя на девушку, он велел ей сесть сзади. Она осторожно забралась на сиденье и, отодвинувшись как можно дальше назад, всячески избегала соприкосновения с его телом. Разумеется, он оценил это, но, судя по всему, ей никогда не приходилось ездить на мотоцикле.

– Как тебя зовут? – спросил он, повернувшись к ней вполоборота.

Она немного помедлила с ответом, потом с каким-то вызовом проговорила:

– Линда.

Интересно, настоящее это имя или нет? – подумал Тони. Впрочем, какая разница.

– А меня зовут Тони.

Он уже давно понял, что, даже скрываясь, гораздо проще оставить себе свое собственное, ничем не примечательное имя, чем выдумать другое. У чужого имени есть один крупный недостаток – на него все время забываешь откликаться.

– Так вот, Линда, тебе придется придвинуться ко мне как можно ближе и покрепче за меня ухватиться, а иначе ты через десять метров свалишься с мотоцикла.

Она молча подвинулась, прижавшись голыми ногами к его бедрам, и положила руки ему на плечи. Тони усмехнулся про себя.

– Не так, – сказал он. – Держи меня за талию.

Линда робко прикоснулась к его бокам, но он решительно подтянул ее ладони вперед и крепко прижал их к своему животу. Упругие груди уперлись ему в спину. Всего лишь одна миля, успокоил он себя. Ее машина стоит в миле отсюда. Если в этом мире существует снисхождение, машина заведется и девушка уедет.

Считанные мгновения спустя они уже стояли у новенького красного «шевроле» с откидным верхом. Линда заявила, что мотор ни с того ни с сего начал чихать, потом двигатель заглох, и ей ничего не оставалось, как бросить машину и идти в городок пешком.

Тони попробовал завести мотор, но ничего не получилось. Он открыл капот и осмотрел наиболее уязвимые места. Никаких видимых дефектов не было. Очевидно, придется буксировать машину в гараж. А гараж закрыт до понедельника.

Между тем стоящая на обочине дороги Линда начала с тревогой поглядывать в сторону городка.

– Эти пьяные ковбои… Они не погонятся за нами?

– Не исключено. – Едва не обругав чертов автомобиль самыми грязными словами, Тони пояснил: – Здесь только один бар на сорок миль вокруг. Бармену не нужны неприятности, и все это понимают. Если он разозлится на Барта и Дженкинса, то может отказаться их обслуживать и тогда им придется ехать за выпивкой в соседний город. Так что они еще подумают, прежде чем броситься следом за тобой.