Линда осталась стоять в тесной кухне, изо всех сил желая забыть о своей прошлой жизни, о том, что привело ее сюда, и стать просто женщиной.

Это, конечно, безответственно. До сих пор она ни разу не позволяла себе совершать безответственных поступков. В первый раз у нее возникло такое искушение. Но в ее жизни сейчас все происходит впервые.

На самом деле от нее почти ничего не требуется. Достаточно войти в комнату, лечь в постель и подождать, когда Тони выйдет из душа. Об остальном он сам позаботится. Он все ей покажет. Научит. И возьмет ее.

Это будет замечательно. Линда это знала. К черту угрызения совести, долг и осторожность. Такие моменты не повторяются. Какое бы решение она ни приняла, она в любом случае будет сожалеть об этом. Так уж лучше сожалеть о том, что сделано, чем о безвозвратно упущенной возможности.

Сердце гулко стучало у нее в груди, тело ныло от желания. В конце концов, она всего лишь женщина. Наверное, в жизни каждой женщины бывают такие моменты, когда хочется совершить безумный поступок. Когда просто нет сил сопротивляться. Когда все остальное не имеет значения.

Она не будет ни о чем больше думать. Она ляжет в постель с этим мужчиной.

Линда вошла в комнату в тот момент, когда Тони показался в дверях ванной. На нем не было ничего, кроме небрежно обернутого вокруг бедер полотенца.

– Тони?

– Да? – Он вопросительно приподнял бровь.

– Я действительно хочу тебя.

– Это я и так знаю, – усмехнулся он и привлек ее к себе.

– Ты просто ужасен!

– Возможно.

– Я пытаюсь сказать тебе, что приняла решение. Насчет… нас.

Она вспыхнула, и он улыбнулся.

– Хорошо.

– Полотенце сейчас упадет, – с тревогой предупредила его Линда.

– Ну и пусть падает.

Она наклонилась вперед и поцеловала его в плечо, впитывая вкус влажной чистой кожи.

– Я сама себе удивляюсь, – пробормотала она.

– Все будет замечательно, Линда. И ты это знаешь.

Она кивнула, надеясь, что не разочарует его. От возбуждения у нее кружилась голова.

– Я тоже хочу принять душ, – сказала она, чтобы выиграть минуту и перевести дыхание.

– Тогда поторопись.

Линда и сама не могла больше ждать. Она торопливо подставила спину и плечи под прохладные струи воды. Ее тело буквально ныло от приятных предчувствий. Выключив воду и наспех промокнув кожу полотенцем, она натянула кружевные трусики и накинула сверху рубашку Тони. На этот раз она позволит ему снять с нее все это.

Войдя в комнату, она застала его за неожиданным занятием. Пристроившись на краю кровати и положив на колени книгу, он писал письмо. Чувствуя неловкость оттого, что реальность грубым образом разрушила картину, созданную воображением, Линда подошла ближе. Тони аккуратно сложил листок, положил в приготовленный конверт и заклеил. Потом обнял Линду за талию и усадил рядом с собой на кровать.

– Что это? – спросила она, кивая на конверт.

– Письмо мужу моей сестры.

– Да? – настороженно переспросила она.

– Я уже говорил, что хочу помочь тебе. И говорю это снова. Я хочу быть до конца откровенным с тобой, Линда. Все, что я могу предложить тебе, – это сегодняшняя ночь. Завтра ты уедешь. Оставаться здесь, со мной, небезопасно. Было бы нечестно с моей стороны не предупредить тебя об этом.

– Хорошо, – кивнула она, не желая слышать и понимать то, о чем он говорил.

– Меня разыскивают опасные люди, и я не хочу, чтобы ты случайно пострадала из-за этого.

– А почему они тебя разыскивают?

– Потому что хотят получить кое-что, а я не могу допустить, чтобы это попало к ним в руки.

– А почему? – настаивала она.

– Потому что не могу. Это было бы неправильно.

– Неправильно?

Тони кивнул.

– Извини, но больше я ничего не могу тебе сказать. Чем больше ты узнаешь, тем опаснее это будет для тебя.

– Но все это так странно, Тони. Ты говоришь такие страшные слова. Я ничего не понимаю.

– Тебе и не надо понимать, – хмуро сказал он. – Кстати, тебе еще не поздно изменить решение. Насчет нас. Если хочешь, можешь уехать отсюда сегодня. Прямо сейчас.

Она задумалась.

– Я не знаю. Я не знаю, чего я хочу. Я не понимаю, что происходит.

– Поверь мне, девочка, я не в силах повлиять на ситуацию. Пока. Я сделал все, что было в моих силах. Ты можешь остаться здесь на ночь. Мы проведем эту ночь вместе, и ты не пожалеешь об этом. Но если боишься, то можешь уехать сейчас. Я дам тебе это письмо, и Билл тебе поможет. – Он нежно сжал ее руку, ожидая ответа.

Линда напряженно думала, судорожно пытаясь понять, что он сказал такого, что так насторожило ее, даже испугало.

– А кто такой Билл?

– Муж моей сестры. Он живет в Миннеаполисе и работает в полиции. Он тебе поможет.

Линда оцепенела. Она неожиданно почувствовала себя на краю пропасти. Еще один шаг – и она упадет в бездну.

Она так хотела поверить в то, что он не тот человек, которого она искала. Она хотела обмануть себя, и это ей почти удалось.

– Тебе нечего бояться, – сказал Тони.

Его слова звучали очень убедительно. Если бы Линде надо было сыграть подобную роль, она не смогла бы сделать это лучше.

– Что с тобой, Линда? – заподозрив неладное, спросил Тони.

– Ничего, все в порядке, – чувствуя фальшь в своем голосе, сказала она.

– Не бойся, – снова повторил Тони. – Ты можешь доверять Биллу так же, как мне. Я не стал бы отправлять тебя к нему, если бы не был уверен в этом.

Линда кивнула. На большее она не была способна.

Билл. Это не может быть совпадением. Она скосила глаза на конверт. Билл Харкинсон. Сестра Энтони Каллахэна была замужем за Биллом Харкинсоном, который живет в Миннеаполисе и работает в полиции.

Линда знала, что ей делать. Под каким-то предлогом она взяла свою сумку и прошла в ванную. Отыскав в сумке то, что было нужно, она сказала, что хочет пить, и вышла на кухню. Теплое пиво вполне годится для ее целей. Конечно, нежелательно смешивать лекарство с алкоголем, но она сказала себе, что это всего лишь успокоительное. У нее нет причин испытывать угрызения совести.

В конце концов, теперь она точно знает, кто он такой. Теперь у нее нет сомнений. Теперь она уже не даст обмануть себя. Не позволит себе поддаться завораживающему обаянию, которое он так ловко использовал против нее. Все это был спектакль, поняла Линда. Хорошо отработанное искусство обмана. Если бы она знала, что секс может быть таким мощным оружием, она, пожалуй, давно ввела бы его в свой арсенал.

Линда вскрыла две бутылки с пивом и высыпала в одну из них содержание капсулы с лекарством, замаскированным под антиаллергический препарат. Затем отхлебнула из другой бутылки.

– Ты был прав, – проговорила она, услышав шаги Тони. – Теплое пиво – это ужасно.

– Угу, – промычал он.

Он обхватил ладонями ее талию, потом наклонился и поцеловал в шею. Линда задрожала и оцепенела. Она ненавидела его и ненавидела себя. Его – за то, что заставил ее поверить ему. Заставил хотеть его. И себя – за то, что оказалась такой доверчивой.

– Нервничаешь? – спросил Тони.

– Немного.

– Мы не будем спешить, – сказал он.

Боже, как хорошо у него это получается. Линда закрыла глаза, позволив себе в последний раз поддаться обаянию его голоса. Как бы то ни было, она должна доиграть эту пьесу до конца.

Она повернулась, высвободившись из его объятий, и протянула ему бутылку. Умудрилась даже улыбнуться при этом. Тони отхлебнул из горлышка. Линда оценила количество проглоченного им пива и немного успокоилась. Ждать осталось недолго.

Наверное, ей следует отвести его в постель, решила Линда. Будет хуже, если он почувствует одурманивающее действие лекарства прямо здесь, на кухне. Он может что-то заподозрить, а Линде ни к чему лишние проблемы. Если же он будет в этот момент лежать в постели, то просто заснет, и это будет вполне естественно.

Она успеет выполнить свою работу и смыться отсюда. Со временем она вытравит из своей памяти образ этого человека, смоет с тела прикосновения его рук и губ, забудет о его притворной доброте и заботливости. Она сумеет справиться с этим. Ведь забывала же она многое из того, что происходило с ней в эти годы. Забывала, на какие задания ее посылали и какие приказы ей отдавали. Забывала звуки, образы и запахи, которые могли бы преследовать обычного человека всю жизнь. Она оставляла в памяти только то, что могло ей пригодиться в ее работе, а все остальное, все лишнее, ненужное закапывала глубоко-глубоко.