– Я слишком много думаю, – в очередной раз солгала она.

– О чем? – спросил Тони. Его заботливый тон звучал очень правдоподобно.

– Обо всем. Я просто не могу отвлечься и расслабиться.

– Тогда мы подождем, – сказал Тони. – Просто полежим рядом. Я буду тебя обнимать, а ты мне расскажешь, о чем ты постоянно думаешь и почему не можешь расслабиться.

Линда склонила голову набок и внимательно посмотрела в его лицо – красивое лживое лицо. Неудивительно, что ему так долго удавалось скрываться от них. Он отлично умеет притворяться и убеждать людей в том, что он совсем другой человек – добрый, отзывчивый. Никому и в голову не приходило заподозрить в нем преступника.

Тони лег рядом с ней. Они лежали, укрытые тонкой простыней, ее голова покоилась у него на плече, его руки обнимали ее. Линда старалась не думать о том, что они по-прежнему касаются друг друга голой кожей. Несколько секунд спустя Тони перекатился и лег на Линду сверху, приняв еще более интимную позицию. Их ноги переплелись, и Линда явно почувствовала его возбуждение. Но Тони не пытался ускорить события. Вместо этого он стал мягко массировать ее плечи.

Ей хотелось сказать ему, что это бесполезно. Что никаким массажем он не сможет снять с нее напряжение, что меньше всего ей нужна сейчас его притворная забота.

Она все еще испытывала желание закричать на него, потребовать объяснений, заставить его ответить за все, что он сделал и собирается сделать. Заставить его раскаяться. Но разве такие люди, как он, раскаиваются в чем-нибудь? Скорее всего, он просто посмеется над ней, поиздевается над тем, что она поверила ему, и порадуется успеху своего спектакля. У него нет совести, напомнила себе Линда. Нет чувств. Видимо, он использует свое тело с такой же легкостью, как и свой мозг, – чтобы получить то, что хочет.

Все это Линда ненавидела. Ненавидела и не хотела больше быть втянутой в эти игры. После того как выполнит это задание, она уйдет с работы. Она переедет в другой город и начнет новую жизнь. Она забудет обо всем, что было.

Она забудет о Тони, о его волшебных руках, о его лживых глазах и лицемерной заботе.

– Ненавижу, – нечаянно произнесла она вслух.

Тони оперся на руки и пристально посмотрел ей в глаза.

– Что происходит, Линда? Если ты не хочешь находиться здесь, со мной, тебе достаточно сказать об этом. Я уже говорил, что не собираюсь насиловать тебя.

– Я знаю, – сказала она. – Прости, но я не могу пойти на это.

– Ты просто не позволяешь себе, – поправил он. – Твое тело говорит одно, но голова решительно настроена на другое. Почему это происходит?

– Не знаю, – солгала она.

Тони покачал головой, затем моргнул и потер рукой глаза.

– Черт, что-то меня сморило от этого дурацкого пива, – пробормотал он, слегка запинаясь. – И все равно я тебя не понимаю. – Он смотрел на нее, тяжело дыша. Крепкий организм пытался сопротивляться действию лекарства.

Линда оттолкнула его рукой, заставив перекатиться на спину. Он увлек ее за собой, продолжая гладить по плечам и спине. Его руки по-прежнему были нежны, но мускулы постепенно расслаблялись. В глазах в последний раз вспыхнул тревожный огонек, и Тони погрузился в бессознательное состояние.

Линда подождала еще целую минуту, отсчитывая в уме секунды. Она уже сделала столько ошибок, что не могла позволить себе допустить еще одну.

Не глядя на Тони, она встала с постели. Первым делом она взяла бутылку с пивом и проверила, сколько жидкости в ней осталось. Он выпил больше половины. Линда прикинула, что это дает ей примерно шесть часов свободного времени. Раньше он вряд ли проснется.

Она начала методично обыскивать комнату, и прежде всего шкафы и ящики стола. Линда тщательно перебрала все бумаги, но ничего, отдаленно напоминающего то, что она искала, не было. Зато везде пачками валялись комиксы, сборники кроссвордов и головоломок. Похоже, Тони во всем предпочитает серьезным вещам развлечения.

Она не нашла ничего, что хотя бы отдаленно напоминало о научной работе, исследованиях, не было никаких химических формул. Ничего.

Ее начальство будет недовольно таким результатом. Что толку, если их люди ворвутся сюда с оружием в руках, готовые арестовать Каллахэна? Им нужен не только он, им нужна его формула.

Линда не слишком хорошо разбиралась в химии, но все же надеялась, что школьных знаний ей хватит, чтобы понять, что может иметь отношение к научной разработке, а что нет. Если бумаги с описанием формулы здесь, она их найдет. Если нет, придется менять тактику. Завтра, после того как она уедет отсюда и свяжется с начальством, спецгруппа арестует его.

Некоторое время она продолжала поиски, обследуя самые невероятные места. Безрезультатно. Было почти три часа ночи, когда она наконец сдалась. Время истекало. На всякий случай она еще раз обшарила каждый ящик, каждый уголок в доме. Ничего.

Все, что она нашла, – это пять тысяч долларов наличными, пистолет с несколькими дополнительными комплектами патронов и толстую записную книжку в кожаном переплете. Остальное просто не представляет интереса. Она некоторое время внимательно перелистывала записную книжку. В ней были адреса его родных и знакомых, но все они уже проверялись агентством, дни рождения племянников и племянниц, какие-то забавные истории. Иногда встречались какие-то вычисления, по большей части перечеркнутые. Может быть, шифр? Но все это выглядит слишком несерьезно. Конечно, она захватит записную книжку с собой и покажет специалистам, но чутье подсказывало ей, что формулы там нет.

Около четырех утра Линда вышла на улицу, чтобы осмотреть мотоцикл. Когда они отправлялись на прогулку, она заметила, что Тони поставил на место одну важную деталь. Видимо, накануне, привезя ее из бара, он на всякий случай обездвижил мотоцикл. Но по возвращении с прогулки он не стал этого делать. Линда понимала, что в тот момент его мысли были заняты другим, но не хотела вспоминать об этом.

Некоторое время она стояла, наслаждаясь приятной ночной прохладой, и смотрела на звезды, ярко сияющие на темном небе. Ей необходимо было успокоиться после неудачи с обыском и обдумать свои дальнейшие действия.

Итак, она не нашла ничего, отдаленно напоминающего формулу. Может быть, он спрятал ее где-нибудь в другом месте? Перед тем как отправить Линду на задание, они выяснили, что у Энтони Каллахэна нет никакой собственности – ни дома, ни яхты, ни сейфа в банке – ничего. После его побега они постоянно следили за его семьей, проверяя всю корреспонденцию, но он ничего им не посылал. Они следили за его друзьями – тоже безрезультатно. Так где же он ее прячет?

Линда уже собралась было вернуться в дом, но что-то ее насторожило. Годами отточенный инстинкт заставил ее медленно повернуться и осмотреть окружающее пространство. Она заметила, что в отдалении что-то мелькнуло. Что-то, неразличимое на большом расстоянии, двигалось по равнине. Линда присела, прячась за мотоцикл.

Проклятье, что бы это могло быть?! На несколько миль вокруг тянется пустынная равнина. Дом стоит совершенно одиноко, в небольшой ложбинке. Здесь нет ни людей, ни машин. Никто не может заехать сюда случайно.

Линда неподвижно выжидала еще минут пять, прежде чем снова заметила движение. Кто-то пробирается к дому.

Сердце тревожно и гулко забилось у нее в груди. Кто-то собирается напасть на них? На Тони? Она снова внимательно всмотрелась в темноту, чтобы окончательно убедиться, что чутье ее не подвело.

Это не может быть никто из коллег Линды. Задание было сформулировано абсолютно четко. В течение сорока восьми часов никто не должен был вмешиваться в ее работу. Двухдневный мораторий на какие-либо незапланированные действия. Тот, кто сейчас приближается к дому, не может быть сотрудником агентства.

– Черт! – пробормотала Линда.

По крайней мере полдесятка террористических группировок могли быть заинтересованы в том, чтобы заполучить формулу вещества, открытого Энтони Каллахэном. Что, если произошла утечка информации, они узнали о побеге Тони и о его формуле, начали охоту за ним и наконец выследили?