В идеях, связанных с сингулярностью, возможно, и есть определенная доля истины в самом широком понимании реальности. Действительно, на некоем безграничном космическом уровне неизбежно будут возникать более высокие формы сознания, пока вся вселенная не превратится в мозг или что-то вроде того. Даже в более скромном масштабе миллионов или тысяч лет гораздо интереснее представлять, что человечество эволюционирует до некоего изумительного состояния, которое мы сейчас не способны представить. Единственной альтернативой такому сценарию может быть полное вымирание или глубокий застой, что явилось бы большим разочарованием, так что давайте надеяться на будущее совершенствование человечества.

Различие между здравым смыслом и фанатизмом состоит в том, насколько верующий в состоянии не спутать масштабы последствий. Если вы верите в Апокалипсис, в близость второго пришествия или иные чудеса, едва ли решение проблем нашей жизни будет для вас приоритетным. Вы даже можете с готовностью принимать войны, допускать существование бедности и болезней, поскольку они создают условия для приближения Апокалипсиса. Аналогично, если вы верите в скорый приход сингулярности, то можете прекратить разрабатывать технологии для служения человеку, вместо этого готовясь к великим переменам.

В любом случае никто никогда не узнает, были ли вы правы. Технологии, слаженно работающие во имя совершенствования условий жизни человечества, всегда на виду — например, в оптимистичных фантастических произведениях типа сериала «Звездный путь».

Сингулярность, однако, влечет физическую гибель людей и загрузку их сознаний в компьютер, где они продолжат осознавать себя, или даже аннигиляцию человечества в тот неуловимый миг, который предшествует воцарению на Земле сверхразума. Общим у Апокалипсиса и сингулярности является то, что живых свидетелей их пришествия не останется.

В новой цифровой реальности выдвигаются и более экстремальные утверждения. Биты представляются живыми, а человеческие существа — временными объектами. Должно быть, все эти анонимные видеоклипы и комментарии в блогах оставлены реальными людьми, но кто знает, где они сейчас, может, уже мертвы? Цифровой улей разрастается за счет индивидуальности.

Кевин Келли утверждает, что нам больше не нужны авторы, а идеи, фрагменты, которые раньше собирались в книги конкретными людьми, могут быть связаны в единую глобальную книгу. А редактор ежемесячного журнала Wired Крис Андерсон предлагает, чтобы наука больше не выдвигала теории, которые способны понять ученые, потому что вычислительное облако в любом случае поймет их лучше. [7]

Антигуманистическая риторика завораживает так же, как завораживает фашизм: она нас оскорбляет, но мы не в силах от нее оторваться.

Антигуманистический подход к вычислениям является самой несостоятельной идеей в истории человечества. Компьютер не существует, если им не занимается человек. Есть теплая масса структурированного кремния, проводящего электрический ток, однако биты ничего не значат без образованного человека, способного их интерпретировать.

И это не солипсизм. Вы можете быть убеждены, что мир создан вашим разумом, но пуля все равно убьет вас. Однако виртуальная пуля даже не существует, если нет человека, способного распознать ее как образ пули. Пистолеты реальны в том смысле, в каком нереальны компьютеры.

Похоже, сегодня множество интеллектуалов из Кремниевой долины без присущего им духа неудержимого любопытства приняли за данность то, что было лишь рассуждениями. Идеи, спрятанные в туманном мире лабораторий по созданию искусственного интеллекта, вышли на поверхность в технокультуре. Первая догма этой новой культуры: вся существующая реальность, включая людей, является одной большой информационной системой. Это не означает, что мы обречены на бессмысленное существование. Напротив, получается некое новое проявление предначертания, дарующее нам миссию. В данной интерпретации смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы помочь цифровой системе, которую мы называем реальностью, функционировать на все более высоких «уровнях описания».

Люди притворяются, что знают, что такое уровни описания, но я в этом сомневаюсь. Считается, что веб-страница представляет собой более высокий уровень описания, чем буква, а мозг — более высокий уровень, чем веб-страница. Все более распространенным расширением такого представления является идея о том, что сама Сеть уже занимает более высокий уровень, чем мозг, — ну или скоро займет.

Человек в данной схеме не представляет собой ничего особенного. Скоро компьютеры станут такими большими и быстрыми, а сама Сеть — настолько информационно насыщенной, что люди превратятся в нечто устаревшее, либо в оставленных, как в апокалиптических романах, либо будут поглощены киберсверхчеловеческим нечто.

Культура Кремниевой долины старается закрепить эту смутную идею и занимается ее продвижением так, как могут только технологи. Поскольку реализация говорит громче слов, идеи способны распространяться через разработку программного обеспечения. Если вы верите в то, что различие между людьми и компьютерами начинает стираться, вы можете выразить свое убеждение — как однажды это сделали мои друзья из Microsoft — путем разработки функций для текстового редактора, которые предвосхищают ваши желания. Например, если вы хотите начать нумерованный список в документе, с которым работаете. Возможно, вы оказывались в ситуации, когда Microsoft Word внезапно, в самый неподходящий момент, предположил, что вы создаете список с отступом. И хотя я полностью приветствую автоматизацию рутинных задач, это нечто иное.

С моей точки зрения, такого рода программные функции — нонсенс, поскольку, чтобы справиться с предположениями о ваших вероятных действиях, постоянно выдвигаемыми программным обеспечением, вам приходится тратить больше усилий, чем если бы их не было вовсе. Такого рода функции не облегчают людям жизнь. Скорее, они продвигают новую философию: компьютер развивается в форму жизни, которая понимает людей лучше, чем они сами понимают себя.

Еще одним примером такой идеологии является то, что я называю «гонкой за звание Самого Мета». Если сервисы типа Facebook или Twitter несколько деперсонализируют людей, то другой сервис, вроде Friendfeed (который может вообще кануть в Лету к моменту выхода данной книги), возможно, вскоре выйдет на авансцену, чтобы агрегировать предыдущие уровни агрегации, делая отдельных людей еще более абстрактными, а иллюзию высокого уровня Мета-сервиса еще более выраженной.

«Информация хочет стать свободной» — так говорят. Похоже, первым это сказал Стюарт Бренд, основатель издания Whole Earth Catalog. [8]

А я считаю, что информация не заслуживает свободы.

Кибернетическим тоталистам нравится представлять информацию чем-то живым, имеющим собственные идеи и амбиции. Но что если информация не одушевлена? Что если она даже более чем не одушевлена и является лишь артефактом человеческой мысли? Что если лишь люди реальны, а информация — нет?

Конечно, технически существует термин «информация», которым описывается нечто вполне реальное. Это вид информации, который соотносится с энтропией. Но такой фундаментальный вид информации, существующий независимо от культуры наблюдателя, не является тем, что мы можем ввести в компьютер. Это не тот вид информации, который предположительно стремится к свободе.

Информация есть отчужденный опыт.

Можно рассматривать культурно декодируемую информацию как потенциальную форму опыта, аналогично тому как можно рассматривать лежащий на краю стены кирпич как тело, обладающее потенциальной энергией. Когда кирпич подвинут и начинает падать, потенциальная энергия себя обнаруживает. Но это возможно только потому, что ранее кирпич подняли на эту стену.