Критикуются плоские глобальные сети как неподходящие среды общения для научных или технических сообществ. Человеческое мышление и естественную эволюцию лучше всего отражает иерархическая инкапсуляция.

Есть некоторые основополагающие принципы, далеко выходящие за рамки культуры и искусства. Разукрупняя любую информационную структуру на слишком мелкие части, вы рискуете потерять связи этих частей с их локальными контекстами, то есть то, как они ощущались людьми, создавшими эти части, что делает саму структуру бессмысленной. Например, те ошибки, которые привели к отупению некоторых недавних цифровых культур, оказались бы разрушительными, будь они совершены в области науки. И тем не менее есть некоторое движение именно в этом направлении.

Есть даже тенденция пытаться думать о природе как о коллективном разуме, которым она не является. Так, природа не может максимально выразить значение генов без существования видов.

Для каждого вида существует локальная система, в рамках которой испытывается творчество. Если бы вся жизнь существовала в недифференцированном глобальном пузыре, эволюции почти не было бы, так как эволюция не смогла бы задавать внятных дифференцированных вопросов.

Иллюзии коллективного разума пока еще не так сильно повлияли на науку, как на музыку, но существует естественная область пересечения Кремниевой долины и научных сообществ, поэтому наука не осталась вовсе незатронутой.

Есть два основных вида кибернетического тотализма. В одном предполагается, что само вычислительное облако станет разумным до сверхчеловеческой степени, а в другом — что толпа людей, соединенная с облаком анонимными, фрагментарными контактами, превращается в ту сверхчеловеческую сущность, которая умнеет. На практике эти две идеи становятся похожи.

Пока в научном сообществе больше внимания заслужил второй подход, подход «Вики». Например, Sci Foo — экспериментальная ежегодная конференция в формате «Вики», куда можно попасть только по приглашению, — проходит в штаб-квартире Google, в Маунтин Вью, Калифорния. На ней практически нет заранее подготовленной повестки дня. Вместо этого в самом начале есть момент, когда толпа ученых спешит к пустым календарям величиной с постер, чтобы зарезервировать комнаты и время для разговоров о том, что первым придет в голову.

Неофициальной, конечно, но постоянно всплывающей идеей на недавней Sci Foo, в которой я принимал участие, была вот какая: наука как нечто целое должна рассмотреть возможность принятия идей веб 2.0, стать больше похожей на общественный процесс, лежащий в основе «Википедии» или операционной системы с открытым кодом Linux. И это вдвойне применимо к синтетической биологии — сегодняшнему названию для сверхамбициозной концепции биотехнологии, использующей информатику. Сессий, посвященных таким идеям, было больше, чем любых других, а выступали в основном молодые люди, то есть идея находится на взлете.

На Sci Foo звучало много призывов развивать синтетическую биологию в стиле программного обеспечения с открытым кодом. При такой схеме последовательности ДНК могли бы свободно перемещаться по Интернету от одного гаражного эксперимента к другому по тем же траекториям, что и пиратская музыка, и рекомбинироваться в бесконечном количестве сочетаний.

Пример квинтэссенции идеала открытости изложен в статье Фримена Дайсона в New York Review of Books, замечательной во всех остальных смыслах. Биоинженер из МИТ Дрю Энди, один из enfants terribles синтетической биологии, открыл собственное примечательное выступление на Sci Foo слайдом из статьи Дайсона. Я не могу выразить степень своего восхищения Фрименом, но в этом случае я с ним не согласен.

Дайсон приравнивает зарождение жизни на Земле к Эдему Linux. Во времена, когда жизнь только зародилась, гены свободно плавали, генетические последовательности передавались от организма к организму способом, очень похожим на тот, которым они скоро смогут передаваться по Интернету. В статье Фримен высмеивает первый организм, собравший свои гены под защитной оболочкой, как «зло» — совсем как Билла Гейтса, заклятого врага движения за открытый код.

Как только организмы инкапсулировались, они изолировали себя в различимые виды и стали обмениваться генами лишь с себе подобными. Фримен предполагает, что грядущая эра синтетической биологии будет возвращением к Эдему.

Думаю, любители, роботы и сообщества любителей и роботов однажды взломают гены в глобальном гараже и будут изменять последовательности ДНК по всему миру со скоростью света. Или это может быть немного более реальный процесс, который имеет место между университетами и стартапами.

Как бы это не произошло, межвидовые границы перестанут работать, все гены будут свободно передаваться, что приведет к оргии творчества. Неизмеримое множество новых биологических организмов будет появляться столь же часто, как новые видео на YouTube.

Естественной реакцией на такое предположение является страх. В конце концов может оказаться достаточно лишь одного вируса Судного дня, произведенного в каком-то гараже, чтобы положить конец истории человечества. Я не буду непосредственно обсуждать эту теорию, зато сосредоточусь на вопросе, может ли предлагаемый стиль открытости когда-либо привести к созданию творческих креатур.

Предположим, вы исследуете что-то сложное, например биологическую клетку или даже нечто гораздо более простое типа устройства компьютера или научной модели. Вы подвергаете объект тестам, и результаты влияют на то, каким образом вы будете менять устройство объекта. Это может происходить в естественной эволюции или в лаборатории.

Чтобы испытать все возможные комбинации элементов в такой сложной конструкции, как клетка, не хватит жизни вселенной. Таким образом, остается только получить как можно больше из результатов каждого теста и продвигаться постепенно. После серии отдельных тестов может показаться, что магическим образом получается лучший результат, словно его нельзя было достичь, постепенно продвигаясь вперед.

К счастью, инкапсуляция в делах человека не требует наличия юристов или тирана, ее можно получить в рамках различных политических структур. Например, академические исследования обычно хорошо инкапсулированы. Ученые не публикуют результатов, пока те не готовы, но они все равно должны публиковаться. Таким образом, наука, как она практикуется сегодня, уже открыта, но открыта не непрерывно, а дискретно. Период закрытости — время до публикации — работает как оболочка клетки. Он позволяет сложному потоку элементов стать достаточно хорошо определенным, чтобы их можно было исследовать, испытывать, а затем улучшать.

Политически неверная критика точки зрения Фримена заключается в том, что ограничения, налагаемые межвидовыми различиями, превратили миллиарды лет естественной биологии в оборудование, а не в программы. Оборудование — это такая штука, которая улучшается в соответствии с экспоненциальным демоном — законом Мура, потому что оно заключено в коробку и вы знаете, как оно работает. Программы редко совершенствуются, если вообще когда-нибудь совершенствуются. Вокруг них нет коробки, нет способа предсказать все взаимодействия, которым они могут подвергнуться.