Резкий рост благосостояния Китая в большой мере был связан с дешевым квалифицированным трудом. Но существует вполне реальная вероятность того, что в ближайшие два десятилетия огромное количество рабочих мест в Китае и по всему миру станет ненужным благодаря развитию дешевой робототехники, и произойдет это такими темпами, что будет страшным шоком для миллионов людей.

Если волны технологических изменений приносят с собой новые виды рабочих мест, то какими они будут? До сих пор все компьютерные технологии, построенные человеком, бесконечно запутанны, полны ошибок, капризны и сбивают с толку. В результате иконой занятости в эпоху информации стала служба техподдержки.

Много лет я предлагал, чтобы в широко и благородно определенное понятие «служба поддержки» включались в том числе управление данными, судебная экспертиза данных, консультирование по программному обеспечению и т. д. Это может дать нам способ представить мир, в котором капитализм и развитые технологии будут сосуществовать при полной занятости людей. Такой сценарий я называю «планета службы поддержки».

Это приводит нас к Индии. Экономика Индии быстро развивалась в то же время, что и китайская, к немалому удивлению многих наблюдателей, но основываясь на существенно иной модели. Как заметила Эстер Дайсон, индийская экономика отличается «нестандартными» услугами.

В Индии благодаря тому, что ее население владеет английским, расположена большая часть call-центров мира, там также широко распространены разработка программного обеспечения и творческое производство типа анимации, аутсорсинговые административные услуги и здравоохранения, которого становится все больше.

Между тем Соединенные Штаты выбрали совершенно другой путь. В то время как от крупнейших американских капиталистов и технологов мы постоянно слышим разговоры о сетях и выходе из кризиса, на самом деле большинство из них мечтают контролировать сеть, которой будут вынуждены пользоваться все остальные.

Все хотят быть властителями вычислительного облака. Например, Джеймс Шуровьески в «Мудрости толпы» восхваляет пример, в котором сетевое сообщество помогает найти золото в шахте, даже несмотря на то, что ему, сообществу, эта шахта не принадлежит.

Есть множество форм такого рода представлений. Лучшие университеты и лаборатории все еще находятся в США, поэтому нам хотелось бы, чтобы мир принимал законы об интеллектуальной собственности, которые направляют поток денег к нам, на основании того, что идеи принадлежат нам, даже если согласно этим идеям действуют другие. Нам бы хотелось неопределенно долго владеть всемирными поисковыми системами, вычислительными облаками, услугами размещения рекламы и социальными сетями, даже тогда, когда наш старый друг/демон, закон Мура, делает возможным неожиданное появление конкурентов, обладающих еще большей скоростью и экономичностью.

Нам хотелось бы пропускать мировые финансы через нашу валюту, к выгоде схем наших хэдж-фондов. Некоторые из нас мечтают, чтобы мир платил за просмотр наших художественных фильмов и прослушивание нашей рок-музыки бесконечно, даже если некоторые из нас продвигают услуги бесплатных медиа, чтобы захватить облако, которое размещает рекламу. Оба лагеря надеются, что тем или иным способом они приберут к рукам центральные узлы сети, несмотря на то что угрожают друг другу.

Повторю — это очень упрощенная схема. В Америке есть и заводы, и службы поддержки. Но, смешивая метафоры, может ли Америка содержать виртуальную яхту класса люкс в море мировых сетей? Или наша центральная будка по приему платежей за все умные вещи под собственным весом пойдет ко дну в океане глобальных связей? Даже если мы можем победить в этой игре, немногие из американцев будут заняты поддержанием плавучести нашей яхты, потому что все идет к тому, что Индия продолжит совершенствовать услуги служб поддержки.

Я буду оптимистом и предположу, что Америка найдет способ убедить мир оставить нам нашу привилегированную роль. Слабые, но все же аргументы: а) у нас уже получалось так делать раньше, и к этому привыкли; б) альтернатива потенциально менее привлекательна для многих мировых игроков, поэтому пусть с недовольством, но может быть принято решение о какой-то форме центральной роли Америки как наименьшем из зол.

Без вычислительной техники коррупция всегда была возможна, но компьютеры упростили преступникам задачу симулировать то, что они не ведают, что творят. Скандалы 1980-х годов, связанные с кооперативными банками, были возможны и без распространенной компьютерной сети. Все, что требовалось, — злоупотребление государственным страхованием. Более поздние примеры разрушительно плохого управления финансами, начиная с Enron и Long-Term Capital Management, могли стать возможными только с использованием больших компьютерных сетей. Волна финансовых бедствий 2008 года в значительной степени обязана существованию вычислительного облака.

В эпоху до цифровых облаков никто не располагал умственными возможностями обманываться таким образом, каким мы способны обманываться сегодня. Слабость органической памяти и вычислительных возможностей человека ограничивали сложность самообмана. В том, что касается финансов, распространение хэдж-фондов и похожих систем, ведущих расчеты на компьютерах, превратило капитализм в поисковую машину. Вы ухаживаете за машиной в вычислительном облаке, и оно ищет вам деньги. Это примерно то же самое, как если бы кто-то заявился в казино с суперкомпьютером и набором причудливых датчиков. Бесспорно, можно победить в азартной игре с помощью высокотехнологической помощи, но для этого вы должны заменить игру, ведь вы не играете, а лишь притворяетесь, что играете. Казино будет против, и в случае инвестиций в реальном мире общество также должно протестовать.

При посещении офисов двигателей финансового облака (типа высокотехнологичных хэдж-фондов) возникает ощущение, что побывал в штаб-квартире Google Inc. Всюду инженеры-программисты, но очень мало экспертов по отдельным отраслям, которые обычно являются главными действующими лицами в инвестиционных центрах. Эти первопроходцы перенесли капитализм в новую фазу, и мне кажется, он там не работает.

В прошлом инвестор был обязан понимать по крайней мере хоть что-то в том, на что в действительности пойдут инвестиции. Возможно, будет построено здание или куда-то доставят товар. Сегодня это не так. Теперь между элитным инвестором нового типа и реальными событиями так много уровней абстракции, что инвестор больше не имеет никакого понятия о том, что реально было сделано в результате инвестиций.

Истинные верующие в коллективный разум, кажется, полагают, что никакое количество уровней абстракции в финансовой системе не может притупить ее эффективность. Согласно новой идеологии, которая представляет собой смесь веры в кибероблако и обновленной экономики Милтона Фридмана, рынок не только сделает то, что лучше, он будет функционировать тем лучше, чем хуже люди его понимают. Я не согласен. Финансовый кризис, начавшийся с разрушения системы ипотеки в США в 2008 году, случился потому, что слишком много людей слишком истово верило в облако.

Каждый уровень цифровой абстракции вне зависимости от того, как хорошо он выполнен, вносит некоторое искажение и помутнение. Никакая абстракция точно не соответствует реальности. Множество таких уровней становятся системой в себе, причем такой, которая функционирует отдельно от реальности, скрытой где-то далеко. Деньги, заработанные в облаке, совершенно не обязательно вызовут дождь на Земле.

Здесь мы подходим к одному из способов, которым соединены идеал «бесплатной» музыки и коррупция финансового мира.

Кремниевая долина активно убеждала Уолл-стрит поддержать доктрину открытой/бесплатной культуры и краудсорсинга. Например, согласно Крису Андерсону, Bear Stearns в 2007 году выпустили доклад, «чтобы решить проблему вытесненияи других препятствий, чинимых тяжеловесами медиаиндустрии, составляющими значительную часть клиентуры Bear Stearns».