– Вскоре после того, как Гудлауг вселился в каморку, прежний директор ушел со своего поста, – завершил свой отчет о встрече Сигурд Оли, сидевший в номере у Эрленда. День клонился к вечеру.

– Ты знаешь почему? – спросил Эрленд. Он лежал на кровати и смотрел в потолок. – После ремонта отель расширили, набрали персонал, а он тут же ушел с работы. Тебе это не кажется странным?

– Я не допытывался. Спрошу у него, если ты считаешь, что в этом есть какой-то смысл. Бывший директор не имел представления о том, что Гудлауг разыгрывал роль Деда Мороза. Такая традиция сложилась уже после его ухода. Старик был искренне огорчен известием об убийстве Гудлауга в подвале.

Сигурд Оли обвел взглядом пустую комнату:

– Ты намерен встречать Рождество здесь?

Эрленд не ответил.

– Почему ты не возвращаешься домой?

Молчание.

– Наше приглашение все еще в силе.

– Спасибо тебе еще раз и передай привет Бергторе, – задумчиво проговорил Эрленд.

– Что ты раскапываешь?

– Тебя не касается, если я что-то… раскапываю, – огрызнулся Эрленд. – Мне надоело Рождество.

– Я, во всяком случае, хочу уйти домой, – сказал Сигурд Оли.

– Как продвигается пополнение семьи?

– Так себе.

– Проблема в тебе или в несовместимости?

– Я не знаю. Мы не ходили обследоваться. Но Бергтора постоянно заводит об этом разговор.

– Ты действительно хочешь ребенка?

– Да. Не знаю. Не знаю я, чего хочу.

– Который час?

– Около половины седьмого.

– Иди домой, – сказал Эрленд. – А я пойду посмотрю на нашего второго Генри.

Генри Уопшот вернулся в гостиницу, но в номере его еще не было. Эрленд попросил дежурного администратора позвонить ему в комнату. Потом инспектор поднялся к нему на этаж и постучал в дверь, но ответа не получил. Он подумал было, не заставить ли директора открыть номер, но для этого сначала нужно получить разрешение на обыск у судьи, что может затянуться до ночи. Кроме того, неизвестно, тот ли это Генри, с которым у Гудлауга была назначена встреча на 18:30.

Эрленд стоял в гостиничном коридоре и размышлял об имеющихся у него в запасе вариантах, как вдруг из-за угла вышел мужчина лет пятидесяти – шестидесяти и направился в его сторону. Он был в поношенной коричневой твидовой куртке, брюках цвета хаки и темно-синей рубашке с ярко-красным галстуком. Лысина на полголовы, но прядь поседевших волос старательно зачесана на проплешину.

– Так это вы? – спросил он по-английски, подойдя к Эрленду. – Мне сказали, что меня разыскивал один человек. Исландец. Вы коллекционер? Вы хотели встретиться со мной?

– Вас зовут Уопшот? – спросил Эрленд. – Генри Уопшот?

С английским у Эрленда было не очень. Он более или менее понимал этот язык, но говорил плохо. Вследствие интернационализации преступлений полицейских обязали пройти специальный курс английского языка, который Эрленд посещал и которым остался доволен. Он даже начал читать книги по-английски.

– Меня зовут Генри Уопшот, – ответил мужчина. – Что же вы хотели?

– Может быть, лучше поговорить в другом месте, – сказал Эрленд. – Зайдем в номер? Или?..

Уопшот посмотрел на дверь своего номера, потом на Эрленда.

– Может быть, лучше спустимся вниз в вестибюль? – предложил англичанин. – Что же вы хотите от меня? Кто вы?

– Давайте спустимся, – согласился Эрленд.

Генри Уопшот в замешательстве последовал за ним к лифту. Когда они спустились в вестибюль, Эрленд прошел к местам для курения около ресторана, и они уселись за столик. Тут же появилась официантка. Народ начинал собираться у буфета, который, на взгляд Эрленда, был не менее аппетитным, чем накануне. Они заказали кофе.

– Как странно, – начал Уопшот. – Я назначил встречу именно на этом месте, но прошло уже полчаса, а человек не пришел. От него никаких известий, и тут вы стоите у меня перед дверью и приводите меня сюда.

– С кем вы собирались встретиться?

– Он исландец. Живет прямо в отеле. Зовут Гудлауг.

– И вы назначили встречу здесь сегодня в половине седьмого?

– Точно, – удивился Уопшот. – Как?.. Кто вы?

Эрленд объяснил, что он из полиции, сообщил о смерти Гудлауга и о том, что у него в комнате была найдена записка, в которой говорилось о встрече с человеком по имени Генри, и что, очевидно, он и есть тот самый Генри. Поэтому полицейский инспектор хотел бы узнать, зачем они собирались встретиться с Гудлаугом. Эрленд не стал распространяться о своем подозрении, что Уопшот вполне мог оказаться в комнате Деда Мороза в момент убийства. Он лишь сказал, что Гудлауг проработал в отеле двадцать лет. Уопшот в упор смотрел на Эрленда, пока тот говорил, и недоверчиво потряхивал головой, будто не понимал до конца то, что слышал.

– Он умер?

– Да.

– Убит?!

– Да.

– Боже мой! – воскликнул Уопшот.

– Как вы познакомились с Гудлаугом?

Казалось, Уопшот погрузился в свои мысли, и Эрленд повторил вопрос.

– Я знаю его уже много лет, – ответил наконец Уопшот и улыбнулся, обнажив мелкие пожелтевшие от табака зубы, местами черные у десен. Эрленд подумал, что он, должно быть, курит трубку.

– Когда вы впервые встретились? – спросил Эрленд.

– Мы никогда не встречались, – возразил Уопшот. – Я никогда не видел его. Надеялся увидеть сегодня, впервые. Поэтому я и приехал в Исландию.

– Вы приехали в Исландию, чтобы встретиться с ним?

– Да, в том числе.

– Но каким образом вы познакомились? Если вы никогда не встречались, что за отношения были между вами?

– Никаких отношений не было, – ответил Уопшот.

– Я не понимаю, – растерялся Эрленд.

– Не было никакой связи, никогда, – повторил Уопшот и сделал кавычки пальцами при слове «связь».

– Как это? – удивился Эрленд.

– Только одностороннее обожание, – сказал Уопшот. – С моей стороны.

Эрленд попросил его повторить последние слова. Он никак не мог взять в толк, почему этот человек, никогда не встречавший Гудлауга и проделавший весь путь из Великобритании в Исландию, поклонялся гостиничному швейцару. Человеку, жившему в подвальном чулане и нашедшему смерть от удара ножом в сердце со спущенными штанами. Неразделенное обожание. К Деду Морозу, выступавшему на детских праздниках в отеле.

– Не понимаю, о чем вы, – произнес Эрленд. И тут он вспомнил, как Уопшот спросил его в коридоре наверху, не коллекционер ли он. – Почему вы поинтересовались, не коллекционер ли я? – спросил он. – Коллекционер чего? Что вы имели в виду?

– Я полагал, что вы коллекционируете пластинки, – ответил Уопшот, – так же, как и я.

– Что значит «коллекционирую пластинки»? Пластинки? То есть?..

– Я собираю старые пластинки, – объяснил Уопшот. – Старые грампластинки. Виниловые пластинки. Таким образом я и узнал о Гудлауге. Я собирался с ним встретиться прямо сейчас и предвкушал значимость этого события, как вы понимаете, и вдруг такой шок – узнать, что он умер. Убит! Кто мог желать его смерти?

Его потрясение было неподдельным.

– Возможно, вы повидались с ним вчера? – спросил Эрленд.

Уопшот сначала не понял, к чему тот клонит, а когда до него дошло, он уставился на полицейского.

– Вы считаете… Вы думаете, я лгу? Я?.. Вы намекаете, что подозреваете меня. Вы полагаете, что я причастен к его смерти?

Эрленд смотрел на него и молчал.

– Но это чушь! – воскликнул Уопшот, повысив голос. – Я так долго мечтал о встрече с этим человеком. Многие годы. Это несерьезно.

– Где вы были вчера в это же время? – спросил Эрленд.

– В городе, – ответил Уопшот. – Я был в городе. В антикварном магазине на центральной торговой улице, а потом обедал в индийском ресторане неподалеку.

– Вы ведь уже несколько дней живете в отеле. Почему вы не попробовали встретиться с Гудлаугом сразу?

– Но… разве вы мне не сказали, что он умер? Что вы имеете в виду?

– Вы не захотели встретиться с ним сразу же? Хотя так мечтали о встрече с ним, по вашим словам. Почему вы так долго тянули?