— Хм, меня зовут Вигго Нурландер, и я единственный из присутствующих, кто работал с этим делом с самого начала. Меня перевели сюда прямо из Стокгольмской уголовной полиции, находящейся здесь за углом. Можно сказать, я попал сюда самым коротким путем. Вижу, что я еще и самый старший. Конечно, за исключением мэтра, Яна-Улова.
Хультин слегка кивнул, не изменившись в лице. Было очевидно, что они довольно хорошо знают друг друга.
Рядом с Вигго Нурландером сидела женщина.
— Меня зовут Черстин Хольм. Как вы уже наверняка догадались по моему произношению, я с побережья Северного моря. Я работала в уголовной полиции Гётеборга всю свою взрослую жизнь. И даже немного дольше.
Следующим был самый младший и самый миниатюрный член команды — темноволосый парень, на вид чуть за тридцать. Он произносил слова четко и ясно.
— Меня зовут Хорхе Чавес, и до вчерашнего дня я был единственным брюнетом в полицейском участке Сундсвалля. Обещаю, что после моей работы не останется никаких вопросов. По-видимому, здесь представлены все меньшинства. Как я вижу, даже герои.
Он многозначительно посмотрел на Йельма, сидевшего рядом. Йельм несколько раз моргнул, прежде чем к нему вернулся дар речи. Боковым зрением он успел поймать тень улыбки на губах Хультина.
— Я оказался здесь благодаря безрассудству, а не героизму, и время покажет, будет ли эта работа для меня наградой или наказанием. Меня зовут Пауль Йельм, я из полиции Худдинге. Вы, конечно, не могли пропустить в газетах и последних выпусках новостей мою замечательную фотографию времен ранней молодости.
«Вполне прилично, с учетом обстоятельств», — подумал он и почувствовал, что вспотел от волнения, из-за чего частично пропустил представление следующего говорящего. Мужчина слева от него был очень похож на финна, на несколько лет старше Йельма. Худой и высокий, невероятно светловолосый, с белоснежной кожей. Йельму вспомнился Марти Вайнио, бегун на длинные дистанции, ставший потом политиком-консерватором. Акцент у соседа слева был почти не слышен, но, в сравнении с Чавесом, все же присутствовал.
— Арто Сёдерстедт, отчасти финн, — лаконично представился он. — Или скорее швед финского происхождения с финским именем, данным по ошибке дипломатичной матерью. Прибыл из участка Вэстерос в распоряжение начальника Государственной криминальной полиции сегодня утром.
Оставался всего один человек, настоящий великан, небрежно одетый, мускулистый, но с жировыми складками, которые накапливаются при приеме анаболических стероидов, если не сочетать их с регулярными тренировками. Йельм убеждал себя не делать далеко идущих выводов, исходя из первого впечатления.
— Я Гуннар Нюберг из полицейского участка Нака, — объявил Гуннар Нюберг из полицейского участка Нака. Всеми ожидаемого продолжения не последовало. Вместо него слово взял Хультин.
— В вашем распоряжении пять комнат: мой кабинет, этот — как он называется? — лекционный зал, именно здесь мы будем проводить наши «летучки», и еще три помещения. Три комнаты, по два человека в каждой, так что группа будет работать время от времени попарно. То есть никаких особых изменений. Предлагаю разбиться на пары следующим образом: Нурландер и Сёдерстедт — комната 302, Хольм и Нюберг — комната 303, Йельм и Чавес — комната 304. В каждой комнате два письменных стола, два телефона, один телефон экстренной связи, два мобильных и все необходимое компьютерное оборудование. Сам я расположусь в комнате 301, а этот зал не что иное, как комната 300. На вашем столе лежит карта, где подробно отмечены места преступлений. Теперь, если с организационными вопросами все, я попрошу Нурландера представить нам обзор особо важных деталей. После этого я распределю задания. Прошу тебя, Вигго.
Нурландер вышел вперед и сел во главе стола рядом с Хультином. Взяв цветной фломастер с белой доски за своей спиной, он начал говорить, теребя его пальцами:
— На настоящий момент нам совершенно нечего изучать с технической стороны. Преступник не оставил ни единого следа, ни малейшего волоска. Именно отсутствие следов потребовало от нас подключить к этому делу лучших профессионалов. Поэтому мы просто оставим анализ судэкспертов на потом. Обычный девятимиллиметровый пистолет. Хотя с большой огневой мощью. Оба раза пули прошли через череп насквозь и были вытащены чем-то вроде щипцов. В обоих случаях преступник сидел на диване в гостиной и, когда жертва возвращалась домой, убивал ее двумя выстрелами. Несмотря на то, что у обеих жертв были жены, а в случае Даггфельдта еще и сын, который жил в том же доме, создается впечатление, будто преступник знал, что жертва будет возвращаться домой в одиночестве поздно вечером. Я начерчу план обеих комнат, чтобы продемонстрировать симметричность его действий.
Нурландер нарисовал два синих квадрата на белой доске, внутри них изобразил квадраты и прямоугольники поменьше. В конце он прочертил короткий штрих наискосок от одной и той же стороны обоих квадратов.
— Дверь гостиной, — пояснил он. — Как видите, обе комнаты в плане квадратные. Меблировка и дизайн почти идентичные. Здесь, на диване, у дальней стены от двери сидел преступник. Он выжидал, когда жертва немного сместится в сторону, чтобы пули вошли в стену, а не вылетели неизвестно куда через дверь, и производил два выстрела в голову.
Нурландер провел диагональ через каждый квадрат, обозначая траекторию пули от дивана к стене возле двери.
— У подобной симметрии может быть два значения. Либо это ритуал, либо здесь подразумевается некая отработанная методика казни, которую кто-то должен узнать и оценить как угрозу. Также не исключено, что это тонкий намек непосредственно для нас и нам стоит ожидать повтора того же самого образца; если же симметрия нарушается, мы имеем основание считать, что дело выпадает из серии убийств. Тем не менее, думаю, кому-то из нас следует сличить этот «модус операнди» [6]с данными Интерпола на территории Евросоюза — аналогичные преступления, есть ли следы международных связей — и посмотреть, существует ли сходная методика казни, применяемая внутри террористических или мафиозных организаций. Но наша важнейшая задача — предугадать следующую жертву. Это не так-то просто; как вы, конечно, понимаете, у Куно Даггфельдта из Дандерюда и Бернарда Странд-Юлена из Эстермальма было много общего. Их связи можно разделить на пять категорий: общие враги, общий круг друзей, общие интересы в сфере увлечений, общие деловые интересы, общие управленческие задачи. Эти области, разумеется, пересекаются друг с другом и представляют собой лишь примерные направления поиска.
Нурландер отступил назад и сел. Хультин кивнул ему и продолжил:
— О’кей, поскольку мы предполагаем, что эта симметрия также касается времени, то сегодняшней ночью ничего не произойдет. Первое убийство случилось в ночь с 29 на 30 марта, второе с 31 марта на 1 апреля. Без сомнения, у начальника отдела Мёрнера пока нет ничего нового. Согласно симметрии — которая, впрочем, строится на весьма шатких предпосылках, — убийство номер три должно произойти завтрашней ночью. Конечно, было бы совершеннейшим вздором думать, что мы успеем позвонить предполагаемой жертве с тем, чтобы предупредить ее, однако неплохо было бы по крайней мере очертить круг людей, которым, вероятно, грозит опасность. Воспользовавшись любезной помощью Стокгольмской полиции, мы могли бы снабдить охраной пять-шесть возможных кандидатов. Помните также о том, что жертва должна находиться в доме одна либо возвращаться домой в одиночестве поздно вечером. Предлагаю распределить задачи следующим образом. Вигго берет на себя Интерпол и отслеживание нити «модус операнди». Нюберг пытается разыскать еще каких-нибудь общих врагов, желательно где-то в далеком прошлом, Высшая школа торговли и так далее — отследим путь убитых наверх. Хольм обзвонит круг личных друзей и проверит наличие тайных любовниц и тому подобного. Йельм займется их свободным временем — яхт-клуб, гольф, тайный орден, возможно, что-то еще всплывет. Сёдерстедт проследит деловые интересы, получив всю возможную помощь от финансовой полиции — это, пожалуй, самая неприятная задача. А Чавес поищет что-либо, связанное с управленческой деятельностью обеих жертв. Сам я буду все время заниматься нарушениями симметрии, структурировать, делать отбор и так далее, эта чертова белая доска во всю ширину должна быть заполнена текущими схемами. Сейчас около четырех. Я предлагаю встретиться здесь же через несколько часов, чтобы определиться с завтрашним графиком.
