Эми вцепилась в оконный переплет, глядя через запотевшее стекло, как Свифт летит на своем вороном жеребце вверх по улице. Слезы застилали ей глаза, она опять начала дрожать. Проезжая мимо ее дома, Свифт перевел лошадь на шаг. Взгляд ее прошелся по его поясу с револьверами на бедрах, по фестону на шляпе, потом упал на черный сверток, притороченный к его седлу: ненавистное пончо.

Команчеро, Быстрый Стрелок, убийца. Она упорно повторяла эти слова, чтобы напомнить себе, кем он был. Но больше не могла найти в себе прежнего страха перед ним. Это был просто Свифт, человек из ее прошлого и настоящего. Жесткий, резкий, с непонятной ей склонностью к насилию. И все-таки он тронул ее своей нежностью.

Он въехал на вершину холма и повернул лошадь, чтобы бросить последний взгляд назад. У нее было такое чувство, что он видит ее у окна, но она не задернула шторы и не отступила назад. Ей хотелось запомнить его облик, каждую черточку, потому что в глубине души она знала, что никогда больше не увидит его.

Рыдания застряли у нее в горле. Она хотела, чтобы он поскорее уехал, чтобы прекратились ее страдания. Но он все продолжал сидеть там на своей лошади, продуваемый холодным октябрьским ветром, глядя на ее дом, ожидая, давая ей этот последний шанс. Верь мне, как бы говорил он. Выйди из дома, Эми. Приди в мои объятия. Используй свой последний шанс.

— Я не могу, Свифт, — прошептала она. — Я не могу.

В смятении отвернувшись от окна, Эми прижала руку ко рту и зажмурила глаза. Она не будет больше смотреть. Она забудет, что он приезжал. Она будет продолжать жить своей устоявшейся жизнью и не будет желать того, что невозможно.

Мир, к которому я принадлежал, ушел. Ты мой последний шанс. Замерев, она так и стояла, отсчитывая секунды по стуку своего сердца. С каждой секундой она умирала, потому что знала, что, если она обернется, вершина холма окажется пустой.

Такой же пустой, как ее жизнь.

Свифт пустил Дьяболо рысью, крепко сжав в руках поводья. Ветер бил ему в лицо, проникал под рубашку. Он потянулся назад за пончо, заколебался, потом все-таки выдернул его. Теперь уже не имело значения, что он наденет его. И никогда не будет иметь. Отпустив поводья, он позволил жеребцу бежать свободно и, сняв шляпу, продел голову в горловину пончо. Но и теплая шерстяная материя не согрела его. Холод прохватывал его не снаружи, а изнутри.

Опять подхватив поводья, он окинул взглядом горизонт, бесконечный простор деревьев и гор. Человек, над горизонтом которого довлеет его прошлое, проезжает большое расстояние в никуда.

Дьяболо фыркнул и запрядал ушами. Свифт прислушался, но ничего не услышал. Жеребец фыркнул еще раз. Пустив его шагом, Свифт обернулся назад. Принимаешь желаемое за действительное? — поддразнил он себя. Продолжай спокойно ехать. Не мучай себя. Но все-таки продолжал прислушиваться. И наконец услышал. Крик, донесенный ветром, был очень слабый.

А потом она появилась на вершине холма, ее серые юбки развевались по ветру, пряди золотистых волос, выбившиеся из растрепавшихся кос, облепили ей все лицо. Он вгляделся пристальнее, не веря своим глазам, принимая это за игру своего воображения. Подобрав юбки, она бежала по изрытой дороге так быстро, что он испугался, что она оступится и упадет.

В двадцати футах от него она остановилась. Слезы заливали ее лицо. Измученные глаза, такие голубые на бледном лице, притягивали его к себе как магнит. Она прижала руки к груди, задыхаясь и рыдая.

— Свифт… — Она ловила воздух открытым ртом, стараясь что-то сказать. — Подожди… до завтра. Пожалуйста. Еще один день.

Его сердце было как та тряпка, что она выжимала сегодня утром.

— Какую разницу составит один день, Эми? Лицо у нее исказилось. Она закрыла рукой глаза.

— Не уезжай. Пожалуйста, не уезжай.

Свифт развернул лошадь. Ветер подхватил полы пончо и одной из них хлестнул его по лицу. Ему следовало бы снять его; он знал, как она его ненавидит. Но, как она сама сказала, человеку не дано убежать от своего прошлого, как бы он ни старался.

— Эми, посмотри на меня.

Она опустила руку, стараясь рассмотреть его через застилавшие ей глаза слезы, губы у нее дрожали.

— Неужели ты не останешься со мной еще на один день?

Свифт пробежал глазами по вершинам деревьев, спасая себя от мольбы в ее голосе.

— Зачем, Эми? Чтобы опять пройти через все это завтра? Лучше уж так, раз и навсегда.

— Ты никогда не вернешься. — Она сделала несколько шагов к нему. — Я не хочу, чтобы ты уезжал.

— Еще один день?

— Я не хочу, чтобы ты вообще уезжал. Он опустил взгляд на нее.

— Почему? Скажи, Эми.

Она закрыла глаза и обхватила себя руками.

— Ты знаешь, почему, черт тебя побери! Ты прекрасно знаешь, почему!

— Этого недостаточно. Я хочу услышать слова.

— Потому что… я люблю тебя. У Свифта вое упало внутри.

— Посмотри на меня, Эми, когда ты говоришь это. Я не тот рисунок на твоей каминной доске. Я не могу вернуться в прошлое и стать тем мальчишкой, которого ты знала. Тебе придется принять меня таким, какой я есть. Посмотри на меня.

Она медленно открыла глаза. Ее взгляд скользнул с его увенчанной фестоном шляпы на пончо, задержался на револьверах и остановился на серебряных шпорах. Потом, бледная, без кровинки в лице, она посмотрела ему прямо в глаза. Она легонько раскачивалась, как будто ветер хотел унести ее с собой.

— Я люблю тебя.

Словам ее не хватало убежденности. Он внимательно смотрел на нее, остро сознавая, что все их будущее целиком и полностью зависело теперь только от нее и от храбрости, которая еще оставалась в ней.

— Если ты действительно любишь меня, Эми, сделай три шага, которые я просил тебя сделать в первый вечер моего приезда. Но запомни, если ты их сделаешь, твоя свобода на этом закончится. Ты называешь это владением, а я любовью. И я хочу получить все целиком — твою любовь, твою жизнь, твое тело. Меньшее меня не устроит.

Она сжала руки, не сводя с него глаз.

— Прямо с-сегодня, ты хочешь сказать?

Было до боли очевидно, что она услышала только последние его слова. Свифт стиснул зубы. Он не мог позволить ей не отдать ему какую-то часть себя. Так они вернутся к тому, с чего начали. Теперь он знал, что сама мысль о том, что кто-то может иметь над ней власть, ужасала ее. Он никогда не сможет обойти это препятствие, если только не заставит ее безоговорочно сдаться ему. Только так он сможет доказать, что все ее страхи были беспочвенными.

Огромным усилием воли он заставил наконец себя заговорить.

— Может быть, и сегодня. Может быть, и сейчас, прямо здесь. Вопрос не в этом. И ты знаешь, что не в этом. Какая разница, когда это случится, если ты правда веришь, что я люблю тебя? Когда ты любишь кого-то, ты заботишься о его чувствах. Если ты не веришь, всей душой не веришь, что я забочусь о твоих, сделай нам обоим одолжение и отправляйся домой.

— Я верю в это.

— Тогда ты знаешь, что тебе надо сделать. — Он не спускал с нее взгляда, ненавидя сам себя, но при этом твердо убежденный, что у него нет другого выхода. — Это твой выбор. Я дал тебе полную свободу. Если это то, чего ты хочешь, забирай ее и уходи. Если нет, тебе предстоит сделать три шага, и я помогу тебе сделать их.

Она все так же стояла на месте, как будто ее ноги были приколочены к земле гвоздями. Свифт ждал. Это было самое долгое ожидание в его жизни. А она все не двигалась с места. Отвернувшись, он сказал:

— Прощай, Эми.

— Нет! — крикнула она.

Свифт оглянулся и увидел, что она бежит к нему. Он едва успел повернуться, как она бросилась ему в объятия. Он подхватил ее, пошатнувшись под весом ее тела. Потом он обнял ее крепче. Она, дрожа, прильнула к нему. Слезы закипели у него на глазах. Он наклонил голову, пряча лицо в нежном изгибе ее шеи, находя успокоение в ее объятиях. Все оговорки кончились. Он стремился к этому, мечтал об этом так долго, но ничто не могло сравниться с теми чувствами, что он испытывал сейчас, держа Эми в своих руках.