Дух неспроста вас с Яцеком свел, это знак и надежда. Черный Барон будет искать Платона и найдет свою смерть. И эта смерть даст вам жизнь. – Кеша любил говорить загадками, но тут превзошел самого себя. – Ты про Светлану слышал? – Это уже ко мне. Конечно, я слышал, история старая, и неоднократно доходила до меня в изложении Кешиных друзей.
Еще в семидесятые годы 20века, когда Иннокентий Леонидович трудился рядовым инженером на знаменитом (своими сбросами в чистейшее озеро планеты) ЦБК [109]и, одновременно, был известным на всю страну подпольным (а других тогда небыло) йоговским гуру, зачастила к нему из Москвы весьма предприимчивая девица.
Спортсменка красавица и, естественно, комсомолка Светлана, имела, по ее словам, непреклонное намерение учиться йоге. И так хорошо у пошло обучение, что весьма скоро неискушенный в коварстве городских женщин Кеша очутился в Москве, в качестве гражданского мужа Светы, разумеется.
Далее события развивались по весьма обыденному и пошлому сценарию. В среде московских мистиков Кеша быстро приобрел известность. Его дом стал местом встречь, на которые приходили самые разные люди (и нелюди). Православные интеллигенты, при советах не брезговавшие обществом столь же угнетаемых властью йогов, составляли немалый процент участников этого диссидентско-мистического полуподполья. И, как во времена Римских гонений, постоянно агитировали за свою веру.
Встретилась Светлана с православными, и, как результат их «религиозной пропаганды», ушла к ним жить. Не на голое место ушла, разумеется. Присутствовали там и четырехкомнатная квартирка в тихом московском центре и неплохая, по советским меркам зарплата, коими был наделен ее новый избранник. А спасти невинную девушку (прижившую, к тому времени от Кеши дочурку) из лап «йогического змея» для христианина дело святое…
Подробностями Кеша со мной делиться не спешил, а я, памятуя его высказывание: - «Сам другим в штаны не лезу, и когда мне залазят, сильно не люблю», - выяснять подробности не стремился. Вынужденное невмешательство в личную жизнь учителя при моем дьявольском драконьем любопытстве было настоящей пыткой. Сейчас, наконец, мне представился шанс узнать хоть что-то о Кешином прошлом.
Я, как гончая «принял стойку» и приготовился слушать. И Наг не подвел. - Светлана, как Платоша своим длинным носом уже успел разнюхать, была моей женой. Но не только, и не столько на телесном плане, сколь на уровне метафизическом. Она обладала всеми данными прирожденной ведьмы, ясновидящей, как сейчас говорят. И я ее способности развивал, вкладывая всего себя. Любил жену без ума, и вел себя, как безумный.
Используя мою силу, Света легко перешла в «левостороннее», магическое осознание. Христиане не зря плюют через левое плечо, отгоняя назойливого беса. Вместе с чертом ( тем, кто обитает за чертой) они отвергают целые миры, постигаемые при смещении фокуса осознания в левую часть энергетического коконачеловека.
Окружающий мою жену мир превратился в сказку. А сказка, Катюша, совсем не всегда так ужасна, как та, в которую угодила ты. В магии есть, кроме устрашающей стороны, и неописуемое счастье, безграничная свобода и блаженство, широчайшие просторы для постижения. Магия захватывает тебя целиком и, как сильный наркотик, опьяняет на всю оставшуюся жизнь…
Света не только без труда выполнила то, на что мне потребовались десятилетия работы. Она совершила невозможное: – осталась жить на «левой стороне», не возвращаясь к обыденности. Моя сила органично вплелась в светящиеся волокна ее кокона. Мне даже пришлось искусственно ставить барьеры на пути видения, для ее же безопасности. И на какое-то время это удалось. Конечно, были сигналы, свидетельствующие о том, что Света излишне увлечена темной стороной силы. Но страсть слепа, влюбленный мужчина видит только то, что желает видеть…
Я покинул берег Байкала, где годами оттачивал практику, и отправился в Москву. Достаточно быстро мы обросли влиятельными знакомыми, ведь в советское время пара целитель-ясновидящая были явлением неординарным.
В своем сумасшествии я брался за случаи неизлечимых, кармических болезней, и они отступали. Пациент выздоравливал от рака, чтобы через пол-года погибнуть в автомобильной аварии. Или, - Кеша горько поморщился, - покончить с собой. От судьбы не уйдешь… У нас тогда лечилась высокопоставленная клиентура, обеспечивая защиту от беспощадных законов совка. Защиту и не только. Мне предлагали жилье на выбор в любом, самом престижном районе столицы.
Я выбрал бревенчатую развалюху в Подмосковье. Тогда мы со Светой впервые крупно повздорили. Объяснять жене, то, что она знала сама, - особенности изменения светимости Земли по мере перемещения выше 2-го этажа, мне показалось смешным. А зря, в глазах человеческой самки никакая энергетика и рядом не стояла рядом с возможность обретения собственной квартиры. И тут же, сразу по переезду в Никольское состоялась моя первая встреча со знакомым тебе упырем Яцеком.
Уже тогда Яцек был полноправным хозяином нищих и бомжей столицы. Он контролировал не только профессиональных сборщиков подаяния, но тех, кто промышлял обработкой вторсырья. Пан Яцек – серьезный бизнесмен, его счета в зарубежных банках давно измеряются семизначными цифрами! - Кеша сделал паузу, чтобы оценить произведенный на меня эффект.
Я старательно изобразил изумление. Очевидно, степень вытянусти моей физиономии вполне удовлетворила старого змея и он продолжил: - Гигантский мусорный полигон расположенный неподалеку, как и существующий с незапамятных времен блошиный рынок в Салтыковке входили в сферу непосредственного влияния нежитя.
Вот на этом самом рынке, точнее, на его бомжеватом придатке под говорящим названием «пиявка», я впервые и встретился с упырями. Не с самим упырьим бароном, разумеется. С мелочевкой, низовым «бригадиром» и двумя его подручными.
Слушая Кешины речи, я невольно насторожился, залежи «дичи», готовой к охоте и совсем рядом, - ну что может быть заманчивее?! Салтыковская «Пиявка» мне была известна давно. Там, прямо на сырой или промерзшей (от времени года) земле, постелив под себя кто кусок гофрокартона, кто рубероид, выставляли свой нехитрый товар окрестные бабульки, пьяницы и бомжи.
Разнообразие предлагаемого приятно удивляло, и я не упускал случая там пройтись. Продавали на Пиявке самый разнообразный товар: - б/у унитазы, сворованные из старых домов, чахлые букетики кладбищенских цветов, восстановленные «на коленке» электродвигатели, останки старых советских библиотек и прочую рухлядь.
Встречались и вещицы поинтереснее: - скажем, я приобрел там пару заготовок для ножичков из «ракетно-космического» сплава, а знакомый антиквар несколько предметов из домашнего сервиза Николая 2-го. Никаких упырей, как и прочей нечисти, мною на «пиявке» замечено не было, так – бомжи как бомжи, вполне себе живые.
Кеша, в очередной раз отвечая на мой невысказанный вопрос, сделал жест человека, сметающего пыль со стола: - молодой был, горячий, самоуверенный, хотя, - кивок в мою сторону, и не настолько наглый, как этот дракошка! Короче, порешил я кровососов сразу, в ту же ночь, как встретил. Не думая о последствиях. И только потом озаботился увидеть ситуацию. И снова ошибка, не стал дожидаться подъема кундалини у себя, использовал Светлану. А видениепроцесс двусторонний: - видишь ты, видят и тебя…
Света проложила для себя дорогу в миры неорганического осознания, откуда черпают свою силу немертвые, и была потрясена открывающимися переспективами. Сила, знание, власть, а главное, почти безграничная длительность жизни, предоставляемая хозяевами этого мира в обмен на пустяковые, на первый взгляд, уступки очаровывали и более сильные натуры.
А моя жена, при всей ее природной предрасположенности к магии, сильной никогда не была. Ее инфантильное, воспитанное советской властью сознание не смогло удержаться от сооблазна. Конечно, Света не собиралась становиться подобной Яцеку, но глаз на темный мир положила.
