– Остался последний ряд, – прошептал Хоукер. – Начнем вытаскивать кирпичи, начиная сверху.

Жюстина ожидала, что он попытается взять все на себя.

– Потише, прошу тебя. Начинаем, – ответила Жюстина.

– Подожди. – Хоукер взял ее за руку, а потом отпустил. Он прикрыл ладонью, а потом снова открыл фонарь.

Из темноты возник его товарищ. Он был одет в черное, лицо и волосы перепачканы сажей для маскировки. Очевидно, они оба подумали, что Жюстина его не узнает. Слишком самонадеянно с их стороны.

– Нужно все еще раз проверить, – сказал Хоукер. – Этот пролом ведет в коридор верхнего этажа.

– Если я правильно рассчитала. Ты увидишь дверь в мансарду. Невидимки спят там, прямо под крышей. Я видела, как они выглядывали вечером из окна.

– Эта дверь находится справа.

– Я так предполагаю. Когда я работала здесь, – Жюстина указала на очищенные от строительной смеси кирпичи, – я слышала, как они проходили мимо. Вот туда. – Жюстина указала рукой направление. – Дверь наверняка запирают снаружи. Но у меня есть отмычки.

– Я взял свои.

– Меня это не удивляет. Ты и твой друг…

– Он не мой друг, – оборвал девочку Хоукер.

Жюстина окинула взглядом навязанного ей британского шпиона:

– Тебе и твоему товарищу нужно уговорить Невидимок бежать. Твое дело – вывести их из дома. Мое – проследить, чтобы тебе не помешали это сделать. Я буду внизу.

– Но ведь эти два человека – наставники – тоже внизу.

– Двое. А может, и больше.

– И ты собираешься их остановить?

– Если возникнет такая необходимость. У меня есть пистолет. И еще нож. – Жюстина втянула носом пропитанный пылью воздух. В этом тесном раскаленном помещении они дышали горячими дыханиями друг друга. Точно звери.

Хоукер неодобрительно окинул девочку взглядом:

– А тебе приходилось хоть раз с кем-нибудь драться?

– Не твое дело.

– Мое, если ты защищаешь мой тыл.

– Мне приходилось убивать. – Жюстина не стала уточнять, что делала она это посредством чужих рук. – Я сумею за себя постоять. Меня обучал бывший военный.

– Ты брала уроки? Я впечатлен!

– В любом случае другого выбора у тебя нет. Мы будем следовать моему плану, – произнесла Жюстина и замолчала.

Единственная свеча была спрятана внутри фонаря из затемненного стекла. Хоукер состоял из различных оттенков полумрака – черного, точно чернила, почти белого, точно дым, и серого, как пепел. Лезвие его ножа совсем не отражало света. Казалось, Хоукер держит в руке мрак.

Наконец он отвернулся и тронул середину верхнего ряда кирпичей. Он ответил не сразу. Сначала смахнул с кирпичей оставшуюся пыль.

– Ломаем.

Хоукер проковырял ножом небольшую щель и посмотрел в нее одним глазом.

– Хорошо. На той стороне никого нет. Все тихо и спокойно. Коридор утопает в темноте.

Они начали вытаскивать из стены кирпичи. Помощь тощего неразговорчивого товарища Хоукера пришлась как нельзя кстати. Он забирал кирпичи у Жюстины и Хоукера и откладывал их в сторону.

Дыра, которую они расковыряли в стене, вела в коридор – в этом Сова оказалась права – и находилась в шести футах от пола. Спуститься вниз, держась за край пролома, не представлялось возможным, иначе стена развалилась бы под руками. Поэтому пришлось прыгать. Шесть футов не слишком большая высота. Но она кажется весьма значительной для того, кому нужно приземлиться совершенно бесшумно. Это и предстояло сделать троим шпионам.

Хоукер спрыгнул в коридор первым, несмотря на молчаливые возражения Совы. Ведь когда требовалось соблюдать тишину, он не доверял никому, кроме себя. Когда ноги Хоукера бесшумно коснулись пола, он откатился к стене и на мгновение замер.

Он был совершенно один в длинном коридоре со множеством закрытых дверей. Из-за них не доносилось ни звука. Хоукер прижался спиной к стене, превратив себя в импровизированную лестницу для Совы. Девочка поставила ноги на его плечи и спустилась вниз. Пакс последовал ее примеру. Только он был немного тяжелее.

Сова оделась правильно. Черные штаны и рубаха, заплетенные в косу и убранные под темный платок волосы, мягкие ботинки. Женскую одежду она оставила в свертке на улице. За мальчишку она все равно не сошла бы, но мужская одежда была гораздо удобнее для воплощения в жизнь ее плана, и ей не было никакого дела до того, как она выглядит со стороны.

Пакс взял с собой свечу, а фонарь оставил на чердаке. Он понадобится, когда они будут возвращаться. Наставник Хоукера, обучавший его воровскому искусству, всегда повторял: «Никогда не жалей времени на то, чтобы подготовить путь к отступлению. Оно не будет потрачено зря».

Едва коснувшись ногами пола, Сова заскользила вдоль стены. Она отворяла двери, заглядывала внутрь и оставляла комнаты открытыми. Спальни. Мужская одежда. Множество книг и газет. В этих помещениях можно будет спрятаться, а потом напасть из засады, если их будут преследовать по этому коридору. Пакс, как привидени, скользил вдоль другой стены, следуя примеру Совы. И все это они проделали не сговариваясь. Хороший знак.

Дом напоминал барак. Ни ковров, ни мебели. Лишь десяток-другой вышивок на стенах. Словно здесь вообще никто не жил.

Дверь, ведущая в мансарду, оказалась предпоследней по правой стороне. Хоукер сразу подошел к ней, ориентируясь на планировку домов, в которых ему доводилось бывать прежде, и на собственное чутье. Он надеялся, что произвел впечатление на присутствующих.

Сова же направилась к лестнице, ведущей вниз. Она стояла на верхней ступени, мерно дыша и пытаясь успокоиться перед тем, что ей предстояло сделать дальше. С минуту она настраивалась, а потом достала маленький пистолет из мешочка, спрятанного под рубашкой.

Хоукер бесшумно пересек коридор и тронул Сову за рукав. Она упрямо посмотрела на мальчика, но все же остановилась. Он протянул руку, и девочка подала ему пистолет, чтобы он мог взглянуть на него. Пистолет был маленьким, но совсем не игрушечным. Серьезное оружие, созданное для того, чтобы убивать.

Получив пистолет назад, Сова положила большой палец на курок и опустила руку. Она твердо усвоила урок и не оплошает, если дело дойдет до перестрелки.

– Удачи, – произнес Хоукер одними лишь губами, хотя надеялся на то, что удача Сове сегодня не понадобится.

После этого он направился к мансарде, чтобы выполнить порученную ему часть дела. Он прошел мимо Пакса, все еще обыскивающего комнаты. Подниматься вверх по темной лестнице было все равно что лезть в черное горло. Дойл называл такую темноту черной, как Стикс, хотя Хоукер не понимал, что это означает. Забавно, но его прежнее занятие, воровство, и нынешнее – шпионаж – были связаны с передвижениями в кромешной тьме.

Четвертая ступенька лестницы скрипнула, словно протестуя, поэтому Хоукеру пришлось наступать на следующую ступеньку с краю. Досадно, что некоторые домовладельцы не желают делать ремонт в своих жилищах.

Добравшись до двери, Хоукер провел руками по ее периметру. Она была не только заперта на замок, но и загорожена толстым деревянным брусом, лежащим на двух крюках. Серьезная преграда. И сделано это было не для того, чтобы из комнаты никто не вышел, а для того, чтобы в нее никто не вошел.

Хоукер приложил ухо к двери. Из комнаты не доносилось ни звука. В другом месте и в другое время это могло бы означать, что он намерен вломиться на склад старой мебели. Но сейчас тишина свидетельствовала лишь об одном: кто-то уже поджидает его по ту сторону двери, чтобы ударить по голове, едва только он переступит порог.

Однажды Хоукеру выпала возможность стать помощником скупщика краденого. Мальчик неплохо считал и знал все о том, что, где и когда украдено. В такие вечера, как этот, Хоукер начинал жалеть о том, что отказался от того предложения.

Он поднял с крюков брус и отставил его в сторону. После этого настала очередь висячего замка. Крепкого, холодного, тяжелого и, судя по всему, дорогого. Отмычки оказались в руке быстро и бесшумно, так как Хоукер приготовил их заранее. И не было в мире ощущения более сладкого, нежели гладкие отмычки между пальцами.