– Не смейте приближаться к обитателям моего дома, Жак. Если же вы попытаетесь провернуть свои дела у меня за спиной, в следующий раз двери моего дома будут для вас закрыты.

– Тысяча извинений, – Леблан театрально взмахнул руками и склонил голову, даже не попытавшись скрыть выражение торжества, коим горели его глаза, – за то, что посягнул на вашу собственность. – Он искоса наблюдал за Мадам, ожидая ее реакции. Но та даже бровью не повела.

– Вы нарушаете покой этого дома своими интригами. А я не хочу, чтобы мои люди расстраивались. – Мадам говорила так, словно перед ней стоял торговец, продавший ей протухшую рыбу.

– Я живу ради того, чтобы угождать вам, Люсиль. – Леблан был не так силен в сарказме, как ему хотелось думать.

– Что ж, остается надеяться, что так будет и дальше.

Это было похоже на разговор двух заклятых врагов. Угроза за угрозу. Жюстина наблюдала за Мадам и надеялась, что когда-нибудь станет хотя бы наполовину такой же изысканной, умной и хитрой, как она.

Из прощания Леблан устроил целое представление. Он склонился над рукой Мадам, а потом взял руку Жюстины в свою.

– Я восхищен вашей маленькой сестрой. Она обворожительна.

Жюстина не нашлась, что ответить.

Она последовала за Лебланом, дабы удостовериться, что он ушел и уже не вернется. После этого Жюстина вернулась в гостиную, оставив дверь открытой. Ведь закрытые двери всегда притягивают любопытных.

Мадам взяла в руки лупу и теперь изучала печать на письме.

– Ты позволила ему лишить себя самообладания.

– От его присутствия у меня мурашки бегут по коже. Я не хочу, чтобы он приближался к Северен.

– Этого больше не повторится. Кроме того, Бабетта сразу забрала ее. – Мадам отложила лупу в сторону. – Несмотря на все его многочисленные прегрешения, он никогда не пристает к детям. Он предпочитает девочек на пороге взросления. Таких, как ты.

– Знаю. Но он может причинить вред ей, потому что не может обладать мной. Из мести.

Воспоминания пронзили Жюстине сердце, подобно стреле. Она словно наяву ощутила прикосновения мужских рук к своему телу, почувствовала их отвратительный запах и мерзкий вкус липких языков, проникающих в ее рот. От переполнявшей ее душу ненависти стало трудно дышать.

Мадам встала и расправила юбки, возвращая Жюстину к действительности. К солнечному свету, красивой гостиной и безопасности.

– Он найдет для своих целей какого-нибудь сироту и шлюху из Пале-Рояль. Леблан намеревался поступить так с самого начала, а искал Северен лишь для того, чтобы помучить тебя.

– И бросить вызов вам. Я удивлена, что он осмелился на такое. Слишком много людей пропало в последнее время.

– К общему ликованию тех, кто избежал этой участи. Но ты не станешь помогать исчезнуть и ему, детка.

Теперь, когда Робеспьер был мертв, за право контролировать тайную полицию разгорелась нешуточная борьба. Три ночи подряд Мадам уходила из дома одна и возвращалась лишь под утро с выражением торжества на лице. Однажды она пришла забрызганная кровью. Некоторые из пропавших недавно людей были ее заклятыми врагами.

– Я буду предельно осторожна, мадам. Завтра у меня свободный день, да и с пистолетом я управляюсь мастерски.

– Мне известно твое мастерство. Но в этом деле я тебе потворствовать не стану. – Возражение было высказано мягко, но решительно. – А теперь взгляни. – Мадам взяла со стола письмо и некоторое время внимательно смотрела на него. – Его уже открывали. Вот здесь еле заметная трещинка на печати. Леблан чересчур уж высокомерен. Полагаю, он нашел себе нового покровителя.

– Почему в таком случае вы не позволяете его устранить? Я слишком долго наблюдала за тем, что происходит вокруг, и готова к работе.

– Тогда ты должна понять, что мне от тебя нужно. Ты умна, дитя мое. Ты умеешь читать мысли и чувства других людей. Таким оружием обладают лишь единицы. А яд и ножи оставь дилетантам. – Мадам неожиданно засмеялась. – Со временем ты поймешь, что оставлять людей в дураках и ловко выведывать их секреты гораздо приятнее, нежели просто убивать их. Кроме того, нельзя очистить мир от всех его Лебланов. Увы.

– Я могла бы попытаться. Он смотрит на меня и облизывает губы. От этого мне становится дурно.

– Он знает это и испытывает удовлетворение.

Более мудрого человека, чем Мадам, Жюстина еще не встречала на своем пути.

– Вы хотите сказать, что я не умею скрывать свои чувства?

– Ты позволяешь ему понять твои чувства. И доставляешь ему удовольствие, показывая свой гнев. Тебя это устраивает?

– Нет.

Сколько раз Мадам повторяла ей, что с мужчинами нужно общаться бесстрастно?

– Леблан твой враг и не скрывает этого. Но он слишком самонадеян, жаден и предсказуем. И он менее опасен, чем тот, кто придет ему на смену.

– Я его ненавижу.

Мадам подошла к окну и выглянула во двор.

– Ненависть съест тебя, опустошит, если ты это позволишь. Разве хорошо, когда в душе пустота? А-а, он уходит. Иди посмотри на это насекомое.

Двор перед заведением был отгорожен от улицы высокой стеной, сложенной из квадратных камней цвета печенья. Дорожки были вымощены серым булыжником, на котором виднелись грязные следы колес. Вдоль забора в огромных белых кадках росло около дюжины апельсиновых деревьев. Их зеленые листья отливали серебром, когда на них падали лучи полуденного солнца. Леблан направлялся к воротам, натягивая на ходу перчатки. Приятно было видеть его спину.

– А он начинает лысеть. Как забавно. – Мадам опустила занавеску. – Теперь давай побеседуем. Зачем Леблан пришел сюда? Явно не для того, чтобы доставить письмо.

Именно этому учила Жюстину ее покровительница. Быть бесстрастной. Воспринимать этого человека как логическую задачу, не более того.

– Он испытывает вас. Хочет понять, можно ли использовать меня для того, чтобы причинить вам боль. А еще он пришел за Северен… – Жюстина представила Леблана рядом с сестрой и поняла, что не может быть беспристрастной и расчетливой. Ей просто хотелось убить его, и все. – Он пришел посмотреть, можно ли использовать ее, чтобы получить власть над вами. Или надо мной.

– Теперь он знает.

Мадам преподала ей жестокий урок. Жюстина сглотнула.

– Я позволила ему понять, что я уязвима. И тем самым подвергла риску Северен.

– Похоже, что так, – серьезно произнесла Мадам. Уж она-то понимала. Ее собственная дочь была надежно спрятана в деревне, чтобы ее никто не мог использовать для шантажа и угроз. – Девочку нужно увезти из Парижа туда, где до нее не доберется ни Леблан, ни кто-либо другой. Ты знаешь, что мои друзья, содержащие школу в Дрездене, с радостью примут вас обеих. Ты будешь жить с девочками своего возраста.

Привратник закрыл за Лебланом ворота. Ну что тут скажешь? Только правду. Мадам отправит ее в весьма уважаемую школу в Дрездене, где она будет изображать невинное создание. Жить среди беззаботно хихикающих школьниц. Делать вид, что она так же весела и наивна, как и они.

– Я давно уже не маленькая девочка.

– Детка…

– Есть роли, сыграть которые не под силу даже мне.

Жюстине показалось, что Мадам вздохнула.

– Мы еще поговорим об этом. Ты готова к сегодняшней ночи?

Жюстина вздохнула с облегчением. Наконец-то Мадам перевела разговор на что-то обыденное.

– Все готово. Продумано в деталях. – Ее пистолет был начищен и заряжен. Одежда лежала в комнате наверху. Сегодня Жюстина завершила все приготовления. – Я освобожу детей. «Стрела» обещала помочь. Мы посадим их на баржу у Ботанического сада и отправим вниз по реке на рассвете. Не пройдет и недели, как они окажутся на побережье.

– Отлично.

– Теперь, когда Маргарита уезжает из Франции, это будет последняя крупная операция «Стрелы». Ведь она была не только их идейным вдохновителем. Она была их сердцем. Не думаю, что они смогут существовать без нее.

«Стрела» была лучшей из нескольких тайных служб спасения. Прекрасно организованная и достойная доверия. Сотни несчастных душ, чудом избежавших гильотины, были обязаны жизнью «Стреле». Жюстина была очень хорошо знакома с этой организацией. Она следила за ее членами и докладывала Мадам о каждом их шаге. Тайная полиция тоже широко использовала «Стрелу», нелегально переправлявшую людей в Англию.