«Нет, только не сейчас».

Лайел замер, внутренне похолодев. Неужели выбор пал на него? Его очередь? Вода уплотнилась, взметнулась столбом, завертелась, забурлила, приобретая очертания человеческого тела.

«Спокойно, не дёргайся», — велел он себе.

Вода начала переливаться разноцветными бликами: розовыми, голубыми, жёлтыми, зелёными. Вскоре они слились в сплошное сияние, подобное свету звёзд, а потом разноцветный вихрь взорвался такой яркой вспышкой, что Лайел едва не ослеп. Всё померкло, и вдруг…

Лайел задохнулся и рухнул, как подкошенный, на колени.

«Невозможно… Нет! Нет! Этого не может быть!»

Во рту мгновенно пересохло, сердце заколотилось, как сумасшедшее, и вампир неожиданно понял, что тянется трясущимися руками к…

Сьюзан стояла рядом и смотрела на него.

Где-то глубоко в сознании он понимал, что это была не она, что это не могла быть она, просто боги почему-то решили вот так жестоко его разыграть. Однако Лайел был настолько поражён, внезапно увидев её по прошествии стольких лет, что просто лишился дара речи. Она была такой же прекрасной, какой он её запомнил. Каштановые волосы до плеч ниспадали мягкими прядями. Яркие глаза того самого, так хорошо знакомого, насыщенного цвета влажного от росы мха. Кожа чудесного сливочного оттенка.

Лёгкая улыбка тронула её губы.

— О, боги, — обречённо выдавил Лайел, задыхаясь. Эта улыбка… он не надеялся увидеть её снова. Воспоминания о ней, бережно хранимые глубоко в его сердце, были единственной отрадой, согревавшей вампира ночами.

Она отвела от Лайела взгляд и изящно повернулась. Белая ткань платья заплясала вокруг её тонких лодыжек. Она смеялась… над кем-то? Над чем-то?.. Прикрыв рот рукой. Лайел так часто молился об этом, он готов был продать душу, чтобы ещё раз увидеть, как смеётся его жена. И вот, она была здесь, перед ним.

Сьюзан снова обернулась к нему, сверкая весельем в глазах. Она поманила его пальчиком, и Лайел вскочил на ноги до того, как успел осознать, что сделал это, и шагнул вперёд, отчаянно желая обнять её, отчаянно желая взглянуть в эти обожаемые фиалковые глаза, прижать её к себе близко-близко.

Лайел резко остановился. У Сьюзан глаза были зелёные. Фиалковые глаза у Делайлы. Делайла. По ногам плеснула вода, и её холодное прикосновение, такое подлинное, в отличие от представшего ему прекрасного видения, обрушило вампира с небес на землю.

Сьюзан снова поманила его, на этот раз немного напряжённо.

«Почему ты всё ещё стоишь тут? Почему не идёшь к ней?»

— Ты меня ненавидишь? — спросил Лайел вслух. Он всегда хотел это у неё спросить. — Ты винишь меня в случившемся?

Он не наделся на ответ, но слова сами собой сорвались с языка.

Нахмурившись, она опустила руку.

— Я себя ненавижу. И за всё виню только себя, — продолжил вампир.

Она склонила голову и смотрела на него, как будто понимала, что он хотел сказать, но не знала, что на это ответить.

— Ты умерла, наш не рождённый ребенок тоже, а я остался жить, лишившись всего, кроме жалких воспоминаний и боли. Если бы я был сильнее… если бы я лучше тебя защищал…

И она, наконец, заговорила.

— Я люблю тебя, — сказала Сьюзан тем мягким голосом, который он помнил. — Ты мне нужен. Иди ко мне.

И тембр этого нежного голоса, который Лайел так давно не слышал, отразился тупой болью в его груди. И не по тем причинам, по которым он полагал, это должно было произойти, случись ему снова увидеть и услышать Сьюзан. Ему было больно, потому что, чем больше он на неё смотрел, тем отчётливее понимал, что чувство глубочайшей привязанности и стремления обладать ею, которое всегда было в нём, ушло безвозвратно.

Лайел моргнул, не веря собственным ощущениям, потрясённый этими мыслями до глубины души. Конечно же, он ошибся. Конечно же, он по-прежнему в ней нуждался, так же отчаянно, как и всегда. Но… нет. Этого больше не было. У него не горели ладони от непреодолимого желания запустить их в её волосы. Внутри всё не сжималось от предвкушения при мысли о её прикосновениях. Живот не сводило от желания обладать ею.

Лайел всё так же любил её, и это никогда не изменится, но вот страсть, всепоглощающая потребность в Сьюзан померкла. Вся страсть, на которую он был способен, теперь была для Делайлы. Все его надежды на будущее были связаны с Делайлой. Делайла стала единственной причиной, по которой он хотел жить.

И словно груз свалился с плеч мужчины, когда он, наконец, это признал. Груз, который тащил его вниз, не позволяя подняться из грязи. Из-за которого он сам не хотел подниматься.

— Пожалуйста, Лайел, — Сьюзан снова поманила его резким, почти раздражённым взмахом руки. — Иди ко мне.

Лайел вновь упал на колени, и слёзы неудержимо заструились по его щекам. Хотя вампир, как и раньше, понимал, что это всего лишь морок, однако он со всей отчётливостью осознал, будь это настоящая Сьюзан, он всё равно не пошёл бы к ней. И это печалило его и одновременно приводило в необъяснимый трепет. Если бы он шагнул навстречу призрачной Сьюзан, это было бы предательством по отношению к Делайле, а он просто не мог так с ней поступить. Он любил Делайлу. Великие боги! Он её любил.

Лайел наказывал себя двести лет подряд и больше не хотел продолжать эту пытку. Он хотел освободиться от поработившей его ненависти. Он хотел снова жить. Жить настоящей полноценной жизнью.

Он хотел эту амазонку. Хотел её сейчас, и будет хотеть всегда.

И, хотя он по-прежнему не заслуживал её, и ничто из того, что он сделал, не способствовало обратному, он всё равно хотел Делайлу. Ему нужен был шанс, чтобы попытаться сделать её счастливой. Он хотел получить надежду на будущее с ней, возможность окружить синеволосую амазонку заботой и нежностью до конца её дней.

— Сьюзан, — простонал он. — Сьюзан, прошу тебя, прости меня ещё раз. — Лайел, наконец, решился её отпустить, несмотря на то, что поклялся сражаться за неё до скончания веков. — Прости меня.

Делайла наблюдала, как Лайел бросился к пруду, разговаривая сам с собой. Он снова плакал. Её перенесли сюда по мановению божественной силы, и сейчас она не могла даже шевельнуться. Боги были достаточно могущественны, чтобы с лёгкостью удерживать её на месте, не давая возможности оторвать ноги от земли. Зачем они выбрали её для этого? Неужели она не достаточно страдала?

— Сьюзан. Сьюзан, прошу тебя, прости меня ещё раз. Прости меня.

В голосе Лайела было столько боли и страдания, что слёзы невольно навернулись на глаза Делайлы. Она прекрасно его видела с того места, где стояла. Она видела эту запредельную муку на его лице.

«Я должна его утешить — если он мне позволит», — подумала она и рванулась вперёд. Но лишь свалилась на колени, исцарапав их.

— Зачем ты мне это показываешь? — обречённо прошептала она. — Зачем?

Уже несколько недель подряд она не приближалась к вампиру, оставив его в покое, как он того и хотел. Девушка чувствовала себя абсолютно несчастной, скучала по нему, изводилась.

Он тоже по ней скучал. Она это знала. Он за ней наблюдал. Каждый день наблюдал и иногда даже следил. Поэтому надежда снова возродилась в душе амазонки. И этим утром она решила совершить ещё одну попытку. Она была воительницей. Ей в любом случае не следовало так легко сдаваться. Но ещё до того, как она смогла самостоятельно отправиться на его поиски, её сюда перенесли.

— Этот мужчина не для тебя, — прошептал тихий голос. — Он любит другую.

Делайла замерла. Это могла быть лишь одна из богинь, никто другой. Голос был женским, мягким и чарующим. Она уже слышала его несколько раз перед некоторыми испытаниями.

— Нет. Я не верю тебе, — затрясла головой амазонка.

— Ты отказываешься верить, даже когда видишь его сейчас? — удивлённо спросила богиня. — Даже, когда слышишь, что он говорит?

Даже несмотря на это. Она уже слишком хорошо изучила причины его упрямства. Он всё ещё цеплялся за своё прошлое, и не потому, что до сих пор был привязан к жене, а потому, что до сих пор терзался от чувства вины за то, что не спас её.