И с этими словами вампир побежал прочь настолько быстро, насколько ноги могли его унести.

Гонг прозвучал посреди обманчивого спокойствия ночи, разлетевшись медленно затихающим эхом во все стороны. Пляж…

Делайла едва не застонала. Нет, не сейчас. Ещё нет. Лайел только — только прервал их поцелуй. И когда он целовал её, весь мир вокруг померк. Ощущения затмили всё, что девушка когда-либо испытывала. А потом на неё обрушилось ещё большее наслаждение. Его язык, его прикосновения. Он сам.

А потом он ушёл, оставив её наедине с драконом. Нет, не ушёл, умчался, словно демоны живьём сдирали с него кожу. Оставив её полуобнажённую, разгорячённую, возбуждённую. Смущённую. И даже не оглянулся.

Бросил её так же, как и Ворик.

С трясущимися руками Делайла наклонилась, подбирая то, что осталось от кожаного топа, и завязала разорванные концы посередине, наскоро обернув его вокруг себя. Стиснутые материей груди вызывающе приподнялись.

«Чудесно», — невесело усмехнулась она. Теперь, если придётся бежать, они будут подпрыгивать. Правда, может быть, Лайелу это понравится.

«Глупая девчонка», — вздохнула Делайла.

Тагарт даже не подумал отвернуться, пока амазонка одевалась. Всё это время он, прищурившись, наблюдал за ней горящими золотистыми глазами. Ублюдок.

— Царь вампиров на самом деле тебя не хочет, — в конце концов, выдал он.

Делайла могла бы отрубить ему голову за эти слова, за то, что озвучил её самые страшные опасения. «Царь вампиров на самом деле тебя не хочет», — повторила она про себя. То, что он ушёл и поклялся больше к ней не приближаться, со всей очевидностью подтверждало заявление Тагарта. Но… та страсть не могла быть не искренней. Более того, Лайел дрался с драконом как одержимый. За неё. Она знала, что он дрался за неё!

«Пожалуйста, пусть только это будет правдой».

Когда амазонка не ответила, Тагарт вздохнул.

— Ты прекрасно знаешь, что Лайел враг. Теперь наш враг, не только мой.

Да, она прекрасно это знала. Но, просто для Делайлы это ничего не значило. Она могла заявить, что действовала во благо команды. Целовалась, чтобы смягчить, ослабить вампира. Однако, эта ложь никак не хотела срываться с её языка. Делайла, наконец, открыла для себя волшебство прикосновения мужчины. И ей совершенно не хотелось опошлять эти воспоминания.

Но, будь он проклят, никогда раньше она не чувствовала себя такой уязвимой, будто вывернутой наизнанку, обнажённой перед всем миром. То, что случилось с Лайелом… то, что она пережила в объятьях вампира… это было обладание. На миг, на короткое время она была самым важным в его жизни — и ради этого предала бы свое племя, не говоря уже о своей команде. Амазонка последовала бы за ним повсюду, умоляла бы провести с ней вечность. Вампир позволил ей испытать наслаждение, исступление, свободу. Она кончила от его пальцев, порхающих внутри её тела, от жаркого рта, ласкающего её соски. Делайла чувствовала, как острые зубы царапают ей кожу, но Лайел так и не прокусил её — и знала, останься она в его руках чуточку дольше, то была бы счастлива, сделай он это, сама добровольно отдала бы всю свою кровь.

В тот момент вампир обладал абсолютной властью над ней. Делайла должна была злиться на себя за то, что допустила подобное, но она наоборот упивалась осознанием этого.

«Я не смогла бы его остановить. Не смогла бы спастись», — подумала амазонка и поёжилась при воспоминании об испытанном блаженстве. Она была его пленницей, но ни о чем не беспокоилась, наслаждалась ощущением безопасности, защищённости в его объятьях. Она чувствовала, что о ней нежно заботятся, и отдала бы всю себя без остатка и без сопротивления, попроси Лайел об этом. С Вориком Делайла никогда не теряла контроля над собой и не сходила с ума от его рук, непрестанно обдумывая каждый шаг. Правильно ли я ласкаю его? Нравится ли ему это? Продолжать ли мне дальше?

— У тебя нет на это ответа, Амазонка? — прервал её размышления дракон.

— Я знаю, что он наш враг, — был весь ответ.

— Я ожидал от тебя большего. Думал, ты свирепый боец. Та самая женщина, которая отшвырнула меня с дороги в битве всего день назад.

Делайла удивленно воззрилась на него. Там было так много противников, что она никак не могла вызвать в памяти лицо оборотня.

— Мы сражались?

Он раздражённо всплеснул руками.

— Я такой непримечательный, что ты даже не помнишь?

— Дерись лучше в следующий раз, — посоветовала она услужливо.

— Чем дальше, тем всё меньше и меньше я понимаю, почему вообще о тебе забочусь, — в бешенстве огрызнулся Тагарт. — Возможно, у вас с вампиром с самого начала был сговор. Он присоединился к тебе на поле боя, и каждый раз, когда я вижу тебя, вы с ним рядом. Или ты смотришь на него. Он завёл с тобой любовную интрижку, чтобы ты угробила свою собственную команду? По оргазму за каждый наш проигрыш, или как?

Амазонка сжала руку в кулак и врезала ему так быстро, что дракон даже не успел защититься. Удары безжалостно сыпались на лицо оборотня, пока не послышался хруст сломанного носа. Тагарт взвыл от боли и возмущения. Он даже шагнул вперёд, как будто собираясь ответить ей таким же ударом. Но не сделал этого. Просто впился в неё взглядом. По лицу текла кровь.

— Сделай это ещё раз, и пожалеешь, — прорычал он.

— Драконы навлекли на себя гнев амазонок, когда связали одну из наших сестёр, — прошипела Делайла в ответ. «Лили! Бедная, милая Лили. Как у неё дела?» Делайла отбросила эти беспокойные мысли. Нужно было задвинуть всё лишнее на задворки сознания, или это окончательно выбьет её из колеи. — Единственная причина, по которой ты всё ещё жив, это то, что мы в одной команде. И сейчас, когда глупая игра богов начинается, мы пойдём и посмотрим, как долго ты протянешь!

Делайла отвернулась, равнодушно послав ему воздушный поцелуй и не обращая внимания, что ранки от укуса на шее оборотня уже затягивались, а сломанный нос встал на место.

Драконы и вампиры быстро излечивались. К несчастью, с амазонками дело обстояло иначе. К ранениям они были столь же восприимчивы, как и люди. Чтобы восстановиться после перелома кости могло потребоваться несколько недель, иногда месяцев. Одна из многих причин, по которым сёстры так усердно тренировались. Избегать ранений было жизненной необходимостью.

Не говоря больше ни слова, Делайла пошла в направлении пляжа. Снова раздался звук гонга. Что случилось бы, если бы она его проигнорировала? Ещё одна волна обрушилась бы ей в лицо? Вероятно. Амазонка ускорила шаг и через некоторое время миновала кентавра.

«Каким будет первое испытание? Бой на мечах? Рукопашная?» — гадала она.

Голая ветка хлестнула по щеке, и Делайла, вскинув руку, коснулась свежей ранки. Только в этот момент она поняла, что всё ещё не смогла унять внутренний трепет после поцелуя Лайела. Она всё ещё была возбуждена, всё ещё горела. Слова Тагарта совсем не успокоили, призывные звуки гонга также не привели её в чувства. И, Делайла могла бы поклясться Топором Крейи, даже испытанный недавно оргазм не удовлетворил её.

Хуже того, она знала, что если бы Лайел был сейчас рядом, и хотя бы невзначай намекнул, что не прочь повторить, она бросилась бы прямиком в его раскрытые объятия. Делайла всё бы отдала, лишь бы снова ощутить мощь его тела рядом с собой, лишь бы иметь возможность его касаться, лизать.

«Будь ты проклят, Тагарт, за то, что прервал нас!» — злилась какая-то часть внутри неё.

«Слава богам, что он нас прервал!» — радовалась другая.

Спать с врагом просто ради удовольствия — это было смешно. И абсолютно противоречило кодексу Амазонок. Сейчас ей, скорее всего, придётся встретиться с царём вампиров на поле боя. Снова. Девушка расправила плечи и призвала всю свою решимость, которая у неё была. Вампир был так зол, что, возможно, первым попробует ранить её.

И если до этого дойдёт, ей придется его заколоть.

Делайла раздвинула листву и вышла, наконец, на сверкающий песок. Завораживающее лунное сияние окутывало остров янтарной дымкой. Волны вели свой беспечный танец, бросая брызги воды на берег и упоённо откатываясь назад.