Наконец он забрался в спальный мешок. Занавесок на окнах не было, и стены спальни заливал оранжевый свет уличных фонарей. Джеймс вспомнил Ингрид. Если бы она оказалась рядом, хотя бы на одну ночь! Он представил себе, как Ингрид забирается к нему в мешок, как нежна ее теплая кожа… Кончить Джеймс не успел — из коридора раздалась трель, и лишь спустя пять минут звонок смолк.

Утром, впервые за последние дни, Джеймса не разбудили солнечные лучи. На окне висели белые занавески, которые он повесил вчера. Джеймс вздохнул с облегчением. Тело ломило. Пора отдохнуть, он не разгибал спины уже восемь дней.

Разбудил его шум у дверей. Джеймс встал и отправился посмотреть, в чем дело. На коврике лежала стопка писем — первая, которую он получил на новый адрес. Он поднял письма и направился на кухню. Проходя мимо гостиной, Джеймс помедлил, с гордостью обозревая чистый пол, стены и потолок. Ни пыли, ни сырости, ни гнили. А что пахнет дезинфицирующими средствами — так не страшно, скоро улетучится.

Он зажег газ под чайником и занялся письмами. Одно — от родителей, другое, адресованное «Жильцу», оказалось телефонным счетом, третье предназначалось мистеру Малькольму Трюви. Первый адресованный Трюви конверт Джеймс прицепил к стене над плитой и как раз сегодня, раз уж до сих пор никто его не хватился, собирался распечатать. Но слово «Срочно» на втором конверте заставило его изменить решение. Джеймс укорял себя за то, что даже не попытался найти получателя первого письма. И о чем он только думал?

Джеймс заварил чай, сделал тосты. Затем отцепил первый конверт от стены. Решено — сегодня же отнесет оба письма в «Аренду Харрисона», и пусть Крэбтри отошлет их Малькольму Трюви. Успокоив совесть, Джеймс занялся телефонным счетом. Никаких звонков за три месяца, только абонентская плата. И счет с собой захвачу, подумал он, не хватало еще платить за услугу, которой не пользуюсь.

Доев тосты, Джеймс распечатал письмо от родителей. Как обычно, ничего существенного. Джеймс понимал, что письма эти пишутся с единственной целью выразить родительскую заботу. Почему он порвал с той симпатичной голландкой? Чем решил заняться? Может быть, что-то случилось? Нужна помощь? Натужная родительская вежливость рождала впечатление недосказанности.

Читая письмо, Джеймс мучился чувством вины. Он был любимым и любящим сыном, и ему не доставляло никакой радости родительское беспокойство. Что он мог поделать? Написать в ответ, чтобы не волновались? Так Джеймс и поступил. Письмо вышло коротким и вряд ли успокоит отца и мать, вздохнул Джеймс и добавил постскриптум: «Что вы делаете на Рождество? Думаю заехать. Дайте знать, если что». Наверняка с их привычкой все планировать загодя родители уже давно куда-нибудь собрались, с надеждой подумал Джеймс, но, по крайней мере, их обрадует мое желание погостить.

После завтрака он отправил письмо родителям и поехал в город. В «Аренде Харрисона» Джеймс протянул конверты, адресованные Малькольму Трюви, усталому Крэбтри, но тот отказался их брать.

— Мы здесь ни при чем, мистер Пэдью.

— Но здесь же написано, что срочно!

— Клиент четко определил круг наших обязанностей. Все остальное нас не касается.

— И что прикажете с ними делать? Выбросить в корзину?

— Успокойтесь, мистер Пэдью. С чего вы решили, что они так уж важны для нашего клиента? Вы ведь даже имени его не знаете!

Джеймс не сразу нашелся с ответом.

— Э-э… просто я уверен, что внутри что-то важное.

Крэбтри бросил на Джеймса скептический взгляд.

— Почему бы вам просто не засунуть их в ящик стола, а клиент сам потом разберется, что с ними делать.

Да потому что я места себе не нахожу, так мне хочется узнать, что внутри, захотелось крикнуть Джеймсу, однако он смолчал. Затем протянул Крэбтри чеки и телефонный счет и молча смотрел, как тот отсчитывает деньги.

Из кабинета появился Харрисон и протянул Джеймсу руку.

— Как идут дела, мистер Пэдью?

Джеймс решил, что Харрисона интересует дом.

— Теперь там гораздо чище, чем было. Газ и горячую воду я починил.

— Наш клиент весьма доволен вашими успехами.

Джеймс вздрогнул.

— Разве он был внутри?

Харрисон замялся.

— Понятия не имею, мистер Пэдью. Клиент сказал, что доволен вашими успехами.

Он точно за мной шпионит, подумал Джеймс. Мысль эта пугала и раздражала, и в то же время внимание хозяина дома льстило. Малькольм Трюви шпионит за ним. Малькольм Трюви доволен его успехами. Джеймс вспомнил лицо человека, отразившееся в витрине секс-шопа. Он выглядел таким уверенным в себе… или даже так — таким уверенным во мне, неожиданно подумал Джеймс. Как сладка будет моя месть, когда я выведу его на чистую воду!

Пока закипал чайник, Джеймс разглядывал два письма на кухонном столе. Сердце выпрыгивало из груди. Успокойся, твердил он себе, сначала выпей чаю. Джеймс вышел в сад и огляделся. Низкое серое небо. Где-то в ветвях яблони чирикал воробей. От соседнего дома доносился запах готовящейся еды. Уголком глаза он уловил какое-то движение в окне второго этажа. Джеймс быстро обернулся: окно приоткрыто, но комната, насколько он мог судить, пуста. Нужно подняться наверх и закрыть окно, подумал Джеймс, не ровен час начнется дождь.

В кухне вовсю кипел чайник. Джеймс выключил газ и снова уставился на письма. Затем заварил чай, добавил в чашку молока, взвесил письма в ладонях, резко обернулся. Никого.

Становлюсь параноиком, невесело констатировал Джеймс.

Чувствуя себя заправским детективом, он поднес письмо к носику чайника и держал, пока бумага не стала влажной. Затем подковырнул клапан ножом. Письмо распечаталось на удивление легко. Джеймс уселся за стол и вытащил содержимое конверта. Внутри оказался не лист, а несколько маленьких квадратиков. На каждом квадратике была напечатана буква. Джеймс в произвольном порядке разложил квадратики на столе. И вот что они ему сказали:

Он понятия не имел, что означает эта тарабарщина, но Джеймс прочел достаточно детективных романов, чтобы заподозрить подвох. Должно быть, это код! Что, если Малькольм Трюви прислал ему эти письма, чтобы проверить, сможет ли Джеймс разгадать загадку? Или эти девять букв — всего лишь отвлекающий маневр? Возможно, письма действительно адресованы Малькольму Трюви и содержат своего рода шифр? Джеймс напряженно размышлял. Одно слово или несколько? Он начал переставлять буквы в разном порядке, а результаты записал в зеленый блокнот.

Наверняка существовало ограниченное число комбинаций, но все они звучали совершенно бессмысленно. Мало гласных, посетовал Джеймс. Может быть, в конверте еще что-нибудь завалялось? Увы, конверт был пуст. Джеймс еще битый час возился с буквами, переставляя их и так и эдак, когда заметил одну странность. Непроизвольно он разделил буквы на четыре группы:

Это ЭГО Джеймс приметил сразу. Снова никуда без старины Фрейда, усмехнулся он. Джеймс залез в словарь и прочел, что ЭГО означает «часть сознания, которая реагирует на реальность и обладает индивидуальностью». Превосходно, но что это ему дает? В то же время, рассматривая три первые пары букв, Джеймс испытывал странное чувство, как будто он уже видел эти сочетания.

Устав возиться с буквами, Джеймс вышел в сад и некоторое время стоял, вдыхая влажный воздух и разглядывая верхушки деревьев и крыши соседских домов за изгородью. Он узнавал этот вид — в мозгу аккуратно складывалась ранее виденная картинка, но даже она не могла оживить те воспоминания, возвращения которых хотел и боялся Джеймс.

Он думал, что стоит ему снова войти внутрь дома, и черный ящик памяти откроется сам собой. И в некотором смысле так оно и случилось, вот только внутри оказался еще один черный ящик, и снова Джеймс безуспешно искал ключ. Его мучили сомнения: а что, если внутри второй коробки скрыта третья и так далее, как в той русской игрушке? Впрочем, любая матрешка не бесконечна, внутри всегда прячется самая крошечная и ценная куколка. Вот в ней и хранится мое прошлое, вздохнул Джеймс.