— Боюсь, миссис Кракенфилд, мы расследуем такое дело, что приходится заглядывать в самое отдаленное прошлое жертвы. Я понимаю, что людям вроде вас мы не доставляем ничего, кроме неудобств, но нам надо собрать всю возможную информацию об убитом человеке, обо всех, с кем он когда-либо общался и кто имел причины желать его смерти.

Миссис Кракенфилд вздрогнула. Фемур не удивился такой реакции. Сама мысль о насильственной смерти казалась кощунственной в этой старомодной комнате, пропахшей лавандой. Он вдруг подумал, что, вероятно, в прошлом у хозяйки дома было очень красивое лицо, с тонкими, элегантными чертами. Сейчас белки ее глаз помутнели, а кожа из-за многочисленных морщин походила на гофрированную бумагу.

— Уверяю вас, главный инспектор, моя дочь никогда не вращалась в одних кругах с наемными убийцами.

— Ну разумеется. Нисколько в этом не сомневаюсь. Скажите, где она сейчас живет?

— В Шотландии. Она замужем.

Судя по всему, мягкий тон Фемура успокаивал миссис Кракенфилд и нравился ей больше, чем необычно хрипловатый голос Каролины.

— Она уже двадцать пять лет замужем за прекрасным человеком. Он фермер. У них пятеро детей, и Джорджи почти не ездит сюда.

Покрытое морщинками лицо дрогнуло.

— К огромному сожалению для нас с мужем, — добавила она.

— Понятно. Вы не могли бы дать нам ее адрес?

— Я не думаю…

— Мы просто-напросто опрашиваем всех, кто есть в нашем списке, только и всего. Как вы понимаете, список получился очень длинный. Раз мы сразу не смогли найти то, что нам нужно, приходится углубляться все дальше и дальше в прошлое. Ничего не поделать, будем копать, пока не найдем объяснения.

— Вы, наверное, в полном отчаянии, если разыскиваете людей, которые не виделись с Малкольмом так давно, как Джорджи, — сказала миссис Кракенфилд с чуть большим энтузиазмом в голосе.

— Адрес? — напомнила Каролина.

Миссис Кракенфилд с явным нежеланием продиктовала адрес дочери.

— А вы сами никогда с ним не виделись? — поинтересовалась Каролина тоном прокурора, который спрашивает у обвиняемого, не надеется ли тот, что присяжные поверят в такую очевидную ложь. — Звучит очень странно, если учитывать, что живете вы так близко друг от друга.

На щеках миссис Кракенфилд вспыхнул легкий румянец.

— Ну разумеется. Иногда мы видели, как он заворачивает за угол или выступает по телевидению. Изредка встречались на рождественских вечеринках у кого-нибудь из соседей. Однако мы почти не разговаривали. Было бы неприлично навязываться ему сейчас только из-за того, что в юности он захаживал в наш дом. Вам так не кажется?

— Что ж, наверное, вы правы.

Каролина посмотрела на Фемура и приподняла бровь, спрашивая, нет ли у него еще вопросов. Фемур отрицательно покачал головой. Оба встали.

— Спасибо, что согласились поговорить с нами, миссис Кракенфилд. Если вспомните что-нибудь полезное, позвоните нам, пожалуйста.

Каролина протянула ей свою визитку.

— Здесь номер моего мобильного, а ниже я написала телефон нашего отдела.

— Понятно. Благодарю вас.

— И еще примите мои соболезнования по поводу смерти вашего сына. Наверное, вам было очень сложно все это пережить, учитывая обстоятельства.

Миссис Кракенфилд вдруг застыла с таким видом, словно из нее выпустили весь воздух. Фемур в последнее время нередко бывал в отчаянии и чувствовал себя полумертвым от горя, поэтому догадывался, что сейчас миссис Кракенфилд не сумеет выдавить ни слова. Он еще раз поблагодарил ее за информацию и подтолкнул Каролину к выходу.

— Это было не очень тактично, Келли, — сказал он, когда они вышли на улицу. — И совсем на тебя не похоже.

— Я хотела посмотреть, как она отреагирует, — ответила Каролина с внезапной жесткостью в голосе.

Фемур пристально посмотрел на нее.

— Там происходит что-то странное, — добавила Каролина.

Фемур всегда уважал ее мнение, но такому заявлению очень удивился.

— Она говорила совершенно искренне. Просто не хотела, чтобы мы беспокоили ее дочь, вот и все. Думаю, любая мать на ее месте поступила бы точно так же.

— Дело не только в этом, Уилл. Она вела себя слишком нервно. Неужели ты не почувствовал? А руки! Ты видел ее руки? Она стискивала их все время, пока мы там сидели. Она точно чего-то боится.

— Ее сын умер в полной нищете. Попробуй тут не занервничай.

— Но не до такой же степени. Думаю, как только придем в участок, позвоню ее дочери.

— Чего уж там. Летела бы сразу в Шотландию, — сказал Фемур с несвойственным ему сарказмом.

Триш терпеть не могла телефонную игру в прятки и потихоньку начинала жалеть, что привлекла доктора Бриджа к участию в Аннином проекте. Когда он не занимался пациентами, Триш была на судебном заседании. Когда она освобождалась, занят был он. Такая чехарда продолжалась целый день.

Уже вечером, стоя в душе и смывая накопившуюся за день усталость, она услышала телефонный звонок. Схватив большое красное полотенце, Триш выбралась из душевой кабины и ступила на влажную кафельную плитку. Не успел на телефоне включиться автоответчик, как Триш подняла трубку.

На кухне снова хозяйничал Джордж, и вверх по витой чугунной лестнице поднимались восхитительные запахи свежего кориандра и нарезанного красного лука.

— Триш Магуайр, — сказала она, прерывая механический голос.

— Ну наконец-то. Это Майк Бридж. Я уж думал, что снова вас не застану. Итак, список еды и напитков вы достали. Отлично. Ну, рассказывайте. Что наш покойный ел и пил перед смертью?

Триш зачитала список, который этим утром пришёл от Деборы Гибберт и полностью совпадал с тем, что перечисляла Корделия Уотлам. Триш представила, с каким удовольствием сообщит несравненной Корделии, что, вопреки ее предположениям, Деб все-таки старалась угодить вкусам их отца.

— Грейпфрутовый сок, — удовлетворенно повторил доктор Бридж, а его акцент стал еще заметнее, чем обычно, с раскатистым «р» и четким «о». — Что ж, в таком случае у него был полный набор.

— Я не понимаю. Какой набор? И о чем вам говорит тот факт, что он пил грейпфрутовый сок.

— В перечне прописанных ему лекарств упомянут антигистаминный препарат под названием «терфенадин».

— Я помню, — сказала Триш, стараясь не выдать нетерпения. — И его никогда не прописывали вместе с астемизолом, который тоже обнаружили в крови мистера Уотлама. В сочетании друг с другом, в редких случаях, они могут вызвать аритмию со смертельным исходом. Однако мистер Уотлам принял недостаточную дозу лекарств. Астемизол обнаружили в очень маленьком количестве. Хватило только на то, чтобы возбудить подозрения против Деб.

— Я говорю совсем не об астемизоле. Хотя он тоже внес свою лепту.

— Вот как?

Триш хотелось, чтобы доктор поскорее заканчивал тянуть резину, но он сделал ей одолжение уже тем, что согласился посмотреть материалы дела. Придется принять правила его игры, какими бы те ни были. Триш надеялась, что Бридж закончит к тому времени, когда у Джорджа будет все готово. Из кухни доносились острые, пряные ароматы, и у Триш уже текли слюнки в предвкушении ужина.

— Терфенадин стоит гораздо дешевле астемизола, — сказал Майк Бридж. — Его обычно прописывают пожилым пациентам, если больнице приходится экономить на лекарствах.

— И?..

— И иногда он становится…

Доктор сделал паузу, чтобы создать драматический эффект.

— Становится?.. — нетерпеливо переспросила Триш. — Ну, давайте же, говорите.

— Становится смертельно опасен. В сочетании с грейпфрутовым соком.

— Вы шутите?

Триш обдумывала массу разных версий, но такое объяснение даже не приходило ей в голову.

— Нет, не шучу. Грейпфрутовый сок способен задерживать выведение терфенадина из организма, что объясняет…

— …объясняет мнимую передозировку, которую обнаружили при вскрытии, — закончила Триш, хотя ей совсем не хотелось играть в его игры.

— Совершенно верно. И это еще не все. Помните, я говорил про полный набор? Так вот, слушайте внимательно.