О да, надеяться было на что, сказал я себе, услышав слова, доносившиеся с кафедры. Пока что никто не пришел. Если все пройдет хорошо, как предсказывал мой помощник, смерть Данило Даниловича спишут на несчастный исход ссоры между пьяными или объявят мелким преступлением. О погребальной литургии позаботится сочувствующее благотворительное братство.
Во время мессы Атто заставлял своего племянника смотреть то в одну, то в другую сторону. Он искал кого-то, и я точно знал кого. Наконец он спросил меня об этом человеке прямо.
– Она пришла?
– Кто? – Я притворился, что ничего не понимаю.
– Как кто? Пальфи, черт побери. Доменико под каким-то предлогом попросил одну из монахинь описать ее. Говорят, она часто приходит в церковь к заутрене. Но здесь нет никого, кто соответствовал бы описанию.
– В этом я не могу вам помочь, синьор Атто, – ответил я, а с задней скамьи кто-то попросил нас замолчать и буркнул что-то неприятное в адрес вечно болтливых итальянцев.
Я посмотрел наверх. На хорах сидели монахини, в то время как послушницы собрались впереди, в боковом продольном нефе. Нашел я и хормейстера: склонившись на скамеечке для коленопреклонения, она страстно молилась, поднимая лицо то к распятию, то к статуе Пресвятой Девы. Я присмотрелся внимательнее: плечи Камиллы вздрагивали, мне даже почудилось, что она плачет. Еще вчера вечером она показалась мне напряженной. Теперь и Клоридия заметила ее, бросила на меня вопросительный взгляд, и я ответил ей молчаливым удивлением. Я понятия не имел, что могло так огорчить нашу добрую подругу.
На выходе Атто и Доменико ждали, не покажется ли молодая дама, соответствующая описанию, однако все было тщетно.
Есть еще одна возможность, пояснил Доменико, а именно: графиня Марианна Пальфи придет на богослужение в половине десятого, на мессу для дворянства, в собор Святого Стефана. Так что нам не оставалось ничего другого, кроме как присутствовать еще на одном богослужении в надежде, что там нам повезет больше.
Поскольку до начала этой мессы оставалось немного времени, мы провели его в церкви монастыря. Клоридия взглядом искала Камиллу: она хотела выяснить, что тревожит ее душу. Атто же велел Доменико отвести себя к наставнице конвента, надеясь, что она отведет его к Пальфи. Я последовал за ними.
– Сестра Страссольдо? – вежливым тоном по-итальянски поинтересовался Атто, поскольку фамилия сестры была итальянской.
– Фон Страссольдо, прошу вас! – грубо ответила сестра. Она была среднего возраста, худощавой, а еще у нее были маленькие, голубые, сердито сверкающие глаза.
Атто смутился: забыть о приставке «фон», подтверждавшей благородное происхождение семьи Страссольдо, вряд ли было хорошим началом беседы.
– Вы позволите мне извиниться, я…
– Вы прощены, однако я тоже прошу меня извинить. У меня множество дел, и я не говорю по-итальянски. Хормейстер поможет вам в вашем деле, – коротко отрезала фон Страссольдо, поворачиваясь спиной к Мелани и Доменико. Они остались стоять пораженные, униженные, поскольку свидетелями их разговора стали некоторые другие монахини. Даже по отношению к слепому ворчливая матушка-игуменья не смогла вести себя ласковее.
– Господин аббат, – прошептал я ему на ухо, когда другие монахини удалились, – здесь люди не такие, как в Италии и, может быть, во Франции. Если они не хотят разговаривать, то не церемонятся.
– О, оставь, – тоже раздраженно перебил меня Мелани, – я очень хорошо понял: эта старая гусыня итальянского происхождения, похоже, не хочет иметь ничего общего со своими земляками. Все всегда одно и то же: только потому, что они отстоят от корней на одно-два поколения, они делают вид, что забыли о своих предках. Точно так же, как и Габсбурги, и Пьерлеони.
Второе имя было мне совершенно незнакомым. Что общего у этого итальянского рода с блестящими Габсбургами, семьей императора?
– Ты не знаешь, кто такие Пьерлеони? – со злобной улыбкой спросил Атто.
Согласно официальной истории, пояснил он, империя Габсбургов возродилась из пепла Римской империи, которая развалилась из-за переселения народов готов и лангобардов. С героическим мужеством Карл Великий изгнал лангобардов из Италии и был провозглашен Римским императором. Благодаря всемогущей добродетели немца Отто Великого имя, регалии и власть Римской империи перешли к немецкой нации и теперь покоятся на плечах австрийского рода Габсбургов, семьи, в которой воистину возродились античные цезари.
– Но это ложь, сказки, которые рассказывают историки, – прошипел Атто, бросая взгляд исподтишка в ту сторону, куда удалилась Страссольдо, – потому что истина о происхождении Габсбургов – это вопрос, который никто не любит затрагивать.
Началась история габсбургских императоров с Рудольфа I, который в 1273 году от Рождества Христова взошел на трон. В этом пункте все сходятся.
– Но что было доэтого дня, – сказал аббат Мелани, – не знает никто.
Согласно исследованиям некоторых ученых происхождение габсбургской крови восходит к некому Гунтраму, сын которого в 1000 году построил замок под названием Габсбург. Другие ссылаются на некоего Оттоберта в 654 году, который был не кем иным, как Эганусом, мажордомом короля Франции, женившимся на Гербере, дочери святой Гертруды.
Однако были и такие ученые, которые возмущенно отвечали, что Габсбургам и во сне не снилась королевская кровь Меровингов. Князь Зигберт, сын Дитриха Австразийского, получил в 630году от короля Франции графство Алеманское, а его наследник Зигберт II взял себе титул графа фон Габсбурга. От его сына Пабо Эльзасского девятнадцать поколений спустя произошел Рудольф I.
Совершенно неверно, возмущались ученые, еще более образованные, чем предыдущие: Габсбурги восходят к Адаму.
Династическая линия (она включала королей Вавилона и Трои, короля сикамбров, королей и графов франков, королей Галлии и Австразии, герцогов из Эльзаса и Алемании и графов Габсбургских и Эргау) была, по мнению этих экспертов, кристально ясной, впрочем, требовалось некоторое терпение, чтобы прочесть ее от начала до конца: Адам, Сет, Енос, Кейнан, Малелеил, Еред, Енох, Метушелах, Ламех, Ной, Хуш, Нимрод, Крез, Коелий, Сатурн, Юпитер, Дардан I, Эрихтоний, Трои, Ил, Лаомедон, Антенор I, Маркомир, Антенор II, Приам I, Гелен, Диокл, Бассан, Клодомир I, Никанор, Маркомир II, Клодий, Антенор III, Эстомир II, Меродак, Кассандр, Антарий, Франк, Хлодий, Маркомир III, Хлодомир, Антенор IV, Ратерий, Рихимер, Одемар, Маркомир IV, Хлодомир IV, Фараберт, Гунн, Гильдерих, Кватерий, еще один Хлодий, Дагоберт, Генебальд, еще один Дагоберт, Фаремунд, еще один Клодий, Меровех, Хильдерих, Хлодвиг Великий, Хлотарий, Сигисберт или Зигберт, Хильдеберт, Теодоберт, еще один Сигисберт, еще один Сигисберт, Отберт, Бебо, Роберт, Геттоберт, Рамперт, Гунтрам, Луитхард, Луитфрид, Гунфрид, еще один Гунтрам или, может быть, Густрам, Бетцо, Радпот, Вернер, Отто, еще один Вернер, Альберт Божественный, Альберт Мудрый и, наконец, Рудольф I.
Конечно, в этой реконструкции возникали имена многих королей по нескольку раз, к тому же с хромающей орфографией (Бебо или Пабо? Густрам или Гунтрам? Сигисберт или Зигберт?), и все это было не до конца ясно. Однако преимущество заключалось в том, что эксперты не спорили по этому поводу, потому что это было для них просто слишком утомительно.
Тем временем появились другие, самые умные и настойчивые из ученых, которые утверждали, что Рудольф I происходил от Альберта Мудрого. Ну, хорошо, Альберт Мудрый был потомком Альберто Пьерлеони, графом Монте-Авентино и членом древней знаменитой римской семьи. Уехав из Рима в Швейцарию, Альберто Пьерлеони женился на дочери Вернера, последнего графа Габсбурга, и таким образом основал династическую линию Габсбургов-Пьерлеони. Римская семья восходила к Леоне Аницио Пьерлеони, умершему в 1111, человеку исключительно благородных кровей, поскольку он происходил от самого римского императора Флавия Аниция Лео Цельпия Олибрия.
