-.. Антонио будет недоволен… ты и так…

— …заплачу, клянусь…

— …не сомневаюсь, но когда?

— …пару дней, не больше…

— …он больше не хочет ждать. Завтра. В три часа дня…

— …я попытаюсь, но ничего…

— …а не попытаешься! Антонио теряет терпение… Не забудь, что случилось с тем парнем, который вывел его из себя. Это должно послужить хорошим уроком тем, которые забывают платить долги.

— Но у меня есть деньги, Антонио это знает. Просто в данный момент я не могу до них добраться.

— Доберись, мой тебе совет. Завтра в три.

Две, тени исчезли так неожиданно, что Джина вздрогнула.

Адриано стоял один, плечи опущены, голова печально свесилась на грудь. Джина осторожно приблизилась, взяла его за руку.

Юноша вскинул голову и невесело усмехнулся.

— Извини… Это мои нетерпеливые друзья. Так скучают без меня, прям до утра подождать не могут.

— Друзья?

Он не ответил, но Джина с удивлением подумала, что двух этих людей он испугался куда меньше, чем того, с сигаретой, от которого они удрали в подворотню.

К счастью, Джордже ждал их на условленном месте.

Весь путь прошел в молчании, но перед палаццо Адриано оживился и наклонился к уху Джины.

— Значит так, я иду первым, а ты ждешь десять минут и поднимаешься по черной лестнице, помнишь, где она находится, да? Не забудь запереть за собой дверь. Пока Господь благоволит к партизанам. Выше нос, женщина моей мечты!

С этими словами неугомонный и неунывающий Адриано скрылся в темноте.

Десять минут показались целой вечностью. Джордже молча и спокойно ждал, удерживая гондолу на одном месте, а когда Джина наконец вышла на берег, коротко кивнул ей и уплыл во тьму.

Она проскользнула в темную прихожую и с трудом закрыла тяжелый засов. Как Джина ни старалась, он все-таки громыхнул один раз, и в тишине дома это прозвучало, словно выстрел, а сама "партизанка" облилась холодным потом.

Затем было бесконечное путешествие по темным лестницам и коридорам, все — затаив дыхание и на цыпочках. От страха Джина забыла даже про боль в ноге.

Она нырнула в свою комнату, с облегчением закрыла за собой дверь и повернулась.

В светлом проеме двери в соседнюю комнату возвышались шесть с лишним футов гнева и сдержанной ярости, одетые в черный шелковый халат.

— Где. Ты. Была.

— Гуляла.

— Это я вижу. Как вижу и то, что ты только что вернулась.

— Да.

— Проходи, нам надо поговорить.

— Я устала, и нога разболелась…

— Не сомневаюсь. Но хочу услышать некоторые объяснения.

Он был сильнее, так что Джина со вздохом подчинилась.

Она бросила сумку на стул и подошла к Рикардо. Теперь, вблизи, его ярость была очевидна, и Джина едва не отшатнулась от него в ужасе, но Рикардо схватил ее за руку и втащил в свою комнату.

Даже страх не помешал Джине удивиться, как спартански была она обставлена. Черное распятие на белой стене, книжные полки, стол, на котором разложены бумаги…

— Сядь.

— Я постою.

— Я сказал, сядь. И будь добра, перестань вести себя, как строптивая школьница. Джина почти упала в кресло.

— Я поехал извиняться за этого клоуна Адриано, вернулся, чтобы везти тебя в Мурано, и тут обнаружил, что ты исчезла.

— Извини, но ведь ты ничего не сказал насчет своего возвращения, а Адриано сказал…

Она прикусила язык, но было поздно.

— Что же сказал Адриано?

— Он сказал, что ты наверняка поедешь на эту встречу, и до вечера тебя ждать бесполезно. Я решила, что сидеть дома глупо, и отправилась немножко погулять…

— Это не немножко называется! Тебя не было целый день! Я уж было подумал…

— Что я сбежала из Венеции?

— Такая мысль приходила мне в голову.

Джина с изумлением прислушивалась к голосу Рикардо.

Если бы она не знала всего, то подумала бы, что он испугался.

Испугался того, что она не вернется. Неужели… Сердце Джины забилось сильнее, однако уже через секунду она с горечью подумала, что волновался Рикардо не за нее, а за кольцо "Маскарад".

— Ну и как ты понял, что я не сбежала?

— Я отправился в твою комнату и увидел, что все вещи на месте. Это меня немного успокоило, но теперь я волновался, не случилось ли с тобой что-нибудь плохое.

— Прости, что напугала, но ты сам сказал, что тюрьма будет вполне открытой, и я могу выходить. Смотреть город.

— Город смотреть? Ты знаешь, который час?

— Поздно, я знаю.

— Половина третьего!

— Ой…

— С тобой могло случиться все, что угодно! Как можно гулять в одиночку по незнакомому городу?!

— Но я была…

Партизанка из нее получалась очень неважная!

— Ты хочешь сказать, что была не одна?

— Я хочу сказать, что большую часть времени сидела из-за ноги, и там везде были люди.

— И где же это ты сидела до двух часов ночи?

— Я не помню названия… Это клуб. Там еще было очень интересное шоу.

— А как ты вышла и вошла? Рикардо Хоук в средние века вполне мог сделать себе карьеру в качестве инквизитора.

— Это в каком смысле?

— Я задал довольно простой вопрос. Ты выходила из дома через главный вход?

— Вообще-то… нет.

— А через какой?

— Я… я села на лодку…

— Но не там, где вчера тебя высадил я? Все понятно.

Джина не выдержала напряжения и почти закричала:

— Я отказываюсь отвечать на твои вопросы! Раз я здесь гостья, то оставляю за собой право уходить и приходить, когда захочу, и отчитываться перед тобой не собираюсь!

— Сказала бы мне правду с самого начала.

— А я что, врала?

— Я не идиот, Джина. Я знаю, что ты была с Адриано. Я заметил, что мой братец тебе понравился. Он похож на твоего мужа, да?

Она ошарашенно уставилась на него и только кивнула в ответ.

— Понимаю… Только вот характер у него, боюсь, немного не такой. Он клоун. Жаворонок. И сердцеед.

— Спасибо за предупреждение.

— Ну и куда же он тебя водил? Вопрос застал Джину врасплох, а Рикардо только того и надо было.

— Я же сказала, не хочу отвечать.

— Ну и не отвечай, я тебе сам скажу. У него есть номер в "Луксоре", значит, вы наверняка ходили на пляж. По твоим волосам это, кстати, заметно. А по румянцу на щеках заключаю, что я прав. И чем вы занимались у него в номере?

— Тебя это не касается. Не буду отвечать.

— Не отвечай. Адриано редко пропускает возможность затащить женщину в постель.

— Как и его братец. С той разницей, что у Адриано нет невесты.

Она сказала это и пожалела, таким яростным огнем сверкнули глаза Рикардо.

— Что он тебе наговорил?

— Только то, что ты собираешься жениться. Теперь… теперь мне ясно, зачем тебе Каза Розале и кольцо. Чтобы подарить невесте.

В глазах закипели слезы, Джина вскочила и опрометью кинулась в свою комнату, однако Рикардо преградил ей путь.

— Постой.

— Пусти меня!

— Не пущу, пока не скажешь, переспала ты с Адриано, или нет!

Слезы градом катились по щекам, и Джина не хотела думать, на что она сейчас похожа. Срывающимся от боли и злости голосом она выкрикнула:

— А чего спрашивать? Что бы я ни сказала, ты не поверишь, не так ли?

— Попытайся меня убедить.

— Конечно переспала! А как же без этого? Такая женщина, как я, просто обязана переспать со всем, что шевелится и имеет деньги… Ты же уверен в этом!

— Но я не знаю наверняка и хочу выяснить.

— Зачем? Ты и так все получишь назад. Какое тебе дело до меня? Зачем тебе знать, кто такая Джина Хьюстон?!

Всхлипывая, она рвалась в свою комнату и не сразу поняла, что Рикардо крепко прижимает ее к себе.

Некоторое время она боролась с ним молча, а потом сдалась, уткнулась ему в грудь и разрыдалась тихим, отчаянным, детским плачем, а он гладил ее волосы и все так Же крепко прижимал к себе.

— Перестань… пожалуйста, перестань… Все теперь будет хорошо, обещаю…

Ничего не будет хорошо, потому что он женится на женщине по имени Карла!