Когда я спрашивал Уильяма о его прошлом, он отвечал уклончиво. Но чем бы он ни занимался прежде, явно не испытывал угрызений совести, продавая тела, которые тайком вывозил из больницы. Конечно, это не то же самое, что грабить могилы, но довольно близко к этому. Я рассчитывал на его признательность, ведь я никому не рассказал о его деятельности и, разумеется, не сообщил ему, что руководствовался тогда отнюдь не желанием спасти его шкуру. Мы условились встретиться в местной таверне, чтобы поговорить об одной маленькой работенке.

Когда я пришел в пивную, Уильям уже сидел за столом. Он был не только пьян, но и не один. Он смеялся и выпивал с человеком, которого я никогда не видел раньше. Мой приход положил конец их веселой беседе. Уильям представил мне своего товарища. Судя по его расплывшемуся лицу и почерневшим зубам, он был ровесником Уильяма.

— Вы, сэр, не волнуйтесь из-за Биттерна, он мой старинный приятель, — сказал Уильям, заговорщически подталкивая друга локтем. — И если я правильно понял, что за дело вас интересует, то он как раз тот, кто вам нужен. Понимаете, когда-то мы были партнерами.

Я подумал, что ввязываюсь в грязную историю, и, чтобы успокоить нервы, отхлебнул из мутного стакана. Хозяин заведения только что нацедил туда приличное количество дурно пахнувшего бренди. От чистого спирта у меня перехватило дыхание, и на некоторое время я потерял дар речи.

— Уж извините, док, здесь не подают дорогое бренди вроде «Наполеона», — весело сказал Уильям.

Пока я приходил в себя, Биттерн попытался приободрить меня:

— Не волнуйтесь, скоро привыкнете. Через пару стаканчиков вы даже не почувствуете разницы.

Когда кризис миновал, я перешел к делу, так как не имел ни малейшего желания задерживаться в этом месте.

— Кажется, Уильям, ты догадался о моих намерениях?

— А здесь не нужно быть Пинкертоном. Ясно, что вам нужно тело. Речь идет не о чем ином, как о старом добром похищении трупов. Только не говорите, что вы не собираетесь раскапывать могилы.

— Верно, Уильям, боюсь, так оно и есть, — признался я и немного смутился, что в моей конспирации отпала всякая необходимость. — Это омерзительно, но я оказался в таком положении, что мне стали необходимы твои специфические навыки.

Уильям догадался о моих намерениях, но все равно выглядел немного сбитым с толку.

— Но, сэр, вы и законным путем можете получить достаточно материала. Трупов у нас просто завались… — Тут он осекся. — Ну, по крайней мере теперь… после того неприятного случая.

— Ты хочешь сказать, что перестал воровать их?

Он ответил кивком и продолжил:

— Так зачем грабить могилы? Если у вас обнаружат труп почтенного человека, будет большой скандал.

Я снова отхлебнул из стакана. На этот раз бренди уже не показалось мне таким крепким — Биттерн был прав.

— Я сам в это не могу поверить, но у меня не осталось выбора. Тебе не нужно знать всех подробностей — пока не нужно. — Я с сомнением посмотрел на Биттерна. Он совсем не вызывал у меня доверия, однако я понял, что мне придется привлечь его к работе. — Я не смогу заплатить вам много. Скажем так — по пять гиней каждому за все, но только если вы оба пообещаете держать рты на замке.

— Вам не нужно платить мне, сэр, — ответил Уильям. — Я ведь у вас в долгу. Что до нашего молчания, то вам тоже не стоит об этом беспокоиться — мы меньше всего хотим, чтобы нас поймали за нашими старыми делишками. В прошлый раз нам очень повезло, что мы смогли избежать виселицы. Для Биттерна пяти гиней будет вполне достаточно; я бы даже сказал, что это очень щедрая плата. — Он повернулся к своему старому другу. — Что скажешь, Бит?

— За шесть гиней я выкопаю собственную мать, почему же мне не сделать то же самое с чужим человеком за пять гиней?

Уильям рассмеялся.

— Так давайте выпьем за это! — Уильям поднял бокал, чтобы произнести тост, но, увидев, что он пуст, посмотрел на меня с притворным удивлением. Я взял их стаканы и понес к бару, проходя мимо шумных уличных торговцев, рабочих, кебменов, портовых грузчиков и других представителей физического труда, решивших расслабиться в конце рабочего дня. Опилки, покрывавшие пол, слиплись от плевков и пролитого на них пива и приклеивались к моим ботинкам. Вид желтушных, болезненных лиц некоторых завсегдатаев этого места навевал воспоминания об анатомическом театре.

Хозяин бара наполнил стаканы моих компаньонов ромом, а мне налил еще бренди. — Мне предстояло обсудить еще один вопрос касательно эксгумации тела и нужно было немного взбодриться.

Уильям поднял полный стакан.

— Итак, джентльмены, за сообщников по преступлению!

На этот раз я залпом выпил полстакана.

— У меня есть еще одно условие.

— Какое? — поинтересовался Уильям.

— Я хочу быть там, когда вы… когда вы сделаете свое дело.

Биттерн засмеялся.

— Ничего себе. Добрый доктор решил заняться разграблением могил!

Уильям был потрясен не меньше своего приятеля.

— Как-то раз мы уже устраивали с вами ночную вылазку, но тогда все было иначе. Нет, сэр, это невозможно. Мы работаем в команде. Я и Биттерн. Здесь нужна особая сноровка. Человек неопытный привлечет внимание полиции прежде, чем мы успеем сделать половину работы.

Его доводы звучали весьма убедительно. Я никогда не работал на кладбище посреди ночи, и меньше всего мне хотелось снова иметь дело с полицией. Но другого способа выполнить задуманное у меня не было. Я собирался проявить настойчивость, и в этот момент ушлый Биттерн догадался, что может извлечь из моих затруднений выгоду для себя.

— Что же, сэр, если вы хотите, чтобы мы рискнули попасться полиции из-за того, что взяли вас с собой, то вам придется раскошелиться еще на две гинеи. Скажем так, оплатить дополнительный риск.

Уильям с недоверием посмотрел на своего коллегу, но ничего не сказал.

Биттерн поставил меня в невыгодное положение и прекрасно знал об этом. Я сказал слишком много, и теперь не мог отступить. К тому же я вряд ли смог бы найти более дешевую альтернативу: кража покойников не входила в число услуг, которые предоставлялись на каждом шагу.

— Договорились, семь гиней. Три — сейчас, остальное — когда работа будет сделана. Согласны?

— Согласны, — ответил Уильям от лица Биттерна.

— Хорошо, — сказал я без энтузиазма. — Когда мы приступим?

— Сейчас нет луны, и мы могли бы провернуть это дельце незаметно. Может, завтра вечером, часиков в одиннадцать?

— Ровно в одиннадцать, — подчеркнул я. Мне казалось, что чем быстрее мы все сделаем, тем будет лучше. Сны превратили меня в развалину, и в скором времени ухудшение моего самочувствия могли заметить и остальные.

— Где мы будем работать? — спросил Биттерн; от его прежнего благостного расположения духа и опьянения не осталось и следа.

— Кладбище Кензал-Грин, — ответил я, надеясь, что он не увеличит цену в очередной раз, когда узнает эту информацию.

— Кензал-Грин? — переспросил Уильям. — Там хоронят богатых людей — значит, нам нужна какая-нибудь большая шишка?

— Ну, я бы так не сказал. И потом, я всегда считал, что смерть уравнивает людей. А что, тебя смущает их высокое положение при жизни?

Уильям фыркнул.

— Нам все равно. Только тела будут немного лучше, чем обычно. Но там много склепов для богатых семей. Ваш труп, случайно, не заперт в одном из них? А то проще будет залезть в Английский банк, чем перебираться через все эти ворота, замки, а потом еще и гроб вскрывать.

В последнее время я несколько раз посещал кладбище и видел роскошные гробницы и склепы, где покоились самые богатые и знаменитые представители нашего общества. Некоторые из них даже были выстроены в стиле столь любимых Брюнелем египетских пирамид.

— Нет, нам не придется лезть в склеп… он похоронен в гробу, на глубине шести футов под землей.

— Значит, завтра в одиннадцать. Встречаемся у канала позади кладбища, напротив газометра. Мы будем ждать вас у стены.