— И ты тоже. Пошевеливайся!
Прихватив плотно набитые пакеты — там было более пяти тысяч долларов, — Такер направился к двери. У выхода он обернулся и вежливо поблагодарил обоих кассиров:
— Большое спасибо.
Он поехал на ближайшую парковку, где его дожидалась «надежная» машина, красный «грандам», который, как он полагал, не наведет на его след.
«Горячую» краденую машину грабитель тщательно протер, уничтожая отпечатки, и перенес свое имущество в «грандам»: «магнум-357», 30-миллиметровый карабин с укороченным дулом, две черные нейлоновые шапки-маски, кобуру, газовый баллончик, наручники, два рулона черной изоленты и рыбацкую шапку. Не забыл он и пузырек с сердечным лекарством, который ему полагалось всегда держать под рукой. Никого поблизости не было, и Такер отправился домой в уверенности, что и на этот раз ему удалось благополучно ускользнуть.
Он сделал еще одну короткую остановку, пересчитал деньги, а затем поехал дальше. Уже неподалеку от гольф-клуба (аккуратно сложенные банкноты лежали в пакетах рядом с ним) Такер заметил, что на хвосте у него висит какой-то автомобиль без опознавательных знаков полиции или другой спецслужбы. Он свернул на ближайшем повороте, но машина следовала за ним. Затем подтянулся и полицейский автомобиль.
Такер втопил газ и попытался удрать, сворачивая то влево, то вправо. Он проехал мимо баптистской церкви Северного Помпано, мимо погребальной конторы Краера, мимо ряда розовых одноэтажных домов — возле каждого приткнулась быстроходная моторка — и уперся в тупик. Поспешно развернулся, но полицейский автомобиль успел преградить ему путь. Один из сидевших в автомобиле офицеров, капитан Джеймс Чин, потянулся за оружием. Между полицейским автомобилем и деревянным забором оставался небольшой зазор, и Такер, всем телом подавшись вперед, послал свой «грандам» прямо в эту щель.
Чин прослужил в полиции без малого двадцать лет, но никогда подобного не видывал: на лице седовласого старца, который несся прямиком на него, сияла улыбка, словно тот наслаждался опасностью. Автомобиль вылетел за ограду, потерял управление и врезался в пальму. Подушки безопасности сработали и прижали Такера к сиденью.
Полицейские с трудом оправились от изумления. Им в руки попался почти восьмидесятилетний грабитель банков, выглядевший так, словно «только что вышел из парикмахерской» (так отозвался о нем Чин), и притом выяснилось, что это один из самых известных преступников XX века. Карьера его растянулась на шесть с лишним десятилетий. Он славился своим умением выбраться из любой тюрьмы.
Недавно я отправился на свидание с Такером в Форт-Ворте, штат Техас. Он признал себя виновным в одном случае ограбления и получил тринадцать лет. Время он проводит преимущественно в тюремной больнице. Старое кирпичное здание больницы под красной черепичной крышей расположено на холме в стороне от шоссе и окружено колючей проволокой.
Мне заранее выдали «Памятку посетителя»: никакого оружия, боеприпасов или металлорежущих инструментов на территорию не проносить. Меня провели через ряд помещений — как на подводной лодке, сначала за нами закрывалась дверь, и лишь потом впереди открывалась другая, — и я попал в пустую комнату для свиданий.
Вскоре охранник привез заключенного в кресле-каталке. Такер был одет в коричневые тюремные штаны и зеленую куртку с поднятым воротником. Ехал он, подавшись вперед, искривившись всем телом, как будто протискивался сквозь узкое отверстие и замер в таком положении. Но при виде меня он поднялся с кресла и вежливо представился:
— Форрест Такер. Приятно познакомиться.
Он говорил негромко, с южным акцентом. Подав мне руку, заключенный с помощью охранника перешел к деревянному столу, подождал, пока я сяду, после этого сел сам.
— Жаль, что довелось встретиться в этом месте, — сказал он.
Такого любезного преступника еще поискать, предупреждал меня капитан Чин. «Так и передайте ему от меня», — попросил он. Даже один из присяжных, вынесших ему обвинительный приговор, признал: «Стиль у старика имеется, этого у него не отнимешь».
— Так что вы хотели узнать? — продолжал Такер. — Я провел в тюрьме всю свою жизнь, кроме тех моментов, когда мне удавалось сбегать. Родился я в 1920-м и в пятнадцать лет уже сидел. Сейчас мне восемьдесят один, и я снова в тюрьме. Но я совершил восемнадцать удачных побегов и двенадцать неудачных, а еще разработал много планов, которые не удалось осуществить. Но о них, пожалуй, рассказывать не стоит.
Мы устроились в углу у окна с видом на тюремный двор. Трудно было представить, что вся жизнь моего собеседника состояла из побегов, что объявления с его фотографией и надписью «разыскивается» были когда-то расклеены по всей стране. Я смотрел на его узловатые пальцы, на толстые стекла очков…
— Я считаю побег удачным, если удалось выбраться за тюремную ограду, — сформулировал он, щурясь на свет. — Пусть меня тут же схватят, но все-таки я хоть несколько минут побыл на свободе.
Он показал мне шрамы на руках — следы от пуль при задержании.
— Парочка так и сидит во мне, — похвастался он. — Как-то раз в меня трое попали, в оба плеча из винтовок М16 и по ногам картечью.
Голос у него был слегка охрипший, я подумал, что у старика пересохло в горле, и предложил купить ему что-нибудь. Он подошел к автомату вместе со мной и внимательно осмотрел товар сквозь стекло. Выбрал «Доктор Пепер».
— Вроде вишни-соды, верно? — В голосе его звучало предвкушение.
Принимая напиток, он не без сожаления покосился на шоколадные батончики, и я спросил, хочет ли он чего-то еще.
— Если вас не затруднит, — отвечал он скромно. — «Маундз» было бы славно.
Перекусив, Такер возобновил повесть о «подлинных приключениях Форреста Такера», как он это называл. Рассказывал он несколько часов, а когда устал, предложил встретиться еще раз следующим утром. Так мы и беседовали несколько дней подряд — всякий раз в углу под окном. В какой-то момент Такер прерывал свой рассказ легким покашливанием, и тогда я предлагал купить ему напиток и шоколадку. Каждый раз Такер следовал за мной к автомату, а охранник издали присматривал за ним. Только в последний такой поход я заметил, как живо бегают глаза старика, отмечая все — стены, окна, охранника, забор, колючую проволоку. И тогда я сообразил, что Такер, мастер побегов, использовал наши встречи для рекогносцировки.
— В первый раз я сбежал в пятнадцать лет, — вспоминал Такер. — В пятнадцать лет проворства хоть отбавляй.
Весной 1936 года, во время Великой депрессии, мальчишку поймали в угнанном автомобиле в Стюарте, одном из городишек на берегах реки Сент-Люси штата Флорида. Полиции Такер сказал, что просто хотел позабавиться, но едва в тюрьме для несовершеннолетних с него сняли наручники, он задал стрекача. Несколько дней спустя шериф наткнулся на него в апельсиновой роще — паренек лакомился апельсинами.
— Побег номер один, — сказал Такер. — Не бог весть что, но идет в зачет.
Шериф вернул его в тюрьму. Однако, пока Такер находился в бегах, он времени зря не терял: раздобыл с полдюжины лезвий от ножовок и передал их через окошко сокамерникам, с которыми успел перезнакомиться.
В первую же ночь он перепилил прутья решетки и выбрался наружу, прихватив с собой двоих товарищей. Он хорошо знал окрестности — в детстве все время околачивался у реки — и теперь там же искал убежища.
Но через час полиция отыскала беглецов в реке: они прятались под водой, выставив на воздух только носы. Местная «Дейли ньюс» подробно описала их подвиги: «Трое подростков сбежали прошлой ночью из тюрьмы, получив от своего товарища ножовки, стамески и веревку».
— Побег номер два, — резюмировал Такер. — Довольно короткий.
Любитель дешевого чтива, Такер, как и другие легендарные бандиты, утверждает, что «легенда о Форресте Такере» идет с того дня, когда его несправедливо осудили за ничтожное преступление. Годами он отшлифовывал этот рассказ, уснащая его все более изощренными деталями, при этом представляя кражу все более мелкой.
