— Вилликинс, — сказал Сэм, — пожалуйста, аккуратно положи хреновину и возьми блокнот и карандаш. Благодарю. А теперь запиши дословно: «Я, Самуэль Ваймс, ставший не по своей воле герцогом анкским, желаю обсудить, ха-ха, с моим другом Джетро…» Как бишь твое полное имя, Джетро?
— Послушайте, мистер, я не собираюсь…
— Я спросил тебя твое треклятое имя, мистер! Джимини, как его полное имя?
— Джефферсон, — ответил бармен, державший дубинку словно щит. — Но, послушайте, ваша светлость, вы же не хотите…
Ваймс отмахнулся от него и продолжил диктовать:
— На чем я остановился? А, да! «с моим другом Джетро Джефферсоном в дружеском поединке за право владения поместьем и окрестными угодьями, чем бы они, ко всем чертям, не оказались, и каковые отойдут тому из нас, кто первым не завопит «пусти, дядя!», и в случае, если это буду я, то с моей стороны не последует преследований любого рода моего друга Джетро, и моего слуги Вилликинса, который умолял меня не ввязываться в этот дружеский обмен тумаками». Записал, Вилликинс? Я даже выдам тебе освобождение от тюрьмы, чтобы ты мог предъявить его ее светлости, если вдруг у меня будет синяк. Так, давай подпишу.
Вилликинс неохотно отдал блокнот.
— Не думаю, что это успокоит ее светлость, сэр. Послушайте, герцогам не полагается… — его голос стих под впечатлением от улыбки на лице Ваймса.
— Ты же не хотел сказать, что герцоги не дерутся, Вилликинс, не так ли? Потому что я отвечу, что слово «герцог» абсолютно точно означает, что нужно драться.
— Ну хорошо, сэр, — ответил слуга, — но, возможно, вы бы хотели его предупредить…?
Вилликинс был прерван толпой клиентов, которые со всей поспешностью рванули из бара и помчались по поселению, бросив опешившего Джетро наедине с противником. На полпути к нему Ваймс обернулся к Вилликинсу и сказал:
— Тебе может показаться, что я закуриваю сигару, Вилликинс, но, полагаю, тебе случайно что-то попало в глаз. Ясно?
— Да, кстати, командор, я еще и оглох.
— Прекрасно. А теперь давай выйдем на свежий воздух, потому что тут полно стекла и плохо видно.
Джетро был похож на человека, у которого внезапно выбили почву из-под ног, но он не знал, как упасть.
Ваймс закурил сигару и мгновение наслаждался запретным плодом. Он протянул пачку кузнецу, но тот молча отказался.
— Очень разумно, — сказал Ваймс. — Итак, теперь я должен предупредить тебя, что как минимум раз в неделю мне приходится сражаться с людьми, которые пытаются меня убить всем на свете, начиная с меча, заканчивая стульями, а однажды даже громадной рыбиной. Возможно они не желали мне смерти, зато пытались не позволить мне себя арестовать. Послушай, — Сэм обвел рукой по округе, — вся эта… чепуха, просто случилась сама по себе, хотелось мне того или нет. Прежде всего я простой коп.
— Ага, — ответил Джетро, впившись в него взглядом. — Угнетатель трудящихся масс!
Ваймс привык к подобным выпадам и пропустил их мимо ушей.
— Сегодня массы не угнетаю, оставил кнут и цепи дома. Ладно, признаю, не смешно. — Ваймс заметил, что люди стали возвращаться на площадь перед баром. С ними оказались женщины и дети. Такое ощущение, что посетители бара позвали всех соседей. Сэм повернулся к Джетро. — Будем драться по правилам маркиза Пышнохвоста 22?
— Что за правила? — спросил кузнец, помахав собирающейся орде.
— Правила спарринга маркиза Пышнохвоста, — ответил Ваймс.
— Если их выдумал какой-то там маркиз, то я не желаю с ними связываться!
Ваймс кивнул.
— Вилликинс?
— Я все слышал, командор, и записал в блокнот: «отказался от Пышнохвоста».
— Ну что же, ладно, мистер Джефферсон, — продолжил Ваймс. — Я предлагаю попросить мистера Джимини дать отмашку.
— Я хочу, чтобы твой лакей записал в эту книжечку, что мою маманю не выкинут из ее дома, что бы ни случилось, хорошо?
— Ладно, — согласился Ваймс. — Вилликинс, пожалуйста, подготовь заявление, что пожилая мать мистера Джефферсона не будет выселена из ее собственного дома, избита палками, брошена в темницу или подвержена иным побоям, ясно?
Вилликинс, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, послюнявил карандаш и все записал. Ваймс сделал мысленно зарубку на память, гораздо тише произнес:
— Злость постепенно выветривается из парня. Он задается вопросом, не погибнет ли. Я еще даже не замахнулся, а он уже готовится к худшему. Разумеется правильнее было бы надеяться на лучшее.
Толпа росла с каждой секундой. Ваймс даже увидел, как люди принесли какого-то старика на матрасе. Чтобы пробраться быстрее, он подгонял их, стегая по ляжкам своей тростью. Стоявшие на краю толпы матери поднимали детей повыше, чтобы было лучше видно, и все мужчины были вооружены. Это было похоже на крестьянское восстание, но без восстания, и с очень воспитанными крестьянами. Встречавшиеся взглядами с Ваймсом люди, кланялись или хотя бы кивали, женщины приседали или подпрыгивали, не в лад, словно дергающиеся педали органа.
Джимини очень осторожно и, судя по покрытому потом лицу, встревоженно, подошел к Ваймсу и кузнецу:
— Итак, джентльмены, меня выбрали судьей в этом небольшом кулачном состязании, веселой пробе сил и демонстрации мастерства, и ловкости, который только можно устроить летним вечером между друзьями. Все в порядке? — Он с умоляющим видом посмотрел на них и продолжил: — А когда вы закончите, каждого из вас ждет пинта пива. Пожалуйста, ничего не нарушайте. — Он вытащил из жилета повидавший виды носовой платок и поднял его вверх. — Когда этот платок коснётся земли, джентльмены… — сказал он, и быстро отскочил в сторону.
Скользнувший вниз кусочек материи на какой-то миг бросил вызов гравитации, но в тот же миг, когда он коснулся земли, Ваймс поймал руками выброшенную вперед ногу кузнеца, и очень тихо сказал дергающемуся парню:
— Немного поспешил, не так ли? И чем тебе это помогло? Слышишь, как они хихикают? На этот раз я тебя отпущу.
Ваймс с толчком отпустил ногу, заставив Джетро попятиться. Сэм с удовольствием увидел, что парень присмирел с самого начала, но кузнец собрался с духом и бросился навстречу, но застыл на месте, поскольку Ваймс широко улыбался.
— Вот тебе урок, парень, — сказал Ваймс, — ты только что избежал очень неприятной боли в причиндалах.
Сэм сжал кулаки и махнул приглашающе своему оппоненту поверх левого кулака. Кузнец размахнулся и бросился вперед, но тут же получил удар в коленную чашечку, отчего опустился на землю, но был снова опущен Ваймсом, только на этот раз метафорически:
— Ты что, решил, что я собираюсь побоксировать? Мы, профессионалы, называем это введением в заблуждение. Хочешь побороться? На твоем месте, если бы я был таким же крупным, я бы хотел, но у тебя нет ни единого шанса. — Ваймс печально покачал головой. — Лучше бы ты согласился на маркиза Пышнохвоста. Думаю, эти слова высечены на многих могильных плитах. — Сэм вытащил сигару изо рта, нужно было стряхнуть пепел.
Взбешенный до белого каления Джетро бросился на Ваймса и схлопотал оглушительный удар в голову, одновременно столь же сильный коленом в живот, который выбил из него весь воздух. Они упали вместе, но Ваймс был дирижером оркестра. Он удостоверился, что он оказался сверху, и, наклонившись, прошептал на ухо Джетро:
— Давай проверим, насколько ты умен, так? Умеешь ли ты сдерживать свой нрав? Потому что в противном случае, твой нос станет таким широким, что тебе придется сморкаться в платок, держа его на палке. Может ты на какую-то секунду подумал, что я на такое не способен. Но я уверен, что кузнецы знают когда нужно охладить метал, поэтому я даю тебе шанс сказать, что ты, по крайней мере, сумел уложить герцога на землю на глазах своих друзей, потом мы встанем и пожмем друг другу руки как джентльмены, которыми мы не являемся, толпа похлопает в ладоши, все отправятся в бар выпить пива. Я плачу. Итак, мы на одной волне?
Послышалось сдавленное: «Ага», — и Ваймс поднялся, протянув кузнецу руку. Он поднял сцепленные руки вверх, что вызвало некоторое замешательство, но когда он сказал:
