Эрика то ли в шутку, то ли всерьез, предложила нам присоединиться к их девичьей компании в квесте по поиску подходящего платья. Мне даже не требовалось заботиться об ответе — за меня это сделал Мэтт.

— Это еще зачем? Что мы там забыли? Таскаться за вами по всем этим бутикам, пока у нас не заболит голова от всех этих кофточек и рюшечек?

— Ну почему же? — Эрика тоже не полезла за словом в карман. — А вдруг тебе не понравится платье, которое выберет Синтия? А еще лучше, только представь, как ты помогаешь ей подобрать трусики в тон платью в отделе нижнего белья?

В моей голове невольно возникли мысли о Эрике в одних трусиках… потом без них… По телу прошла жаркая волна, сконцентрировавшаяся в паху. Сильно надеясь, что не выдал свое состояние, я прокомментировал:

— Эрика, я не сомневаюсь, что одобрю любое платье, которое ты выберешь, без предварительного просмотра. Что же касается трусиков… Они тебя, конечно, не портят, но без них ты смотришься лучше.

Эрика поперхнулась и некоторое время не знала, что сказать, изумленно глядя мне в глаза. Я решил добавить и посмотреть, что она ответит на мое предложение:

— Хотя я бы не отказался посмотреть, как ты их примеряешь. Эти примерочные в магазинах нижнего белья…

Эрика приняла условия игры:

— Даже не сомневаюсь, что у тебя имеется богатый опыт.

Черт, как же она мне нравилась! Я помнил, как две недели назад мечтал о том, чтобы в школе появился, наконец, человек, способный противостоять мне. Не знаю, каким богам стоит молиться за то, что в моей жизни появилась Эрика… Наши словесные перепалки доставляли удовольствие нам обоим. Да, похоже, что и не только нам — все мои родственники и друзья с не меньшей радостью следили за нашей беседой. Единственное, что мне не понравилось — это блеск в глазах Эрики, когда я сообщил об одобрении любое ее платье. Не сомневаюсь, что она постарается выбрать максимально неподходящее. Возможно, ультракороткое или с глубоким вырезом. Тогда у меня будет возможность весь вечер любоваться ее фигурой… Но в сердце опять шевельнулась ледяная иголочка, напоминая о себе…

Девушки довольно долго болтались по магазинам, я не мог дождаться их возвращения. Нет, не потому, что сильно соскучился по Эрике, хотя и поэтому тоже. У меня была нерешенная проблема, не дававшая покоя. Когда я попытался залезть в БИОС, компьютер выдал мне только окошко для ввода пароля. Из спортивного интереса я попробовал некоторые, пришедшие мне на ум. Естественно, ни один из них не подошел, но я и не рассчитывал на это. Мне уже было ясно, что Эрика — не стандартная девушка, и не будет пользоваться примитивным паролем. Можно было попытаться взломать, но айтишник из меня, в действительности, не самый лучший. Да и зачем это делать, если Эрика вот-вот придет и сообщит пароль.

Это вот-вот длилось больше двух часов. Когда Эрика появилась на пороге, я уже еле удерживался от того, чтобы пойти ее искать. Помимо того, что у меня была не пройденная до конца игра, неожиданно потребовалось поискать кое-какую информацию в Интернете. Поэтому, первое, что я спросил у вернувшейся Эрики — это пароль.

— Лучше не смотри, — предупредила она.

Еще чего? Я должен знать пароль, чтобы в случае чего мог войти в БИОС. Да и вообще надо его изменить… Я внимательно следил за пальцами Эрики, бегающими по клавиатуре… Твою мать!

— Эрика! — рявкнул я.

— Что? — обернулась она. — Тебя предупреждали. А пароль хороший, мне нравится. И составлен по всем правилам. Вот, наслаждайся.

„А что ты хотел?“ — ухмыльнулся внутренний голос. — „Мне кажется, очень правильный пароль, вполне тебе подходит“.

Я мысленно выругался и сел за компьютер, загружая браузер.

Вечером я ждал Эрику, лежа в кровати, причем не сомневался ни минуты, что она не придет ко мне сама, хотя явно хочет этого. Эрика могла сопротивляться в своих мыслях, но ее тело хотело меня.

Конечно, по звуку шагов, точнее, его отсутствию, я понял, что она замерла в коридоре.

— Даже не думай, — спокойно произнес я.

— О чем не думать? — поинтересовалась она.

— Ты сама знаешь, о чем. Иди сюда.

— А что было бы, если бы я не подчинилась? — спросила она, залезая в кровать.

— Я бы опять принес тебя сюда, — не раздумывая, ответил я. — Двигайся ко мне.

— Не хочу, — она не шевельнулась.

Что за черт? Я уверен, что она… „Ты не можешь ошибаться?“ — опять этот внутренний голос. Нет, я был совершенно уверен, что не ошибаюсь, а это отвечает ее чувство противоречия. Хорошо, в эту игру можно — и нужно — играть вдвоем.

— Ты точно не хочешь? — самым сексуальным голосом, который только мог изобразить, прошептал я.

— Не-а. — Да, я был прав. Она колеблется.

— Точно? И этого ты тоже не хочешь? — прошептал я над самым ее ухом, чуть касаясь гладкой кожи.

Она еще отрицала, но я уже целовал ее, нежно и ласково. Эрика прикрыла глаза, отдаваясь поцелую, но, как только она захотела углубить его, я решил не поддаваться. Это потребовало больших усилий, но я хотел проучить Эрику, показать ей, кто главный. Она сдалась первой, повернувшись, прижавшись ко мне всем телом и тихо простонав. Вот теперь можно было и отодвинуться самому.

„Ну и зря“, — прокомментировал внутренний голос, — „Мог бы уже сейчас любить ее со всей страстью, а так…“

„Она хочет меня“, — ответил я. — „Только не желает в этом признаваться“.

Эрика, тем временем, приподнялась на локте и обиженно спросила:

— Эй!

— Что? — нарочито спокойно поинтересовался я.

— Почему ты не…, - она замялась, пытаясь подобрать нужное слово. — Ты не целуешь меня?

— Так ты же не хочешь этого? — я повернулся, и теперь мы смотрели друг другу в глаза.

— Я соврала. Поцелуй меня, — призналась она, потянувшись к моим губам.

На этот раз ни один из нас не притворялся. Мы действительно хотели друг друга, тела не могут врать так, как это делает разум. Мы ласкали друг друга, помогая раздеться. Потом Эрика нетерпеливо ждала, пока я натяну презерватив. Черт, когда же кончится эта неделя?

Она ждала меня — влажная, горячая, тесная. Я просто не мог двигаться плавно и медленно, у меня больше не было сил. Я хотел получить ее всю, получить немедленно, еще раз доказать ей, себе, всему миру, что она моя и только моя! Эрика отвечала на каждое мое движение, отдаваясь мне целиком. Сейчас не было никого, не существовало ничего, кроме нас — единого целого, собранного из двух половинок.

Мы пришли к финалу одновременно. Я почти упал на нее, еле-еле удержав свой вес на руках, чтобы не раздавить ее.

— Врушка, — прошептал я.

Вместо ответа она поцеловала меня. На меня быстро накатывала сонливость, поэтому долго целоваться я не стал, а удобно улегся, прижимая ее к себе, и тихо сказал:

— Я все равно знаю, когда ты врешь. А теперь спи.

— Спокойной ночи, — отозвалась она.

— Спокойной ночи, солнце мое.

Я легко поцеловал ее в щеку и отрубился.

Несмотря на то, что следующие дни прошли тихо и спокойно, ледяная иголочка в сердце не пропадала. Я не понимал, почему. Вроде бы все шло хорошо, мы не ссорились (что меня даже удивляло). Эрика практически все время была рядом со мной — и в школе, где она с удовольствием прижималась ко мне, и дома, где она предпочитала проводить свободное время с книжкой на диване в гостиной, пока я играл. Она больше не пыталась ночевать в своей комнате, мы и засыпали и просыпались в обнимку, и вообще, казалось, привыкли друг к другу.

Так почему плохое предчувствие по поводу предстоящего бала у меня не исчезало? Может, причиной был слишком пристальный взгляд Ника Паттерса, устремленный на Эрику, который я замечал пару раз в школе? Но Эрика никак не реагировала на него. Я не был уверен, что она в принципе знает Паттерса. Я, по крайней мере, ее с ним не знакомил.

Как бы то ни было, плохое предчувствие усиливалось с каждым днем.

В пятницу Эрика вытащила меня на прогулку. Наступила оттепель, яркое солнце весело заглядывало за закрытые занавески, отвлекая и мешая сосредоточиться на чтении. Подходил срок сдачи сочинения, а я никак не мог дочитать даже первый том „Саги о Форсайтах“. Если бы не чертово эссе, я сам, наверное, утащил бы Эрику на прогулку. А так я только проныл в ответ на ее предложение: