Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Вывод: мозг человека не подходит для мира мультизадачности, в котором мы все вынуждены жить. Он должен превратиться в более многозадачный.

Внимание как дефицитный ресурс

Если человек недостаточно эффективен в насильственно навязанных ему ситуациях мультизадачности, если, например, он не может совмещать интерес к своим личным и общественным проблемам и не может вникать в стоящие перед ним сложные вопросы достаточно глубоко, то это значит, что он оказывается не способен уделять должное внимание тем реалиям, к которым подводит его современная жизнь. Ключевое слово здесь – внимание. Важнейшим ресурсом в современном обществе становится человеческое внимание.

В условиях избыточного информационного шума, страшной конкуренции раздражителей и источников информации успеха может достичь только тот, кто привлечет к себе внимание – покупателей, избирателей, инвесторов, должностных лиц, политиков, членов экзаменационной комиссии, жюри конкурса, экспертного сообщества, прессы и т. д. и т. п. За внимание конкурируют не только политики корпорации, но и такие безличные сущности, как «темы» и «сегменты культуры», экология конкурирует за внимание с кинематографом, забота о низкокалорийном питании конкурирует за него же с заботой о выборе высокотехнологичных гаджетов.

Важнейшей задачей всех, кто нуждается в привлечении внимания, становится уже не столько повышение качества своих предложений и проектов, сколько оперирование специальными раздражителями, рассчитанными на привлечение внимания любой ценой и не имеющими отношения к истинной ценности предлагаемого. Во всех областях и на всех уровнях социальной жизни царит вакханалия рекламы, когда внешняя яркость важнее внутреннего содержания, когда достоинства любой вещи насколько возможно фальсифицируются или сенсационно преувеличиваются. Те, кто выбирает предлагаемое – товары, проекты, кандидатуры, идеи, книги, темы для размышления, – вполне принимают эту ситуацию и даже не пытаются оценить любое предложение по достоинству, ограничиваясь только теми, кто в условиях жесткой конкуренции попал в зону их внимания; довольствуются краткими резюме вместо полного текста, и т. д., и т. п.

Пока объемы человеческого сознания остаются столь невместительными по сравнению с мощью обрушивающихся на каждого индивида информационных потоков, человек не может прорваться сквозь рекламу к смыслу предлагаемой информации. По сути, несопоставимость объемов циркулирующей в обществе информации и возможностей индивидуального мозга приводит к тому, что в обществе прерывается коммуникация – поскольку человек не способен услышать того, что говорит ему другой человек. Не способен отчасти потому, что собеседник, оттесняемый конкурентами и заглушаемый всеобщим информационным шумом, просто не может прорваться в поле внимания слушателя, отчасти же из-за того, что, даже и прорвавшись, он обязан выдать не то сообщение, которое он хотел бы довести, а лишь его краткую и предельно искаженную законами рекламы «аннотацию».

Теоретически, «отправляемое» и «принимаемое» послание идентичны, но ситуация избыточной конкуренции источников информации порождает острый конфликт между интересами отправителей и реципиентов информации. Говоря проще, отправитель заинтересован в том, чтобы сделать послание более длинным и скучным, чем в этом нуждается получатель. Приспосабливаясь к вкусам получателя, отправители любых посланий вкладывают в свои сообщения не то содержание, которое они исходно хотят передать. Конкуренция буквально затыкает рты всем без исключения говорящим, заставляя их вкладывать в свои сообщения лишь то, что может выжить в агрессивной, высококонкурентной и шумной среде.

Передается не сама идея, а мысль о ценности этой идеи, т. е. реклама. Послание в корне меняется. Я заинтересован передавать идею, а вместо этого генерирую и посылаю сообщения о ценности моей идеи. Меняется моя «профессия» как источника информации. И «реципиенты» тратят большую часть времени не на саму содержательную информацию, а на многочисленные рекламы, аннотации и заголовки, – то есть подвергаются уговорам прочесть нечто, но на само чтение времени уже нет.

Решить эту проблему, восстановить межчеловеческую коммуникацию и сделать человека более адекватным мощи циркулирующих в обществе информационных потоков возможно, только искусственно увеличив мощность, скорость и вместимость человеческого мозга. Резонно сказал Хуан Энрике – футуролог, директор компании Biotechnomy (цитирую по интернету): «Колоссальное количество информации, которая появляется сегодня, изменит наш мозг. Ему нужно будет подстраиваться к новым условиям, чтобы обрабатывать в тысячи раз больший объем знаний, чем в прежние века – и уметь немедленно забывать все лишнее». Вопрос только в том, достаточно ли для этого использовать потенциал природного мозга или его надо совершенствовать техническими средствами.

Учиться никогда не поздно?

Отдельный круг проблем современного общества связан с гибкостью и обучаемостью людей. Примерно до второй половины XX века западная цивилизация в течение многих веков отрабатывала классическую формулу взаимоотношений обучения и труда в человеческой биографии: сначала, в детстве и юности, человек получал образование, обучался у наставников и в школах различного уровня, а затем, в течение всей остальной жизни, использовал полученные знания и навыки. Эта формула имела то несомненное преимущество, что она идеально соответствовала динамике физиологических способностей человека к обучению. В развитии человеческого организма действует (с некоторыми оговорками) известная закономерность: чем моложе особь – тем выше ее обучаемость. Поэтому получение образования именно в молодости было обосновано не только с точки зрения житейской логики, но и физиологически.

Однако теперь человечество вошло в фазу, когда обучение перестает быть уделом исключительно юности. Переквалификация, повышение квалификации, обучение последним достижениям своей профессии становятся обязательным компонентом существования любого специалиста. Однако, хотя старость можно отодвинуть и замедлить, наступление старости все-таки неизбежно, а чем старше человек, тем ниже его обучаемость.

Таким образом, мы вступаем в мир, где физиологическая динамика способностей к обучению не соответствует реальному графику учебных нагрузок: во второй половине человеческой жизни обучаемость падает, а потребность в переобучении растет.

При этом темпы развития профессий ускоряются, а это означает, что во все большей степени необходимость учиться ложится на зрелых и немолодых людей. Если физиология не позволяет профессионалу в старости быть прилежным и быстро схватывающим новый материал учеником – он рискует потерять квалификацию, что, как мы знаем, к старости случалось с очень высококвалифицированными специалистами. Целые профессиональные сообщества рискуют оказаться неадекватными – особенно принимая во внимание тот факт, что именно немолодые, сделавшие карьеру профессионалы занимают высшие посты, и несут наибольшую ответственность.

Значит, деградации профессий и профессионалов может помочь только нахождение способа повысить обучаемость человека в немолодом возрасте.

Проблема обучаемости является лишь частным случаем более общей проблемы, которую можно было бы назвать «императивом повышения гибкости мышления». Наш мир становится все более скоростным и изменчивым. То, что вчера приносило успех, сегодня морально стареет и требует замены на новое. От руководителей корпораций и государств, как, впрочем, и от всех людей, все более требуется широта мышления, умение в любой момент отказаться от стереотипов – сколь бы эффективным ни было стереотипное поведение в недавнем прошлом. Однако чем старше человек – тем более ригидным и неповоротливым становится его мышление и поведение. Между тем, руководящие позиции занимают, как правило, люди в возрасте, поскольку любому человеку требуется какое-то время, чтобы сделать карьеру, и никто, кроме рано осиротевших престолонаследников, не может получить в ранней молодости высший пост, – тем более, что у слишком молодого человека преимущества гибкости снимаются недостатком опыта.

39
{"b":"149067","o":1}