Впрочем, мы искренне верим, что вы живете в светлом, чудесном мире, и все это пустая формальность, которую вы легко преодолеете. Аппарат создан больше для того, чтобы вы поразились вершинам нашего творчества и возгордились нами, и поместили его в музей вместе с извлеченными из тайника реликвиями. Счастья вам и процветания!»

– Дальше идет по пунктам, – Колян оглядел собравшихся.

– Читай!

«Первое. Подключите красный и синий провод к автомобильному или мотоциклетному аккумулятору на двенадцать вольт».

– Э, у меня ж Ява в сарае! Сейчас сгоняю, сниму батарею, – тут же вызвался яйцеголовый Гуня.

– Мухой! – бросил Иван.

И Гуня понесся во дворы. Аж маятником закачалась распахнутая ветровка.

– Н-да, – протянул Иван. – А если вскрыть эту бодягу?

– Дольше разбираться, скоро штурм начнется, – поморщился Колян, рукой взъерошив солнечные космы. – Проще ответить на вопросы. Авось прокатит.

Так и сделали. Минут через пять вернулся Гуня, подключили проводки, поставили кулибинскую технику на контейнер, заправили по инструкции ленту и нажали кнопку «Пуск». Медленно закрутились катушки. Точно караси на сковороде, зашипел динамик.

«Здравствуйте, наши счастливые потомки! – прорезался бодрый юношеский голос. – Мы свято верим, что вы уже давно вступили в эру коммунизма. В этот прибор мы словно вложили частичку себя и поэтому хотим спросить: как вам там живется? Пусть хотя бы один из вас, кто был пионером в день заложения послания, ответит на наши вопросы».

Сделав еще парочку кругов, катушки остановились. Колян сглотнул.

– Ну что, Епаксимыч, вперед и с песней, – спокойно сказал Иван. – Да смотри не подведи, а то отправим в разведку к отморозкам.

– И, а чо я? – дед прибавил себе морщин на лице.

– А кроме тебя некому, – как-то недобро улыбнулся Иван, разгладив бородку. – Будем действовать согласно предписаниям.

Хреныч, показывая в улыбке лошадиные зубы, похлопал старика по плечу.

«Отлично! – катушки вдруг снова закрутились. – Представьтесь, пожалуйста!»

– Федор Епаксимович, – хрипло сказал дед.

«Очень приятно! – радостно отреагировал голос из прошлого. – А теперь будьте добры, ответьте нам на три вопроса. Слово каждого ответа набирайте буквами на кнопках».

Дед размял пальцы, будто понарошку перебрал струны.

«Отлично! Приступаем. Поклянитесь говорить чистую правду и только правду, памятью ваших отцов и дедов, павших в борьбе за счастливое будущее!»

Катушки замерли. Епаксимыч испугался и даже вздрогнул. И словно заметив это, аппарат снова заработал.

«Итак, приступаем к опросу. Сообщите нам, пожалуйста, одним словом, что происходит в стране с частной собственностью?»

Катушки выжидательно замерли. Штабные переглянулись, а Гуня почесал лысую репу.

– Ну, это с тех пор как ядерная бойня случилась, – пробормотал Епаксимыч, беспомощно поворачиваясь к Ивану, – так никакой собственности и не стало. Фирмы в городах, понятно, исчезли. Огороды мы в деревне объединили. Вместе-то пахать сподручнее. Выжить легче.

Иван покачал головой, а Хреныч цокнул языком.

– Ладно, набирай на кнопках: «Отсутствует!» – решился Иван.

Дед подрагивающими пальцами составил слово.

«Замечательно! Переходим ко второму вопросу», – бодро сказал механизм, вновь вращая катушки.

Все облегченно вздохнули.

«Из-за того, что произошло с государственным управлением, сельсовет теперь что?»

– Ну дык ить. Со времен ядерного гриба сельсовет забросили, – пробубнил дед, ища глазами поддержки. – Да и государства уж никакого нет. Так, непонятно, что и где. Телевизор-то не пашет.

– Блин, чего он хочет-то? Убедиться, что у нас коммунизм? – Иван потеребил бородку.

– А, как ни странно, признаки-то совпадают, – глубокомысленно произнес Колян. – Епаксимычу даже врать не надо.

– Ну и набирай – закрыт! – предложил Хреныч, толкнув бывшего пионера в спину.

Дед почесал за лопаткой и прикоснулся к кнопкам.

– За-к-ры-т, – вслух отчеканил он, составляя слово.

«Превосходно! Мы даже немного завидуем вам! Но позвольте еще узнать: пользуетесь ли вы деньгами?»

– Хм. Дык, какие деньги? После апокалипса, мать его, эти бумажки-то смысл потеряли. Ой! – вовремя осекся дед и поглядел на других: – Пишем, что нет, и все, да?

– Только без «и все», – бросил Иван.

Дед набрал отрицательное слово из трех букв.

Катушки остановились. Все притихли.

Казалось, лишь общее дыхание слышалось на площадке у сельсовета. И, может быть, стук сердец. И вдруг все вздрогнули. Из аппарата раздалось громкое:

«Ура! Ура! Ура! Наши счастливейшие потомки! Только что вы сообщили нам, что у вас налицо три основных признака коммунизма. Ура! Ура! Ура! Вы живете при коммунизме! И мы бесконечно рады за вас! А в знак этого безграничного торжества мы дарим вам память о нас. Смотрите внимательно на кнопки. Сейчас будут загораться лампочки в некоторых буквах. Составьте из них слова. Они и подскажут вам, где зарыт клад».

Все притаились. Каждый впился глазами в старинную клавиатуру. Аппарат не заставил себя ждать. Он написал:

«Пройди десять шагов от входа в сельсовет вдоль стены направо и копай».

Катушки еще крутились некоторое время, и динамик шипел и трещал, как печка с дровами, но вся братва уже ковыряла лопатами газон в указанном месте.

Зарыто оказалось неглубоко. Достали серп и молот, скатерть с ядреной дояркой, вышитой пионерками, шкатулку со звездой, вырезанную из дерева пионерами, потускневшее дырчатое знамя, хорошо сохранившийся пулемет ДШК и ящик патронов к нему. Пулемет быстренько перебрали, почистили и смазали. Тут донесся шумок с окраины, и стало ясно, что началась атака отморозков. Так что старое орудие подоспело вовремя. Его вынесли на передовую и штурм быстренько отразили.

Да столько в этом бою положили городских, что остатки их ушли прочь – искать другое место для выживания. А Многокомарку впредь обходили стороной.

Научно-технический прогресс идет отнюдь не только потому, что научные открытия предоставляют человечеству возможности развиваться в том или ином направлении. Конечно, без научных открытий техническое развитие немыслимо, но не меньшее значение имеют также потребности и интересы, определяющие направление движения цивилизации, а также социальные механизмы, способствующие распространению инноваций и создающих экономический базис для их внедрения. Если общество ощущает настоятельную потребность в определенных научно-технических преобразованиях, то именно в этой сфере концентрируются и инвестиции, и усилия ученых. Напротив, там, где не существует социального заказа, научные открытия остаются невостребованными, а со временем и самих открытий становится меньше. Отсюда – значение войны для научного прогресса.

Лучшей иллюстрацией всего этого является то, каким жестоким разочарованием обернулось развитие космических технологий.

Весь XX век человечество мечтало об освоении космоса, о полетах людей к другим планетам, о создании инопланетных колоний и городов, о межзвездных перелетах. Фантазии были настолько подробными и реальными, картина космической экспансии, созданная усилиями фантастов, кинематографистов, футурологов, мыслителей и всевозможных энтузиастов, была настолько правдоподобной, что уже начало казаться: техника напрямую подходит к реализации этой картины, и до полета человека к звездам осталось совсем чуть-чуть.

Между тем, действительные космические достижения на фоне игры воображения выглядели убогими, смелые прогнозы не сбылись, техника и экономика оказались недостаточно мощными, чтобы выполнять указания фантастов, а у государств и правительств просто не оказалось достаточных мотивов выделять на амбициозные космические проекты еще больше денег.