Польское направление - перейдя границу в районе Брест-Владово и инициировав восстания в Варшаве и Кракове, Советы двумя клиньями рвутся к этим городам, одновременно, пользуясь абсолютным превосходством в воздухе, выбросив на них авиа десант и наладив воздушные мосты.

   Их новые ударные самолеты, с комбинированной реактивной установкой, это что-то чудовищное - скорость на 150км/час превосходит максимальную скорость немецких машин и тяжелое пушечное вооружение.

   В комплексе с натыканными в каждую дырку радарами и постами ВНОС, это позволяет им уничтожать любой немецкий самолет, поднявшийся в воздух.

   Литовское направление - двумя клиньями: со стороны Минска и со стороны Риги, русские разбили Литовскую Группы Войск на несколько изолированных котлов и медленно, со вкусом добивают, перемежая ужасные артналеты, в которых участвуют тысячи стволов, и авиа налеты, в которых сотнями ударных машин на земле перепахивается все, вдумчивыми переговорами под эгидой Красного Креста.

   Что интересно, генералу Томасу дали почти дипломатический статус и тщательно прикрывают его во время посещения окруженных войск или лагерей военнопленных.

   Одновременно с идеологическим разложением немецких армий с помощью Красного Креста, большевики нанесли мощный танковый удар в сторону Кенигсберга-Данцинга, поддержанный со стороны моря ударом флота и морскими десантами.

   Намерения русских достаточно четко прослеживаются - три коридора влияния: болгарский; судетский и данцигский.

   Если придется уступить Сталину эти позиции - потери будут чудовищные!

   Вопрос стоит - можно ли их уменьшить и что может предложить советская сторона взамен!?

   Самолет лег на крыло, делая посадочный круг над русским аэродромом.

   Небольшое летное поле на окраине Львова, несколько машин оцепления, несколько укрытых маскировочной сеткой капониров и несколько человеческих фигурок, у единственного двухмоторного самолета на его окраине. Явно, встречающие.

   Адмирал показал пилоту на встречающих.

   Машина коснулась земли и пробежав пятнадцать-двадцать метров замерла, развернувшись бортом к двухмоторной транспортной машине.

   Канарис спрыгнул на землю, подошел к группе людей и коснулся двумя пальцами фуражки, приветствуя встречающих.

   Адмирал пригляделся к одному из встречающих - да, вполне соответствует описанию, очень неожиданно.

   Господин Геста!?

   ... Я рад, что вы прилетели лично, господин адмирал. Это вселяет определенный оптимизм. Пройдите в самолет, самое лучшее, если мы сразу вылетим.

   Поднявшись в машину, шеф Абвера с интересом огляделся - Вот даже как!?

   Выглядевшая внешне как грузовой самолет, с подслеповатыми окошками, внутри машина имела салон, оборудованный по классу люкс.

   Заранее прогретые моторы сразу набрали обороты и, дождавшись пока пассажиры и переводчик расположатся в кресле около стола, машина тронулась по летному полю, быстро набирая скорость.

   Предвосхищая вопрос Канариса Геста произнес - у меня нет полномочий вести какие либо переговоры, встречать вас я приехал просто из любопытства.

   И уточнил - Вы, в моей реальности, достаточно значимая и трагичная фигура. Кроме того, я потратил очень много сил, что бы ваша реальность стала менее трагичной, а Вы одна из тех ключевых фигур, действия которых постоянно нужно было учитывать.

   Адмирал пожал плечами - Скажите Геста, могу я спросить как вы оказались в нашем времени!?

   ... Спросить можете, а вот ответа на этот вопрос я не знаю. Скорее всего, наши ученые просто перешли какие-то установленные природой или богом границы.

   Да я и не уверен, что пришел из будущего - скорей, просто, из опережающей вашу, параллельной реальности.

   Зачем же вы тогда вмешались!? Вы ведь вполне удачно легализовались в Канаде, которую судя по всему хорошо знали.

   Геста сцепил пальцы и откинулся на спинку кресла - А как вы отнеслись, к тому, что, в нашей реальности вас удавили, как собаку, в железном ошейнике?

   ... Не совсем честный вопрос - я не знаю всех предшествующих этому событий.

   Я примерно так и предполагал.

   Скажите, господин Канарис, а мальчишка вам рассказывал о Дрездене!?

   На лице адмирала заходили желваки - да, примерно до 25 тысяч погибших.

   ... От 25 до 150 тысяч - те кто, в мое время делал официальные подсчеты, старались обойти вопрос о беженцах из Восточной Германии, накопившихся в Дрездене.

   А кроме этого было еще 36 германских городов, которые постигла в конце войны такая же судьба.

   Шеф Абвера мрачно спросил - зачем это было сделано.

   Ведь существовал же документ "Правила войны", принятый всем мировым сообществом!?

   Распоряжение Черчилля - русским должна достаться выжженная земля; мнение военных - бомбардировки были нужны, что бы экипажи могли отработать практику бомбометания; мнение генерала ВВС США - "Воспоминания о разрушении Германии будут передаваться от отца к сыну, от сына к внуку. Это лучшая гарантия того, что Германия больше никогда не будет развязывать новых войн".

   Я вижу - вам это не нравится. А почему!? Это ведь не ваша реальность и у вас такого никогда не будет.

   Канарис промолчал.

   ... Вот видите, вы про это только что-то неясное слышали, а мою страну, медленно и планомерно уничтожали у меня на глазах, пусть и без бомбардировки.

   Потери населения были примерно соответствующие. Я не говорю уже о моральных потерях.

   Но ведь, после ужаса Первой мировой войны - немец внимательно посмотрел на собеседника - общество начало стремительно гуманизироваться и, именно тогда, были приняты все основные международные положения и обязательства, которые должны были обеспечить отказ от ненужной жестокости и варварства!?

   ... Это вам только кажется. Практически именно тогда произошла поляризация человечества, практически его разделение на два вида - человека общественного, умеющего сострадать и человека эгоцентриста, видящего только свою личную цель, которому нужно не общество, а поддерживающая его интересы стая.

   Человек общественный, подсознательно понимая такое разделение, начал защищать себя доступными и лежащими в пределах его этики средствами.

   Человек эгоцентрист, видя это, пожал плечами и сказал - "... да нет проблем, поступай со мной в рамках своей этики, а я буду поступать с тобой в соответствии с моей возможностью к реализации собственных интересов..."

   Понимаете, господин адмирал, я не историк и не социолог и не могу сказать, когда и под чьим давлением на международную арену начал выходить человек, предвосхищенный вашим Ницше.

   Я не могу сказать, какая именно цепочка событий и чье влияние так воздействовало на общественное бессознательное, но оно явно было и произошло это в конце девятнадцатого - начале двадцатого века.

   Геста, но ведь вы, на Американском континенте, поступили точно по, такой же, логике - я тщательно анализировал происходящие там и это именно ваши действия, а не решения принятые большевиками. Они по сравнению с вами дети, жестокие, наивные, но дети.