Тяжело вздохнув, Павел уточнил - он сказал это на английском или на русском.

   Голубые глаза начали наполняться старательно сдерживаемыми слезами - ну я ведь и говорю, на русском, только произношение какое-то странное!

   Ну, хорошо, хорошо заинька ты моя, веди ко мне этого жутко таинственного деда.

   Счас! Павел Петрович! - серенькое, в горошек платьишко радостно вылетело за дверь.

   Павел покачал головой, ну, чудо малохольное, хотя девчонка старается - когда сможет языки подтянуть до нужного уровня, со своей работой ресепшиониста вполне будет справляться.

   В дверь постучали.

   Павел Петрович! К вам посетитель!

   Вошедший оглядел крохотный кабинет, плотно прикрыл за собой дверь и прошел к приготовленному для него стулу, напротив канцелярского стола с ровной тонкой стопкой чистых листов бумаги и двумя ручками, лежащими около чернильницы, за которым сидел Павел.

   Сел и стал внимательно разглядывать секретчика, явно пытаясь составить о нем свое мнение до начала разговора.

   Наконец, придя к какому-то выводу, произнес - меня звать Геста, я бы хотел передать кое какие бумаги вашему начальству и мне срочно нужно в Россию.

   Секретчик насторожился. Кого вы подразумеваете под моим начальством?

   Ну, если я не ошибаюсь, у вас сейчас должен командовать парадом Лаврентий Берия.

   У вас личное письмо к Лаврентию Павловичу? Он вас знает?

   Нет. Но я его вполне знаю - с непонятной иронией произнес старик.

   Я понимаю ваше недоверие, но давайте мы сделаем так - я покажу вам бумаги, потом вы, не вдаваясь в подробности, поверьте, это не ваш уровень, уложите их в конверт и мы вместе его запечатаем.

   Вы извините меня, молодой человек, но пакет должен попасть только лично в руки Берии, это очень важно и конфиденциально.

   После короткого молчания Павел произнес - у вас испанское имя, но вы явно не испанец!?

   Посетитель оживился - Вы воевали в Испании?

   А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

   Нет, конечно, просто если вы были в Испании то либо летчик, либо танкист и мне проще будет убедить вас в своей компетентности.

   Так, все таки, летчик или танкист?

   Павел, до ранения в Испании, не был ни летчиком, ни танкистом, но, по долгу службы, в течение последних нескольких лет занимался вопросами, связанными с авиацией, поэтому уверенно произнес - я достаточно компетентен в авиационных вопросах.

   Геста оживился, достал из свертка плотный пакет, отобрал из него несколько листов и протянул секретчику - ознакомьтесь вот с этим, пожалуйста.

   По мере ознакомления с несколькими переданными ему листочками лицо сотрудника посольства все больше и больше мрачнело.

   Будучи, до перевода на работу в консульский отдел, офицером первого отдела НКВД и занимаясь сбором технической и военной информации, закончивший авиационный факультет академии, Павел был в достаточной мере информирован о последних советских разработках в области авиационной техники, тем более о таких, о которых, в последнее время, в среде ответственных товарищей так много говорили.

   Глядя на рисунки, выполненные от руки на не очень хорошей бумаге, на которых были достаточно подробно изображены: истребитель ИС_1 со складывающимся крылом конструктора Шевченко и И_180 конструктора Поликарпова, к которым прилагались технические описания и разбор особенностей, опытный разведчик как никто другой понимал, что где то произошла невероятная по своему значению утечка информации.

   Скажите Геста, откуда у вас эти бумаги - покосившись на довольно объемистый пакет в руке собеседника, спросил он.

   Скажите, как вас по имени отчеству?

   Павел Петрович.

   Видите ли, Павел Петрович, вы можете не волноваться, никакой утечки информации с вашей стороны не было - единственный, информированный здесь, на западе, по этому вопросу - это я.

   Сейчас только от вас зависит, что бы эта информация вместе со мной максимально быстро оказалась дома.

   Есть еще одна проблема, в ближайший месяц при испытании И_180 будет создана такая ситуация, что из за отказа мотора погибнет испытывающий машину летчик Чкалов. Я думаю, вы его знаете лично.

   Валерия Чкалова?! - Павел резко вскинулся - а нельзя ли, поподробней!?

   Поподробней - я, к сожалению, не могу, знаю только, что это будет или чья то техническая халатность или просто не дадут прогреться мотору.

   Оба некоторое время молчали.

   Знаете что Геста, вами слишком много сказано, что бы я вас мог отсюда выпустить, но, для того что бы обеспечить ваш вывоз, я должен по крайней мере знать: кто вы; какие документы вы имеете и кого может насторожить ваше исчезновение.

   В этом то, как раз, нет особой проблемы, разве что документов у меня, собственно говоря, и никаких, только две бумажки - одна из психиатрической лечебницы, где я и нахожусь на излечении; а вторая из полиции с указанием имени и отметки, что мне предоставлено разрешение на жительство.

   Насчет психиатрической лечебницы это шутка!?

   Ну что вы - Геста с явным удовольствием смотрел, как вытягивается лицо Павла - подобран в порту без документов и с черепно-мозговой травмой; ярко выраженная амнезия без разрушения личности; коммуникабелен; старается максимально сотрудничать с лечащим врачем; профессиональные навыки - возможно электрик.

   Это я вам прочитал свою историю болезни...

   Павел некоторое время переваривал услышанное - То есть вы попали в Канаду как нелегальный эмигрант!? А что за проблема с черепно-мозговой травмой.

   Да ерунда, взял кусок кирпича и разодрал кожу на голове - крови много, со стороны глядится вполне серьезно; ну а дальше - жалобы на головную боль и предельно жалостливый вид.

   Полиция здесь не пуганная, так что вполне сошло.

   ... Вы сбежали из лечебницы?

   Нет, у меня нет запрета на передвижение, врач считает что, кроме амнезии, я вполне адекватен. Единственное ограничение, я не должен нигде задерживаться, после 10и вечера.

   А у вас действительно амнезия!?

   Геста улыбнулся и посмотрев на пакет с документами ответил - Скорее у меня излишний груз памяти.

Январь 1938 года

Кабинет на Лубянке

   ... Значит, пришел к вам консульство, попросил о встрече с вами и показал несколько листков вот из этого пакета?

   Так точно товарищ генеральный комиссар, при этом назвал вашу фамилию, сказав, что вас он знает, а вы его нет.

   Как он вел себя на пароходе?

   Старался как можно реже выходить из каюты; почти весь рейс что то рисовал и писал.