Один из чеченцев тут же занялся какими-то странными приготовлениями. Выщелкнув лезвие, он стал рассматривать его на свет. Старший ничего не делал, просто внимательно смотрел на жертву и поэтому выглядел ещё более устрашающе.

Гламур представлял собой жалкое зрелище. Лицо его было в крови, рубашка в темноте превратилась в черную и блестела ужасающим атласом. Изредка языки костра освещали ее, и тогда рубашка открывала свою тайну — она была насквозь пропитана свежей кровью.

— Гламур, — снова заговорил старший, — тубус — все, что у вас есть. Но стоит ли бороться за него, если на кону жизнь? На кой черт вам тубус, если через четверть часа вы будете мертвее всех мертвецов? — Чеченец рассмеялся. — Поэтому вы должны понять меня.

Вынув из кармана карандаш, он покрутил его перед глазами, а потом попросил своего присного отпустить одну из рук пленника.

Сунув карандаш меж пальцев Гламура, он сжал его ладонь в дружеском приветствии…

Боль, пронизавшая мозг Гламура, заставила его легкие разорваться криком и заглушить ночной прибой.

— Начинай говорить, сукин ты сын!.. — взревел чеченец и с размаха всадил остроносый ботинок в живот Гламура.

И в этот момент случилось невероятное.

Один из чеченцев, издав неясный звук, вдруг пустил изо рта ленту крови и пал на колени.

Не понимая, что происходит, старший из чеченцев выдернул из-за пояса пистолет и отскочил в темноту. Третьему его спутнику не повезло. Гламур видел, как из живота его вдруг выскочил и замер окровавленный заструганный кол…

Застонав и потеряв опору, чеченец тоже рухнул на колени. И Гламур увидел в темноте, за его спиной, несколько грязных, заросших лиц. Шесть или семь бродяг, вооруженных арматурой и дрекольем, вышли из темноты и бросились на чеченцев. Гламур видел, как взлетают и с чавкающим стуком опускаются на тела и головы его мучителей куски железа и дреколье…

— Не боись, дружок! — прохрипел, выдергивая кол из спины жертвы, чумазый атаман. — Мы своих в обиду не даем… А где… а где третий зверек?!

Гламур оглянулся. Его собеседник исчез во тьме.

Решив быть благодарным, Гламур вынул из кармана несколько купюр и попросил бродяг выпить за его здоровье. Пообещал присоединиться и около минуты задумчиво наблюдал, как бродяги волокут окровавленные трупы к воде. А после шагнул в темноту и побежал.

— Наверное, пользование мобильной связью под сводами храма — богопротивное занятие, Макаров. — Левша вздохнул, посмотрел на табло, вещающее о том, что в этом помещении связи нет, и бросил под ноги окурок. — Как и курение. Что будем делать?

Вопрос риторический, потому что Левша точно знал — до ответа на него Макаров еще не дошел. Впервые он задумался о нем тогда, когда висел на ограде. Впрочем, чего гадать? Особенно сейчас, когда сквозь дверь требуют ответа совершенно на другой вопрос.

— Эй, кто вы?

— Ангелы, — рявкнул Левша и сплюнул.

— Есть предложение, — снова раздается за дверью. — Или мы вас сейчас расстреливаем, как собак, или вы открываете дверь.

— Это в храме-то? — засомневался Макаров.

— А в чем предложение-то состоит? — спросил прагматичный Левша.

За дверью тоже задумались. Очевидность преимущества первого варианта над вторым прозвучала неубедительно.

— Или вы открываете дверь, или мы ее выломаем.

Макаров с Левшой переглянулись. Ничего нового, устраивающего их, они не услышали. И в этот момент из двери начали вылетать длинные щепки. Нервы осаждающих сдали, и они стали расстреливать дверь в упор.

Рухнув на теплый пол, Макаров быстро переместился в безопасное место. Им оказалась дальняя стена подвала. Через мгновение там оказался и Левша.

Комната наполнилась запахом сухого дерева и пыли. Патронов монахи не жалели. При таком расходе боеприпасов в двери вскоре могла образоваться внушительная дыра, через которую без затруднений можно было спокойно войти внутрь, даже не поддергивая вверх сутану.

— Интересно, зачем им здесь церковь? — спросил Левша. — Служки что звери. Представляю, на какие курбеты способны священники.

— Если это вообще церковь, а рясы — это рясы, — резонно возразил Макаров. — Крестов я до сих пор не видел, если что…

Вот он, сладостный момент безвыходного положения, когда озираешься вокруг в поисках спасительной соломины!

— Макаров, а что это за ящики?

Комната была пуста, лишь у стены, к которой они прижались, стояли один на другом два ящика. В армии в такой деревянной таре хранят автоматы. Очень хотелось верить Левше, что внутри этих ящиков именно автоматы, а не церковный скарб. Однако иллюзии развеялись, едва он откинул крышку верхнего.

Десятки предметов, нелогично дублирующие друг друга и мало относящиеся к деятельности святой церкви, доверху заполняли ящик. Телевизионные пульты, радиотелефоны, компакт-диски, диктофоны и прочая атрибутика земной жизни. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться — здесь хранится хлам, собранный за долгие годы.

Макаров взял первый попавшийся под руку пульт и показал Левше.

— В крайнем случае, будем бросать в них… Интересно, сколько времени они выдержат?

— Ты о монахах?

— О дверях! — усмехнулся Макаров.

Теперь и Левша услышал глухие удары, заставляющие дубовую створку трещать и дрожать.

Таранящие толчки в дверь отвлекали их от главной идеи и сводили все мысли к тому, что скоро они потеряют сначала здоровье, а после — жизнь. Если о чем думалось в этот момент, то лишь об этом.

— А где-то нас ждет девочка в желтом платьице по имени Рита, — бормотал Левша. — Бедная девочка…

— Я заметил, ты стал сентиментален, как Донован, — улыбнулся Макаров.

Растирая ладонями лицо, Левша откинулся на стенку-спасительницу. Откинулся и тотчас же отпрянул. Она была настолько холодной, что даже сквозь свитер чувствовался леденящий душу мороз. Легкая догадка, еще не трансформировавшись в мысль, подарила идею о возможном спасении. Отвлекшись от болтовни Макарова, Левша положил ладонь на стену. Чувствуя вибрацию, он слегка надавил плечом. К его великому изумлению, стена выгнулась горбом.

— Макаров, за этой стеной — пустота…

Тот встал с колен и уперся в стену обеими руками.

— Выбивай эту фанеру! — взревел он и пробил коленом в стену. Раздался треск.

Словно догадавшись о происходящем внутри, люди Гламура за дверью принялись снова палить в дверь.

Одновременно разбежавшись, Макаров и Левша с грохотом влетели в какое-то холодное темное помещение. Только что передо ними стояла стена, а сейчас, в двух метрах от себя, они увидели сверкающий черной эмалью бок красавца «Лэндровера».

— Машина? — вскричал Левша, не зная, как реагировать на это.

Увидеть здесь, под землей, джип было куда более неожиданно, чем месяцем ранее увидеть внутри авианосца самолеты.

Джип открыт, в замке ключи. Макаров не знал, чем заняты их преследователи, но был уверен, что треск фанеры подсказал им самый короткий путь к нежданным гостям. Сейчас вся эта гвардия на всех парах мчится по обходному маршруту. И, если Левша не заведет с первого раза этот джип…

— Куда ехать-то, Макаров?! — глядя безумными глазами в лицо Макарова, прокричал Левша. — У гаража опущена дверь, а как ее открыть?..

— Вышибай!..

Закрывая голову, Макаров пригнулся вниз. Левша лишь склонил над рулем голову. Грохот встретил их, а потом яркий свет ослепил и заставил зажмуриться…

Джип вылетел из импровизированного гаража, как ракета.

Краем глаз Макаров заметил группу людей в сутанах и с американскими автоматическими винтовками наперевес.

Макаров понял, что сейчас начнется стрельба по движущейся цели. Но управляемый Левшой джип неожиданно не только для людей Гламура, но и для Макарова метнулся не к воротам хорошо освещенного двора, а к противоположной стене. Это было настолько неожиданно, что бойцы забыли об оружии, а Макаров закрыл глаза и уперся обеими руками в панель.

И в следующее мгновение раздался грохот еще больший, чем грохот, прозвучавший при выезде из подвала.